Выбор, автор Erring, написано для: Котенок_

[Erring]

Название: Выбор
Автор:  Erring
Пейринг: Айя Фудзимия/Мамору Такатори
Жанр: юмор, бытовая зарисовка
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Все права у создателей
Таймлайн: Пост-Глюэн, АУ по отношению к Сайд Б
Примечание: Написано на WK-ficathon-5 по заявке  Котенок_ , которая хотела: «- Айя (Ран) Фудзимия/Мамору Такатори (НЕ Оми),
- Ран/Наоэ,
- Ран/Хидака - (пейринги перечислены в порядке убывания интереса).
Все герои IC. НЕ Мпрг, НЕ БДСМ. Только ХЭ. Желательно наличие смысла.

Выбор

Настоящее
- Ладно, допустим, - сказал Фудзимия и откинулся на спинку кресла.
Часы в кабинете пробили полночь, но ничего не изменилось: Хидака не превратился в мышь, а стол – в тыкву. Это было так банально и скучно, что Рана потянуло в сон.
- Допустим? – Кен поморщился. – Айя, нечего тут допускать. Ты же знаешь, что я прав. И даже не думай уснуть! Я приперся сюда только по твоей просьбе.
- Ты здесь, потому что тебе все равно нечего делать, - Ран снисходительно посмотрел на Кена.
- А вот и нет.
- А вот и да.
- Частично. Я мог бы спать.
- Хидака, у тебя бессонница с того момента, как мы уничтожили Эпитафию. А когда ты спишь, то тебе снятся кошмары, - Ран разлил по стаканам виски и протянул один Кену. Не то чтобы эти двое были такими уж хорошими друзьями, но после того, как Кудо лишился памяти, а Вайсс оказались расформированы, оказалось, что Хидака и Фудзимия вполне могут общаться друг с другом. Именно общаться, как это делают все нормальные люди: ходить друг к другу в гости, пить, разговаривать. Вполне возможно, дело было в том, что ни Рану, ни Кену не хотелось окончательно забывать о своей прошлой жизни, и, поддерживая связь, они отодвигали тот момент, когда придется окончательно выкинуть из головы прошлое.
- Спасибо, что напомнил, - Кен скривился. – Умеешь ты сказать что-нибудь приятное. И не переводи разговор.
- Ты сам его переводишь, – Айя пожал плечами.
- Уже не перевожу. Так почему ты решил, что тебя не устраивают ваши отношения с Мамору? Все же было в пределах нормы. Ну, в пределах того, что можно считать нормой для двух убийц-гомосексуалистов.
- Очень смешно. Его фамилия Такатори, - задумчиво пробормотал Ран, поставив в центр стола крошечные весы и положив на одну чашу скрепку.
- А у тебя девчоночье имя, - Хидака положил скрепку на другую чашу и ухмыльнулся.
- Тоже верно, - ответил Фудзимия и потер переносицу. – Но это его дядя убил моего отца, а не мой его, - еще одна скрепка легла на сторону «разрыв».
-У тебя вообще нет дяди, если уж на то пошло. Кроме того, ты все же убил дядю Мамору и оставил человека без родни, - Кен смотрел на то, как весы выравниваются, и улыбался.
- Согласен, - Ран на некоторое время впал в задумчивость.
Прошлое
Последним, что Айя запомнил, была вспышка жгучей боли. Первым, что Айя увидел - было лицо Мамору.
- Привет, - Такатори улыбнулся и сел рядом с кроватью Фудзимии. – Как себя чувствуешь?
- Где я?
- В безопасности, - Мамору продолжал улыбаться. – Мы успели вовремя.
- Вовремя? – переспросил Ран, чувствуя, как начинают зарождаться нехорошие подозрения.
- Да, - ответил Мамору и отвел глаза. – Понимаешь, для операции нам нужно было, чтобы у нас была наживка. Нам нужно было найти предателя. И в качестве такой наживки был выбран ты. И чтобы все выглядело более достоверно, было решено не говорить тебе о том, что что-то вообще происходит. И… если честно, я вообще не мог никому доверять. Кроме тебя, разумеется. Но ты же понимаешь, что то, что знают двое, знают все. Мне очень жаль, что все так вышло. Но ребята успели вовремя! - поспешно закончил Такатори. – Я очень переживал, но ты прекрасно справился.
Ран кивнул и закрыл глаза. Личные отношения не должны вставать на пути у работы. В конце концов, Фудзимия поступил бы так же.
Настоящее
- А это за что? – Кен смотрел на то, как Ран кладет очередную скрепку на чашу.
- За его лицемерие, - Фудзимия подлил себе и Хидаке еще виски.
- Чего это за лицемерие? Иногда ты меня поражаешь.
- Чем?
- Сидишь, молчишь, смотришь в одну точку, а потом раз, и выдвигаешь какое-нибудь обвинение.
- Обоснованное обвинение, - уточнил Ран.
- Это для тебя оно обоснованное, а для окружающих все не так очевидно, - Хидака посмотрел на Фудзимию чуть обижено.
- Это проблемы окружающих. Кстати, ты же был в тюрьме?
- Был, - довольно согласился Кен.
- Но?
- Но недолго.
- Почему?
- Там скучно и нечего делать. В футбол, знаешь ли, я и тут могу поиграть.
- Ты сбежал?
- Нет, просто позвонил Мамору, и он меня забрал. Кстати, - Хидака положил скрепку на свою сторону, - он никогда не бросит друзей в беде.
- Но может перестать считать друзей друзьями, - сторона «против» медленно опустилась вниз, словно символизируя укор.
- Неправда, - Кен отхлебнул виски и потянулся к чаше снять положенную на нее скрепку. Наткнувшись на взгляд Фудзимии, Хидака вынужден был согласиться. – Возможно. И не надо смотреть на меня с таким превосходством. Я сказал «возможно», а не «наверняка».
- Тебе нравится пребывать во власти иллюзий, - Ран позволил себе улыбку. Виски приятно кружило голову и чуть развязывало язык.
- Не больше чем тебе, - Хидака поставил локти на стол. – Кстати, а где сам Мамору?
- Понятия не имею, - слишком невозмутимо ответил Ран.
- Совсем? – с подозрением спросил Кен.
- Как я могу что-то знать о совершенно секретной миссии и том, где находится сам Персия?
- Ты знаешь, - Хидака расплылся в улыбке. – Ты всегда все знаешь.
- Понятия не имею, о чем ты.
- Проехали, все равно не расколешься. А у меня есть последний, но очень весомый аргумент, - Кен взял сразу две скрепки.
- Какой?
- Ты его любишь, - Хидака положил на чашу первую скрепку, - а он любит тебя. - Кен победоносно ухмыльнулся, когда его сторона чаши почти коснулась стола. – И какая разница, Такатори он или нет?
- С этими доводами не поспоришь.
- А я всегда говорил, что я умею убеждать, - Хидака встал из-за стола и направился к выходу из кабинета. – А все твои проблемы из-за того, что ты много думаешь. И да, можешь не говорить мне, что мои - из-за того, что я не думаю вообще. Это я знаю, - Кен подмигнул Рану и скрылся за дверью.
- Хорошо выспаться. Без кошмаров, - сказал Фудзимия и откинулся на спинку кресла.
Часы пробили четыре часа, а стол все еще не торопился превращаться в тыкву. Впрочем, Рана это уже не волновало: может быть, все это и было довольно банально, однако скучным уж точно перестало быть давно.

@темы: Ая/Мамору, 2й сезон, юмор, яой, WKF5

---

Контроль, переводчик:оruga-san, переведено для: Shellar и Irma~

[Оруга]

Название: Контроль
Автор: 7veilsphaedra
Перевод: oruga
Бета: Terra Nova
Альфа-ридинг: beside
Оригинал: здесь.
Согласие автора на перевод получено.
Пейринг: Ая/Йоджи
Жанр: romance
Рейтинг: NC-17 (лексика)
Краткое содержание: Чем больше Вайсс пытаются контролировать свою жизнь, тем больше всё выходит из-под контроля.
Предупреждение: фанооооон
Состояние: Продолжается
Дисклеймер: Все герои принадлежат их создателям.
Примечание: Переведено на WK-ficathon-5 по заявке Shellar и Irma~ , которые хотели: «Ран «Айя»/Йоджи. Тайм-лайн: Капитель, можно мангу Шаман. Жанр: не дарк, не сильный ангст, не стеб, обязательный х.э. Без Айя-девственик, Айя-принцесса, Айя-укэ, в сексе демократия. Желательно без штампов про Вайсс и Шварц (Кен все роняет, Кудо и Шульдих-шлюхи, Брэд знает ВСЁ). Юмор приветствуется».

Глава 1. Сохраняй ориентацию!

Я никогда не был влюблён в Айю. Никогда.

Кену чудом удалось спуститься с лестницы целым и невредимым. После того, как его долговязый товарищ промчался мимо, перескакивая через четыре ступеньки за раз, Хидака потерял одну из сандалий, пролетел головой вперёд, и только благодаря тренировкам сумел превратить неизбежное падение в кувырок и устойчиво приземлиться на ноги.
– Какого чёрта?
Оми со своего диванчика в гостиной ответил равнодушным пожатием плеч:
– Да вот, ломанулся куда-то.

Я ждал этого всю жизнь. Но всё должно было произойти иначе! Откуда взялся Айя? Моя мечта должна иметь другой облик – другое лицо, другое тело. Другой пол, в конце концов!

В комнате Йоджи хлопнула дверь. Так, что задребезжали стёкла. Оконная рама грохнула об стену, потом послышался металлический лязг: Йоджи выбрался на пожарную лестницу.
– Блин, опять всё по новой! Курим, пьём, шляемся… Этот тип никогда ничему не научится.
Кен задумался, почему перепады настроения Кудо так его раздражают. Вроде бы можно проявить снисхождение к товарищу по команде. Но… А! Ну да – точно:
– Пусть даже не надеется свалить на меня сегодняшнюю доставку!
– Пока он не срывает «ночные смены», всё в порядке. – Оми прищурился, обдумывая ситуацию. Кен понимал, о чём идёт речь. Оми говорил не об инвентаризации или уборке в кладовке. – Он ещё ни разу ничего не испортил.
– А с «Райотом»?
– И в тот раз тоже.
Расставив точки над i, Оми погрузился в чтение каталога компьютерных новинок.

У Йоджи была привычка «выпускать пар» самым диким образом, но он всегда умел вовремя собраться. Все Вайсс знали, что того, кто подставит других, ждёт пуля в голову, и это было мощным стимулом не напортачить. Хотя каждому из них в прошлом случалось переживать нервные срывы и флиртовать со смертью, до сих пор стороннего вмешательства не требовалось.
Оми предпочёл бы закрыть тему, а заодно и напомнить возмущенному Кену, что по расписанию перерыв сейчас не у него. После полудня они обычно работали в магазине вчетвером, хотя Айя был уверен, что сам со всем справится. Оми обдумывал, как бы сделать Кену замечание. И уже надумал что-то вроде: «Ты сейчас, кажется, должен рыхлить землю для бонсаи?»…
Но когда Кен был в таком настроении, пострадать мог не только бонсаи.

Что произошло в тот момент, когда я распутал проволоку и освободил его из ловушки, которую устроила Бирман? Меня контузило чем-то, не иначе. Зачем объяснять, что я, мол, не мог отказать в помощи красивой женщине? Я не обязан был перед ним оправдываться! Просто… просто я не хотел, чтобы он неправильно понял… но как именно «неправильно», чёрт побери?
Скорее всего…
В таком случае…
О чём я думаю?
Йоджи потёр виски.
Требуется выпивка. В большом количестве.

– Если полиция задержит его за вождение в пьяном виде, это может повредить нашему прикрытию? – спросил Кен.
– Сам подумай. – Оми разглядывал снимок какой-то новейшей технологической примочки с таким видом, будто это фото на развороте мужского журнала.
Конечно, подумал Кен, несколько подобранных паролей, клик мышкой, и все следы исчезнут. Даже Йоджи знал, как взломать файлы полиции. Вероятно, он и научил этому Оми.
Кен покосился на лестницу, обдумывая следующий шаг.

Почему именно я должен был найти его лежащим на полу «Конеко»?
Память Йоджи вела его по черепкам цветочных горшков, по рассыпанной земле, луковицам, обёрточной бумаге… этим чёртовым блёсткам-сердечкам, что высыпались из разбитой банки.
Я до сих пор ещё вытряхиваю их из постели…
Он пытался не думать о задравшемся вверх оранжевом свитере и о бледной коже.
Воздух был свеж. Юго-восточный ветер с моря отогнал большую часть смога вглубь острова, после дождя ещё сохранилась прохлада. Не было этой противной, липкой испарины на коже.
Йоджи нравилось здесь. С этой стороны здания было тихо, и после полудня - прохладно: окружающие дома давали тень. Всё это помогало успокоить его распалённое воображение.

Тело Айи такое… худое, уязвимое и мальчишеское.
Ну на что там было обращать внимание под всеми этими синяками, ссадинами и царапинами?
Конечно, всякий позаботился бы о человеке в бессознательном состоянии – поднял бы с пола, устроил где-нибудь…

Кен взлетел по лестнице и начал колотить в дверь Йоджи.
– Эй, Кудо, открой! – Удары и крики были слышны даже за стенами «Конеко». – Не психуй, дело есть!

То, что это оказалась моя собственная постель в моей собственной комнате, а не ближайший диванчик, совершенно неважно.
Йоджи хотел освобождения. Он чувствовал себя скрученным и напряжённым, как проволока в часах. Пальцы выстукивали на бедре лихорадочный ритм, нога отбивала такт по металлическому ограждению.
Он хотел бы напиться до беспамятства. Он хотел бы мчаться в открытой тачке вдоль побережья, обгоняя другие машины, по встречной, с риском нарваться на выскочивший из-за поворота грузовик. Хотел бы зарядиться экстази и танцевать с двумя женщинами сразу, прижимаясь так тесно, чтобы все трое одурели от феромонов. Хотел бы взять их в пентхауз с горячей ванной на балконе, с видом на залив, чтобы смотреть на огни и трахаться всю ночь. Нет! Ему просто надо было нарваться на драку с уличной бандой, чтобы хорошенько прочистить мозги. Он хотел бы… хотел…
Пропади ты пропадом, Айя!

Оми со вздохом отложил журнал. Подготовка к миссии, назначенной на эти выходные, вымотала всем нервы, заставляя срываться по малейшему поводу. Надо бы заглянуть в магазин – именно там, вероятнее всего, находится причина, из-за которой пошёл вразнос сначала Йоджи, а затем и Кен.
Оми приподнял шторку на окне и выглянул в торговый зал «Конеко». Послеполуденное солнце ярко светило в окна, и глазам потребовалось несколько мгновений, чтобы различить что-либо в помещении.

Cigarette, cigarette burning bright,
In the sex-dreams of the night (1).

Последним увлечением Йоджи была учительница английского, с которой он выучил блейковского «Тигра», и, призвав на помощь свои школьные знания, немедленно его переврал. Она сказала, что это ужасно, но рассмеялась.
Обычно, когда он думал о ней – о любой последней «ней» – его отпускало.
Сегодня это не сработало.
Это была его вторая сигарета за десять минут. Он зажёг её от ещё дымящейся первой и выбросил бычок. И смотрел, как окурок, рассыпая искры, отскочил от кирпичной стены соседнего дома и приземлился в лужу, где с шипением погас.

Нужно же было позаботиться о его ранах, да ведь? К чему придавать этому столько значения? Айя и не вспомнит. Что за насмешка – насмешка надо мной – я насмешка природы…
Йоджи продолжал курить, хотя ощущал боль в горле и сухость в глазах. Он думал, что нужно бы выкинуть сигарету, но знал, что боль от этого не прекратится. Потому что боль была вызвана не курением… А без никотина ему куда труднее совладать с нервами.
Пошёл ты, Айя!
– Сволочь трусливая! – кричал Кен за дверью. – Тащи сюда свою задницу!

Оми давно заметил, что Кен черпает энергию из депрессий Йоджи. Чем больше Йоджи его игнорирует - тем больше Кен заводится. Может, из-за спортивного духа, присущего бывшему футболисту: он рассматривал каждого из Вайсс как часть целого, часть идеальной команды. А может, это это были просто звериные инстинкты: в стае не должно быть слабых. Когда команда начинала разваливаться на части, Кен впадал в панику и автоматически принимался искать способ справиться с ситуацией. А для этого задним числом устанавливал какие-то дурацкие, никому не нужные правила.
Все они, каждый по-своему, пытались держать происходящее под контролем. Кен муштровал остальных, как сержант. Айя со своими повадками одинокого волка в очередной раз забивал на команду. Оми заставлял себя не вмешиваться в каждую мелочь, или, не выдержав, подпускал в отчёты для Персии намёки, полные скрытого яда. Йоджи… ну, Йоджи просто шёл вразнос и терял способность ориентироваться в ситуации. Как сейчас.
Кен, кажется, не понимал, что его стук и крики привлекали больше внимания, чем предполагаемая авария с участием Йоджи. В качестве транспорта для доставок они использовали всего-навсего трехколёсный скутер, и если у Йоджи хватило бы мозгов спьяну прокатиться с ветерком, только скутер и пострадал бы.
Кен об этом не думал. Так же как о соседях, прохожих и покупателях.
Кстати, о последних… Айя как раз обслуживал одного из них.

Конечно, я разбудил его лишь для того, чтобы убедиться, что сотрясение мозга не обернулось ничем серьёзным. Не потому же, что хотел снова увидеть его глаза, или услышать голос. И не потому, что был им заинтригован... Чушь, ничего подобного.
После его ухода постель была ещё тёплой... Но я вовсе не поэтому…
Йоджи соскользнул на площадку и уселся на ребристую металлическую ступеньку. Упёрся затылком в стену. Задумчиво выпустил дым изо рта.
…Но я вовсе не поэтому забрался в нагретую постель и растянулся там по-кошачьи, окутанный чужим теплом.
И я не собирался представлять, вжимая бёдра в матрас, тело Айи под собой. Вдыхая…

Не может быть, чтобы этот едва уловимый оттенок мускуса так завладел моим обонянием, что я с тех пор ощущаю его при каждом вдохе.

При – каждом – вдохе…

Черт… глупо… больно!

Оми наблюдал за гайдзином, которого обслуживал Айя. Высокий, даже выше Йоджи, стройный, темноволосый, широкоплечий, холёный мужчина. Прекрасно сшитый костюм, дорогие очки, умное лицо - он производил впечатление интересного, интеллигентного человека. В движениях чувствовались сила и выносливость. Старше любого из Вайсс, он в то же время выглядел слишком молодо, чтобы быть таким успешным и уверенным в себе, каким казался.
Короче, в нём было то, чего не доставало Йоджи.
И Айе, видимо, льстило его внимание. По крайней мере, Айя не хмурился и не выдвигал с воинственным видом челюсть, заворачивая букет в прозрачный целлофан. Мужчина сказал что-то и Айя ответил слабой улыбкой. В общении с покупателями для него это приравнивалось к взрыву смеха. Должно быть, он был сегодня в легкомысленном настроении.
Что-то в гайдзине казалось очень знакомым, но в памяти Оми было столько белых пятен и темных провалов, что он смог уловить лишь размытые тени. Оми размышлял, где он мог видеть гайдзина, не приходил ли тот раньше в магазин, или, может, его лицо мелькало в газетах или по ТВ. Что-то вспыхнуло в сознании… солнечный блик на сюрикене… но в следующий миг пропало в золотисто-оранжевом вихре.
В этот миг Айя посмотрел через окно прямо на Оми. Оми подумал, не отражается ли на его лице такое же любопытство и замешательство, какое он только что увидел во взгляде Айи. Должно быть, у Йоджи была причина посерьёзнее, чем Кен, чтобы вылететь отсюда. Оми понимающе кивнул, отступил от окна и задумался.
Должен был найтись какой-то способ управлять этими опасными подводными течениями в команде.

Всё, что нужно Йоджи – это избавиться от навязчивой идеи, будто бы он хотел…
пропускать эти яркие волосы меж своих пальцев, легчайшими касаниями гладить кожу, вести раскрытыми ладонями вверх по упругим бёдрам...
Всё, что нужно – отказаться от заблуждения, что он хотел… распробовать вкус неуступчивого рта, ласкать твёрдые губы, скользить языком по изгибу шеи и дальше, вниз по груди…
Необходимо уничтожить мысль о том, что он хотел… сомкнуть пальцы вокруг горячего и твёрдого…
Блядь!
Всё, что ему нужно, это…
Ёб твою... Айя!
Всё, что ему необходимо…
– На хуй! – вырвалось у него.
Всё, что…

Блядь, что там за грохот, мать вашу?
Йоджи в два прыжка преодолел расстояние до двери.
Кен, скотина!
Он распахнул дверь и двинулся на неугомонного Фредди Крюгера, который от неожиданности отпрянул: – Эй!
– Какого… – прорычал Йоджи сквозь зубы.
– Это я у тебя должен спросить, человек-паук недоделанный! Ты меня едва с лестницы не снёс.
Йоджи сделал глубокий вдох.
– Что тебе нужно, Хидака? Или ты просто на огонёк заглянул?
Кен бросил ему ключи, которые держал за спиной - через плечо, по широкой дуге, - и одновременно показал фак другой рукой.
–Я тебе не врач, не священник, и не титька – не присосёшься. И уж точно я не собираюсь за тебя работать.
Йоджи, машинально поймавший ключи, с недоумением уставился на Хидаку.
– Твоя очередь, – объяснил Кен. – Всё готово.
– Что? – Йоджи перевёл взгляд с напарника на ключи и тупо на них уставился.
Ах да, доставки!
Доставки давали возможность свалить отсюда.
И не видеть, как обворожительный бизнесмен с американским акцентом флиртует с его всегда таким холодным коллегой. И не замечать, что явные сексуальные намёки не вызывают у этого коллеги никакого протеста.
Не…
Что?
Дыхание Йоджи перехватило, он пошатнулся. Погоди-ка, сексуальные намёки…
Всё это время Айя подыгрывал клиенту, так?
Но ведь…
Йоджи вспомнил девочек-школьниц, осаждавших магазин, и то, как Айя всегда держался с ними. Подыгрывал клиентам, как же.
Глаза Йоджи открылись широко-широко.
Это правда?
Правда-правда?
Айя – гей?

______________________________________________________________________________
Примечания:
(1) Йоджи переделал строчки из стихотворения У. Блейка:
Tyger! Tyger! burning bright
In the forests of the night…
(Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи… – пер. С.Маршака).
И получилось у него примерно вот что:
Сигарета, ярко горящая в сексуальных грёзах ночи…

Продолжение следует.

@темы: дебют, 1й сезон, Вайсс-3, Ая/Ёдзи, перевод, яой, WIP, WKF5

---

"Это футбол, Ая!", автор Серпента; написано для Neitent

[Серпента]

Название: Это футбол, Ая!
Автор:  Серпента
Бета-чтение и корректура: отсутствует
Рейтинг: PG=13
Пейринг: Кен Хидака/Ая (Ран) Фудзимия
Краткое содержание: Кен фанатеет от футбола, а Ая читает Достоевского...
Дисклеймер: Все герои принадлежат Коясу Такехито и только ему!
Примечание: Написано на WKF-5 для  Neitent:
- Кен/Айя, Айя/Кен, Брэд/Йоджи. На крайний случай пойдет Брэд/Шульдих. Пейринги в порядке уменьшения желаемости.
- Яой. Только Капитель. Романс, драма, что-то другое, но ни в коем случае не ангст. Не надо ангста! И не надо флаффосоплей. Рейтинг не ниже PG-13, оптимально - R или NC-17. Хэппи-энд крайне желателен. Не хочу "*имярек* - холодная бездушная скотина", Шульдих и Айя - не гулящие женщины. Не перевод.

-О, Ая! - Кен плюхнулся в кресло и схватил со стола спортивный журнал:
-Не помешаю?
-Нисколько, - последовал ответ из-за раскрытой книги. Хидака посмотрел на обложку:
-«Преступление и наказание». До...нечитаемая какая-то фамилия у автора!
-Достоевский.
-Да? Интересно?
-Весьма познавательно.
-И о чём же? - поинтересовался Кен, скорее просто для поддержания беседы.
-О нашей с тобой жизни.
-Тебе этого и так мало, что ли? - Хидака дёрнул плечом:
-Ну, ладно... - он углубился в какую-то футбольную статейку. Фудзимия бросил на него косой короткий взгляд и снова уставился в книжку.
Спустя полчаса Кен отложил уже перечитанный им журнал и, зевнув, повернулся к Фудзимии:
-Э... Ая, тебе не помешает, если я включу телевизор?
-Если ты не будешь орать как в прошлую субботу – нет, - отозвался тот.
-Ни в коем случае! - клятвенно заверил его пылкий Хидака. Ая не ответил.

Фудзимия устало скосил глаза на Хидаку. Тот, в напряжении вцепившись обеими руками в обивку дивана, громко матерился.
-Куда ты смотришь, блин, недотёпа! - Кен, казалось, своим криком хотел не иначе как загнать мяч в ворота.
Ая посмотрел на экран. Как там - «двадцать два бугая зачем-то гоняют по полю мячик»? - Фудзимия был вполне согласен с таким определением.
На экране маленький чёрно-белый мячик, отскочив от руки вратаря, влетел в сетку. Динамики телевизора отозвались приглушённым рёвом.
-Да! - Хидака подскочил:
-Наконец-то!
Ая безразлично перевёл взгляд на товарища.
-Кен, уже полдвенадцатого, - напомнил ему Фудзимия:
-А? - не понял Хидака и рассеянно обернулся.
-Не ори, - коротко пояснил тот.
-Ну... - Кен виновато вздохнул:
-Понимаешь, это же футбол! А смотреть футбол и не болеть... - на его лице отразилось неподдельное страдание. Фудзими молчал.
-Ая, ну прости меня! - воскликнул Кен почти жалобно:
-Я больше не буду!
-Будешь, - тот даже не посмотрел в его сторону.
-Я по-другому не умею, - повторно вздохнул Хидака.
-Твои проблемы, - отозвался Ая:
-Мне без разницы.
-Я постараюсь тебе больше не мешать, - пообещал Кен.
-Не мешаешь, - лаконично ответил Фудзимия:
-Только не жалуйся потом на утренние вопли Кудо, что он не выспался.
-Он и так не спит! - возмутился Хидака.
-Его проблемы.
-Но почему-то всегда виноват я, - буркнул Кен.
-Это ваши проблемы, - повторил Ая. Почитатель футбола, не веря, что избежал страшной участи, вернулся к созерцанию мерцающего экрана.

-Это был здоровский матч! - Кен счастливо откинулся на спинку кресла. Фудзимия аккуратно отложил книгу и встал.
-Ты куда? - тут же спросил Хидака.
-Спать. Если ты не собираешься – дело твоё, - спокойно отозвался тот, направившись к двери:
-Не забудь только выключить свет. Спокойной ночи.
-Угу, - пробурчал экс-футболист:
-Спокойной...

Никаких миссий. Наконец-то спокойный вечер.
Из-за стенки донёсся какой-то шум. Ая, уже предчувствуя нутром, что его планам «посидеть с книжкой в тишине и покое» не суждено сбыться, вошёл в комнату.
Перед чёрным «Sony» даже не на диване, на полу, скрестив ноги по-турецки, уселся Кен, неотрывно глядевший в экран.
«Футбол,» - безошибочно определил Фудзимия и, взяв со стола Достоевского, сел в соседнее кресло.

-Ая? Ты откуда? - удивился Кен, наконец отвлекшись от матча – шла рекламная пауза.
-Из коридора.
-Всё читаешь? - взгляд Кена сполз на обложку:
-По-моему, футбол интереснее!
-Никогда не понимал его смысла.
-Ну, это же просто! Смотри – две команды по одиннадцать игроков... - начал объяснять Хидака.
-Спасибо, я знаю правила, - прервал его Фудзимия:
-На собственной шкуре прочувствовал.
-Да-а?! - Кен неподдельно заинтересовался:
-Ты не рассказывал!
«Когда Ая вообще что-то рассказывал...?»
Хидака наседал с завидной настойчивостью – этот шанс он явно упускать не собирался. Во всяком случае, живым. Ая, похоже, уже жалел о случайно вырвавшейся фразе.
-Играл в старшей школе в школьной команде, - неохотно пояснил Фудзимия.
-И? - не отставал Кен.
-И – что? - холодным тоном поинтересовался тот.
-И что?! - воскликнул Хидака, подавшись корпусом вперёд от нетерпения.
-На втором матче в меня врезался какой-то бугай, я сломал ногу и больше к мячу не приближался, - чётко ответил Ая, пресекая любые возможные попытки возражения.
-А по... - тут возобновилась трансляция, и Кен немедля переключился обратно на матч.

-С вами был ваш комментатор Мидзухоши Онодера, до встречи в финале! - бойко тараторил диктор. Кен с ещё горящими глазами плюхнулся на кресло – последние минуты матча он болел стоя – и не мигая уставился в одну точку.
-Ещё бы чуть-чуть, совсем чуть-чуть!... -его рука резко взмыла вверх и тут же опустилась на подлокотник.
-Я – спать! - заявил Хидака:
-Спокойной ночи, Ая, - он вышел, сосредоточенно теребя лоб. Фудзимия искоса проследил за товарищем. И вдруг зацепился взглядом за оставленный Хидакой на столе журнал. Обычный журнал, ничего особенного, наполовину жёлтая пресса.
Это был журнал про футбол.
Фудзимия углубился в книгу.
Про футбол. Ая не любил футбол.
Сильно не любил футбол.
Достоевский был интереснее любого матча, с точки зрения Фудзимии. И для него это было так же очевидно, как и для Кена то, что Достоевскому было не потягаться по зрелищности с кубком Японии.

Минут через двадцать в гостиной наблюдалась абсолютная тишина и темнота. Журнала про футбол на столике не было.

-Как ты не понимаешь, в этом же куча плюсов! - распалялся Хидака.
-В футболе? - уточнил Оми, который был одновременно занят тем, что разбирал крупу.
-Да! - Кен пустился в объяснения:
-Во-первых, футбол – развивающая мышление и мышцы игра, во-вторых, она помогает расслабиться, в-третьих, это хорошее времяпрепровождение...
-Чтобы развить мышление, можно играть в шахматы, не выходя при этом из дома, - сухо заметил Ая, тут же чистивший лук.
-А мышцы и иммунитет?!
-Пей витамины и делай зарядку, - посоветовал ему Фудзимия.
-Ничего вы не поняли! - обиделся Кен:
-Ну и ладно. Пойду, спрошу, может Ёдзи уговорить удастся...
-Надо было покупать один билет и не мучиться потом, кому пристроить второй, - шёпотом произнёс Цукиёно, наблюдая удаляющуюся по коридору спину Хидаки.
Ая хмыкнул. Оми метнул на него быстрый взгляд и поспешно вернулся к прежнему занятию.

Войдя в свою комнату, Фудзимия на мгновение застыл. От удивления, вероятно. Ибо прямо перед ним в его тумбе копался, скрючившись в три погибели какой-то субъект. Весьма, разумеется, знакомый хозяину комнаты.
-Кен, твоя дверь следующая, - Ая шагнул вперёд и включил свет.
Тот подскочил вверх и вытянулся в струнку.
-Извини. я не... - начал было оправдываться Хидака, но Фудзимия едва заметным жестом прервал его словоизлияния.
-Мне, в общем-то, всё равно, ошибся ли ты дверью или хотел проверить мой будильник. Я даже не буду спрашивать, что ты забыл в моей тумбе, - спокойно сказал Ая.
-Вообще-то...- Кен поскрёб затылок:
-Я хотел вернуть тебе это, - он с виноватым лицом протянул ему книгу.
-Я не спросил, можно ли её взять и хотел вернуть так...
-В следующий раз говори как есть, - Фудзимия положил Достоевского на полку:
-Странно только, что он тебе понадобился.
-Ну... - Кен замялся:
-Ты его так увлечённо читал и...
-И что?
-Мне стало интересно! - отчаянно воскликнул Хидака и замолчал, ожидая приговора.
-И как?- наконец спросил Ая.
-Что?...
-Книга.
-Ну...я не дочитал... Она слишком толстая, - Кен вздохнул:
-Да и вообще... Не люблю читать, если честно...
-Не вижу логики.
Хидака дёрнул плечом:
-Да ну её, логику...
-Однако это всё же не повод лезть в мои вещи.
-Блин, Ая! - Кен, кажется, нервничал:
-Я уже понял, что ты знаешь, как меня зовут.
-Я же объяснил!
Фудзимия вздохнул. Разговор будет долгим.
-У тебя какие-то проблемы? - осведомился он.
-А если я скажу да, ты меня всё равно выставишь? - Кену стало интересно. Ая прожёг его хмурым взглядом. Ему вовсе не улыбалось выслушивать чьи-либо жалобы на жизнь, но послать коллегу было бы всё-таки с его стороны неправильно.
-Итак? Я слушаю.
-Что? - Хидака заторможенно уставился на него.
-В чём проблемы? - Ая начинал раздражаться. Роль психолога ему никогда не давалась.
-Итак? - повторил Фудзимия.
-Ну... - Кен мучительно рассматривал комнату, как будто искал взглядом хоть какую-то поддержку. Хотя бы в виде кактуса.
Как говорится, ищите и обрящете. И Хидака нашёл.
В дальнем углу письменного стола из-под кипы книг выглядывал еле заметный уголок спортивного издания. Кен хорошо знал это издание. Именно этот журнал о футболе он предпочитал листать на досуге.
Он посмотрел на выжидающего Фудзимию.
-Дело в том, Ая...- начал Кен, постепенно смелея:
-Что у меня есть одна большая проблема.
-Ну?
-И она касается Вайсс, - продолжил Хидака.
-Так... - Фудзимия уже начал перебирать варианты один хуже другого.
-И тебя лично.
Ая замер. Первой мыслью была мысль о сестре.
-И что же за проблема? - тихо спросил он.
-Понимаешь ли...тут такое дело... - Кен поскрёб затылок.
-Короче! - рявкнул Фудзимия.
-Как хочешь...
-Короче!!
«Сам сказал,» - решил Кен и довершил затеянное.
-Я тебя люблю!
Повисла тишина.
-Ты в своём уме? - поинтересовался Ая через некоторое время.
-Не знаю, - пожал плечами Хидака.
Фудзимия молча сел на аккуратно застеленную кушетку.
-А, между прочим, правда, - Кен вздохнул:
-Ну, ладно...я тогда пошёл... Этого...дашь потом почитать?...Досто...как его там?
-Достоевского. Сядь.
-Эм?... - Хидака медленно опустился на стул.
-Рассказывай, - коротко пояснил Ая.
-Да я уже рассказал всё...и даже больше, - Кен как-то виновато улыбнулся:
-Может, по мне и правда психушка плачет...
Фудзимия безмолвно дырявил взглядом пол.
Хидака спинным мозгом чувствовал, что надо что-то делать. Но что делать не знал.
Физкультурник в его школе, где Кен впервые попал в футбольную команду, любил повторять то ли услышанную, то ли придуманную им же поговорку.
«Это футбол, мой юный друг! А футбол – это жизнь,» - поучительно говорил Нагинава-сенсей,
Соответственно, если следовать логике, то жизнь – это футбол. Или нет? Пусть будет так. А раз футбол, то надо бить по воротам.
-Предположим, что я пошутил...что бы ты со мной сделал?
-В таком случае, у тебя нет чувства юмора.
-А если наоборот? - улыбка расползлась на лице Хидаки.
В который раз повисло молчание. Кен ждал.
-Предположим...я повторюсь, предположим, - Ая говорил медленно и с расстановкой:
-Что я не буду против.
-Против чего? - уточнил Хидака осторожно.
-Против тебя, - спокойно ответил тот, глядя на него. Без капли раздражения, однако.

-Кстати, Ая.
-Ммм?
-Ты не сходишь со мной на футбольный матч завтра?
-Ты всё об этом.
-Ну Аа-яя! Ну пожа...
-Ладно. Первый и последний раз в жизни я потрачу своё время на футбол.
-Да ладно?
-Что?
-А кто взял мой журнал?...
Пять секунд взаимного молчания.
-Я никак не мог понять, почему ты так увлечён этой странной игрой.
-И как? Понял?
-Сложно сказать. Всё же, почему?
-Потому что это футбол, Ая!
-И что с того?
-А футбол – это жизнь.

-Однако, денёк обещает быть бурным! - Ёдзи потянулся и устроился на давно облюбованном и приватизированным им стуле. Мимо прошёл Ая, аккуратно водрузил горшок с фиалками на его законное место и неторопливо повернулся к нему:
-Кудо, у меня к тебе просьба.
-Э? - Ёдзи удивлённо выгнул бровь. Фудзимия так же спокойно продолжил:
-Подмени меня сегодня.
Ёдзи молчал, осмысливая услышанное. Он с интересом посмотрел на коллегу.
-Свидание? - небрежно поинтересовался Кудо.
-Нет, - коротко отозвался Ая в том же тоне:
-Футбол.
-Фут..бол?... - повторил Ёдзи непонимающе.
-Футбол, Ёдзи. А футбол – это жизнь, - пояснил Фудзимия, снимая фартук:
-Если что – мы вернёмся к десяти.
-Мы? - похоже, сегодня у Кудо был день открытий.
-Мы с Кеном, - Ая повесил фартук и направился к двери. На другой стороне улицы его уже ждал Хидака, нетерпеливо подкидывая носком ботинка камешек.
-Удачного дня, - Фудзимия не оглядываясь вышел.
-Эй...Ая! - крикнул было Ёдзи, но осёкся. Из подсобки выглянул Оми.
-Что такое? - полюбопытствовал он.
-Да так... - тот неопределённо махнул рукой:
-Это всё футбол... А на нас просто опять свалили всю работу...

@темы: дебют, 1й сезон, Вайсс-3, Ая/Кен, яой, WKF5

---

"Встреча в Винчестере", автор Мария Карела; написано для .Джу.

[Мария Карела]

Название: Встреча в Винчестере
Автор: Мария Карела
Бета-чтение и корректура: daana
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Хлоэ/Кен, POV Йоджи
Краткое содержание: немного о том, как может закончиться встреча старых товарищей
Дисклеймер: Все герои принадлежат их создателям.
Примечание: Написано на WK-ficathon-5 по заявке .Джу.:
- желаемый пейринг
Фарфарелло/Йоджи (Капитель, АУ пост-Глюхен), Хлоэ/Кен (Side B), Кен/Юки (Side B), Брэд/Йоджи (пост-Глюхен)
- несколько пожеланий/ограничений
Только слэш, жанр - на усмотрение пишущего, рейтинг от PG и выше. С участием Кена или Фарфарелло возможен бондаж, доминирование.


Никогда бы не подумал, что так всё сложится.
Нет, не то, чтобы я удивлялся... Знаете, если вам за тридцать, вы живёте со своей женой и работаете в офисе, а потом вдруг возвращается некогда потерянная память и вы узнаёте, что как минимум восемь лет убивали людей, после этого трудно чему-то удивляться. То есть, вы конечно, думаете про себя "вот это да", но настоящего искреннего удивления это уже не вызывает.
Я так никому и не сказал, что всё помню - я не могу знать точно, но несложно предположить, что жив я только благодаря амнезии.
Да, я, наверное, не слишком хороший человек - и дело не в том, скольких я убил. Дело в том, что сейчас я спокойно сплю. Иногда это угнетает.
Впрочем, я же не собирался говорить о себе. Я хотел рассказать о том, что действительно вывело меня из равновесия.
О Кене Хидаке и его парне.
Я всегда знал, что человек, таскающий на поясе оранжевую кофту, не может иметь хорошего вкуса. Когда я увидел этого высокомерного холёного блондинчика, на которого Кен смотрел с тем обожанием, которое зажигалось раньше всегда, когда рядом был Ая, я убедился в том, что моё мнение было верным.
Чёрт, Ая хоть был красивым - и настоящим. А этот... Хлоэ. Интересно, Кена в принципе тянет к мужчинам с женскими именами? Хорошо, что мне не пришло в голову назваться именем... А, да что я всё не о том.
Узнал я о них случайно - Аске так понравилась Англия, где мы провели большую часть медового месяца, что мы отправились туда же в отпуск - один раз, второй - и постепенно начали ездить туда постоянно, всякий раз останавливаясь в разных городах.
Я очень люблю свою жену, несмотря на то, что иногда она бывает невыносимо капризна, а иногда я едва удерживаюсь, чтобы не изменить ей с очередной вешающейся мне на шею студенточкой. И всё же я держусь. Счастливая семейная жизнь - залог того, что мне не понадобится больше убивать.
Так вот, я люблю свою жену, а она очень любит цветы. Поэтому нет ничего удивительного, что я заглянул в ближайший от гостиницы цветочный магазин.
Меня обслужил какой-то светловолосый подросток, напоминающий ангелочка, и я уже выходил из магазина, когда услышал знакомый голос (слов я не слышал) - да еще и говорящий на японском. Когда ему, торопливому, неровному, стремящемуся как можно скорее донести до собеседника суть дела, ответил другой голос, спокойный и размеренный - я, едва не переломав стебли купленных роз, поспешил оттуда убраться.
Ибо готов был поставить голову на кон - это были Кен и Ая. Я слишком часто слушал их разговоры, чтобы не узнать. Даже спустя столько лет.
Я пришел в себя только в кафе неподалеку - нервно размешивая в дешевом кофе сахар из пакетика.
Ая и Кен. Цветочный магазин. Англия.
А ведь я знал, что Кен едет за Аей. До сих пор думаю, что я слишком растерялся в тот вечер, когда Хидака пришёл за катаной. Надо было задать ему хоть какие-то вопросы. Впрочем, что я беспокоюсь. Это же Кен. Он никогда никого ни в чём не подозревает.
Сначала я хотел убраться подальше. Это ведь моя безопасность. Моя дальнейшая жизнь. Я могу погубить всё в мгновение ока. Но потом... мне стало всё безразлично. А может, проснулась совесть. Вряд ли мои бывшие коллеги - просто флористы. Скорее всего, этот магазин - такой же "Конэко". С таким же подвалом и такими же секретаршами, готовыми отдать жизнь - только не за справедливость, а за любовь или месть. В таких организациях не бывает холодных профессионалов, которых показывают в фильмах. Здесь каждый повязан личными делами.
Так вот, помучавшись, я всё же снова подошёл к магазину - на следующее утро. Сменить внешность труда не составило, а все остальные, кроме Аи и Кена, меня всё равно не знают.
Интересно, сколько же команд сменил Фудзимия? До Вайсс он точно был в двух - в Крашерс и в одном из отделений Критикер.
А вот Кен так и следует за Аей с далёкого девяносто седьмого. Редкостное упорство.
Но это я начал издалека. Думаю, безболезненно можно пропустить ту часть, в которой я следил за ними, пытаясь выяснить - по-прежнему ли они убивают. Не знаю, чего я хотел тогда добиться. Может быть, мне безумно хотелось верить в то, что они отошли от дел и занимаются теперь тем единственным, что умеют в совершенстве? Ибо постоянное наличие в магазине двоих подростков-мальчиков и девушки наводило на мысль, что это действительно флористы.
Аска была рада, что я нашел, чем себя занять - и неважно, что я лгал ей, я всю нашу совместную жизнь лгал ей, ибо в тот момент, когда я надевал ей на палец обручальное кольцо, улыбался её родителям и целовал её в губы, я уже знал, что я - Кудо Йоджи.
К фальшивому имени я так и не привык - и сказал всем, что вспомнил своё имя. "А может и не своё, - признался я тогда, - но мне хочется на него отзываться".
Документы мне, разумеется, никто менять не стал, что полностью меня устраивало.
Ну вот, я опять отвлекаюсь. Я ведь хотел пропустить часть своего рассказа, а вместо этого накручиваю лишние подробности. Впрочем, от воспоминаний удержаться трудно. Стоит только начать - и узелок за узелком...
Кен, за которым я решил проследить, бодро направился по кривым улочкам Винчестера прочь от "Конэко" - или как там они его назвали - пешком, что меня не слишком удивило. Спасибо, что он хоть шел, а не бежал с мячиком.
Как оказалось, у Кена была квартира - небольшая, на втором этаже, без балкона, но зато с большими окнами - и шторами Кен не озаботился.
Мне потребовалось два дня, чтобы проникнуть в неё. Кен жил там не один. Очень скоро я выяснил, что там же обитал блондин из магазина, неприятный самодовольный тип, чрезмерно холёный и ненатуральный. Впрочем, пока я не застукал их в постели, я и представить себе не мог...
Ох, это было отвратительное зрелище. Я всегда считал, что у Кен-Кена красивое тело, но я представлял его с девушкой, а не с другим парнем! Этот Хлоэ шумно дышал, Кен стонал, кровать тряслась, а мне стало дурно.
Единственным плюсом здесь было то, что за две недели слежки я не заметил никаких признаков того, что они убийцы. Никаких таинственных исчезновений по ночам, никаких секретарш, ничего того, что составляло нашу ночную жизнь в Токио.
Девочка, Куруми, кокетничала с Кеном и большую часть дня проводила на кухне. Тот самый Хлоэ, на которого я не мог смотреть без содрогания, не вспоминая, как дёргались мускулы на его бёдрах, крутился рядом с Аей и пререкался с Кеном. Младшие всё время ссорились, мрачный здоровяк с жутковатого вида татуировками попадался мне на глаза редко, а Фудзимия предпочитал заниматься цветами.
Наш с Аской отпуск подходил к концу, и я надеялся до начала следующего убедить её никогда больше не ездить в Англию. В мире столько интересных стран и городов.
И... наверное, всё же меня не должно волновать, с кем там трахается Кен, если он живой и больше не таскает на руках когти, расчленяя людей.
Наверное.
***
Хлоэ проследил за подозрительным японцем. Заметить того было непросто, и если бы не случайность, Хлоэ не обнаружил бы слежку. Похоже, этот тип профессионал – и он явно наблюдал за Кеном. Старый знакомый? Весточка от Такатори?
Проследив его до гостиницы, Хлоэ выяснил две вещи – имя незнакомца, Рё Ито, и то, что он приехал в Винчестер с женой.
Женщина выглядела совершенно обыкновенной, не совершала ничего подозрительного. В вещах супругов Хлоэ тоже не обнаружил ничего, что могло бы дать хоть какую-то зацепку.
***
- Кен, знакомо ли тебе имя «Ито Рё»?
- Откуда ты его знаешь?! – Кен мгновенно забыл про свой мячик, развернувшись к Хлоэ лицом.
- Он следит за тобой.
- Ито Рё? Ты уверен?
- Кто это, Кен?
- Бывший коллега, - Кен не горел желанием рассказывать Хлоэ всю историю Йоджи.
- Есть ли у тебя предположения о том, что он здесь делает?
Кен молча покачал головой.
Неужели Йоджи опять работает на Такатори? Всё вспомнил? Или Мамору решил использовать его?
Или… Кену пришёл в голову худший вариант – Йоджи так ничего и не вспомнил, но его завербовали уже как Рё. Угробить две жизни – это чертовски несправедливо.
- Понимаешь, он потерял память. Давно, еще до того, как я в тюрьму сел. Поэтому я не знаю, помнит ли он меня.
- Надо сказать Ае.
- У них с Йоджи были… очень непростые отношения.
- Тогда надо выяснить, зачем он здесь.
Кен кивнул.
– Покажешь, где он остановился?
- Идём, - Хлоэ поправил плащ, разгладив почти незаметные складки на рукавах.
***
- Если бы я не видел, как он следит за тобой, поклялся бы, что он простой турист, приехавший с женой в отпуск.
- Йоджи бывший детектив. Может быть, я просто показался ему знакомым?
- И он не подошел поговорить? – скептически спросил Хлоэ.
Парировать Кену было нечем – и он снова прильнул к биноклю.
- Я узнал у портье, они сегодня уезжают. Проследим до самолёта.
- Какую информацию он может везти Мамору? – вслух рассуждал Кен. – Как долго он следил за нами?
- Они приехали на две недели. За это время у нас не было ни одной миссии. Но мы не можем вот так позволить ему улететь.
- Убить его мы тоже не можем.
- Придётся вам всё же поговорить. Причём лучше всего – в аэропорту. В последний момент.
- Хорошо, - Кен кивнул, соглашаясь.
- Если он действительно собирал на нас информацию, от него придётся избавиться, - жёстко произнёс Хлоэ.
Кен опять промолчал. Прошли дни, когда он кричал «Погодите!» и бежал спасать тех, в кого верил.
***
Кен сидел на подоконнике в туалете, Хлоэ предпочёл стоять рядом, не касаясь никаких поверхностей.
Дверца одной из кабинок покачивалась, словно подпертая чем-то изнутри. Две других были заперты снаружи.
- Всё? – спросил Кен. – Идём?
- Да, - кивнул Хлоэ. – Нам же не надо, чтобы нас здесь поймали... Ты собираешься рассказать Ае? – спросил он после небольшой паузы.
- Зачем? - отозвался Кен. - Йоджи больше нет.
Хлоэ понимающе кивнул.

@темы: side b, яой, WKF5

---

"Всего лишь обстоятельства", Автор: Котёнок, написано для: Ызарга

[Котенок_]

Всего лишь обстоятельства.

Автор: Котёнок ([email protected])
Альфа: Shellar Arranktur
Бета: Saviri
Категория: яой
Жанр: General
Рейтинг: R
Пары или/и основные персонажи: Брэд Кроуфорд/Айя (Ран) Фудзимия
Предупреждения: Пост Глюэн. АУ относительно КБ.
Краткая аннотация: Случайные встречи иногда бывают совсем неслучайными.
Состояние: Закончен
Дисклаймер: Все герои принадлежат их создателям.

Написано на WK-fikhaton-5 по заявке Ызарга, которая хотела: Кроуфорд/Фудзимия, рейтинг от R, ХЭ, не ООС.

Примечание автора: Изначально предполагалось немного юмора и НЦ, но герои яоиться отказывались до последнего, да и с юмором вышло как-то не очень. Не уверена, что рейтинг дотягивает до R, да и ХЭ довольно относительный, но надеюсь, что понравится. ))

Его разбудил звонок телефона, настойчиво трезвонящий около уха.
Не открывая глаз, он нащупал трубку мобильника и ответил:
- Хм… Да?
- Я тебя разбудил? – голос звонившего был слишком хорошо знаком, так что открывать глаза и смотреть на определитель не было нужды.
- Кроуфорд? Какого хрена тебе надо?
- Как грубо, Абиссинец, ты поразил меня в самое сердце. Я просто хотел узнать, не передумал ли ты?
Вместо ответа Ран молча сбросил звонок и отключил телефон. Задаваться вопросом, откуда Оракул узнал номер его мобильного, было бессмысленно – всё равно не угадаешь, так зачем же зря тратить время?
Сон прошёл, вместо этого накатили воспоминания о прошлом, сменившиеся совсем нерадостными мыслями о настоящем.

После распада Вайсс жизнь Рана Фудзимии представляла собой череду серых однообразных будней, прерываемых, будто всполохами, периодически появляющимися ночными кошмарами и редкими миссиями, оставляющими на душе лишь горечь и боль.
У него не было ни цели, ни причины жить, но в тоже время не было и повода умереть.
Не жизнь – существование.
Единственным «развлечением» за последнее время были только встречи с Кроуфордом, который уже дважды предлагал ему работать вместе. «Шварц», как и «Вайсс», распались. И насколько он знал, Оракул уже некоторое время работал в одиночку. Естественно, Ран отказался. Да и сама мысль об их совместной работе не укладывалась у него в голове. Хотя того негативного отношения, которое он испытывал к Шварц раньше, уже давно не было. Возможно, причиной было то, что Наги Наоэ работал на Мамору, возможно что-то другое – он и сам не мог этого точно сказать. В любом случае, само объединение с кем-то из них по-прежнему было для Фудзимии неприемлемым. К тому же за последнее время он привык работать один – ни за кого не отвечая. Так было проще.

Сейчас Ран работал на себя. Обычно таких людей называли просто наёмными убийцами, хотя относить себя к простым киллерам он отказывался. Его цели всегда заслуживали своей участи. Абиссинец внимательно отбирал поступающие заказы, стараясь по максимуму собрать данные как о нанимателях, так и о предполагаемой жертве. Информация о нём была известна только определённому кругу людей, но каждый «заказ» он тщательно проверял. Только благодаря своей осторожности он всё ещё был жив.

Эта миссия должна была быть лёгкой: проникнуть в ещё недостроенное и стоящее на самой окраине города здание торгового комплекса и ликвидировать владельца - наркоторговца. Практически всё было предусмотрено – камеры отключены, охранники нейтрализованы, комната проверена. Он не рассчитал только то, что цель носила с собой взрывное устройство и в последний момент успела его активировать.
Когда взрывная волна, оглушив, ослепив и осыпав осколками, «выкинула» Рана из окна 5 этажа, он прекрасно сознавал, что через несколько секунд умрёт. Страха не было - только злость на себя за ошибку и простая констатация факта.

Конец полёта, удар и…
Первое, что он увидел, придя в себя и чуть-чуть приподнявшись – янтарные глаза, задумчиво рассматривающие его через стёкла модных очков. Первое, что почувствовал – руки, уверенно обхватывающие его за талию и прижимающие к себе.
Впервые за долгое время Ран Фудзимия был ПОТРЯСЁН.
- Что ты здесь делаешь?
- Лежу? – лёгкая усмешка в голосе.
- Как ты здесь оказался?
- Я всего лишь проходил мимо, когда ты изъявил желание полетать.
- Мимо? – Ран ошарашенным взглядом оглядел огромный пустырь, прилегающий к зданию – ни машин, ни людей. Он снова опустил глаза и посмотрел на Кроуфорда, удобно устроившегося на приличной горке из матов. Интересно, каким образом они здесь оказались? Ведь ещё час назад, когда Ран осматривал окрестности, их здесь не было.
- Всего лишь обстоятельства, - Кроуфорд немного отодвинулся и пристально посмотрел на несостоявшегося «летуна». В карих глазах не было и тени насмешки, а где-то в самой глубине мелькало… беспокойство?
Обняв Рана за талию, он притянул его к себе. Бережно стерев капельки крови от порезов с лица, Брэд накрыл его губы поцелуем – лёгким и нежным, ожидая реакции от… бывшего врага? … будущего напарника?... возможного любовника?
Ощутив уже третье по счёту потрясение за последние несколько минут, Ран оцепенел, позволяя Брэду вытворять всё, что тому захочется. Впрочем, уже через несколько мгновений он и сам охотно стал отвечать на поцелуи. Почему Ран это сделал? Потому что вечно обделяемое ласками тело потребовало свою долю удовольствия, потому что всё ещё не отошёл от шока или потому что хотел отблагодарить Кроуфорда за спасение? Он и сам этого не знал. Решение было принято, остальное неважно.
Пытаясь вспомнить, когда же в последний раз к нему прикасались с такой нежностью, зная о том, кто он на самом деле, Ран натыкался только на пустоту. Стремительный, ничего не значащий секс в борделях. Грубые, наполненные горечью ласки Манкс, в которых не было и тени чувств. Не было. Такого ещё никогда не было. Утопая в непривычных ощущениях, Ран расслабился, позволяя Кроуфорду временно взять над собой контроль. Впервые за очень и очень долгое время он настолько открылся перед кем-то другим.

Небо над его головой кружилось. Или это ему просто казалось? Может, это просто сон? Ведь не могло же это произойти на самом деле?
Он был полностью обнажён и лежал на собственном плаще. Посреди улицы. Под окнами здания, где всё ещё находились усыплённые сонным газом охранники, которые могли очнуться в любой момент. Ветер холодил разгорячённую после секса кожу. Около получаса назад он убил человека и чуть не погиб сам. А только что переспал со своим врагом, пусть даже и бывшим. Да ещё и с мужчиной
Звучало абсурдно, но ему хотелось расхохотаться. Всё происходящее казалось невероятным. Сидящий рядом Кроуфорд с интересом смотрел на него.
Поднявшись и собрав разбросанную одежду, он начал приводить себя в порядок.

- Ран! – голос Кроуфорда был невероятно серьёзен. – ТЕПЕРЬ ты согласен работать вместе?
- Нет, - холодно, чётко, уверенно.

Подхватив валяющийся на земле плащ, Ран скользнул в сторону, буквально на глазах растворившись в тенях.
Ощущение лёгкой эйфории быстро исчезало, его место занимало обычное для охотника света опустошение. Что бы сегодня ни произошло, ничего не изменилось. Ран не знал к лучшему это или нет, но его жизнь осталась прежней. Нет, не жизнь - существование. Ведь у него по-прежнему не было причины жить - только существовать.

На самом деле он ошибался – причина ЖИТЬ у него была. ТЕПЕРЬ была. И мнение самого Фудзимии её совершенно не волновало. Ведь не зря эту причину звали Брэд Кроуфорд – оракул из Шварц.


КОНЕЦ.

@темы: Ая/Кроуфорд, яой, WKF5

---

[Томаш]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Найти и обезвредить, автор Ызарга, написано для Натаниэль.

[Ызарга]

Название: Найти и обезвредить
Автор: Ызарга
Пейринг: Кроуфорд/Йоджи
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance, некоторое AU
Размер: мини
Саммари: жить хочется всем
Дисклаймер: меня и рядом не было
Написано на WK-fikhaton-5

по заявке Натаниэль

по заявке Натаниэль:
- Йоджи/Кен, или Кроуфорд/Йоджи, или Наги/Кроуфорд, или Фарфарелло/Кроуфорд, или Фарфарелло/Кен, или Фарфарелло/Наги (Наги/Фарфарелло), или Наги/Кен. (пары указанны в порядке топ/боттом)
- рейтинг не обязательно, хотя я и не против ), но в принципе PG-PG-13 достаточно - так, намеки.
- никаких соплей, флаффа, стеба, пушистой романтики, истерик, слёз.
- огромная просьба помнить, что герои таки мужики. Не перевод.
- можно легкий нон-кон, одностороннюю любовь, психологию, ангст, депресняк.
- можно легкий юмор.
- таймлайн капитель-овашка, драмы и мангу лучше не упоминать.
- можно небольшое АУ.
- хэпиэнд хорошо бы, но не обязательно

- А это кто? – Йоджи нависает над Оми, сортирующим в компьютере материалы по миссиям за последний месяц.
Тот разворачивает на весь монитор последнее фото: высокий иностранец вполоборота к камере.
- Бл*ть, - сдавленно выдыхает Кудо.
Цукиено возмущено фыркает и пытается отвесить коллеге затрещину, не вставая со стула. Не обращая внимания на тщетные порывы мелкого, Йоджи трясущимися руками нашаривает сигареты, сует одну в рот – чуть не глотает – и щелкает зажигалкой.
- Ты куришь фильтр, - смаргивает Оми: расшифровать выражение лица приятеля не представляется возможным. Этакий вяжущий коктейль из брезгливого любопытства и мистического ужаса. Так дети боятся неведомых чудовищ, живущих в шкафах или под кроватью. – Эй, Йоджи! Ты его знаешь, что ли?
- Первый раз вижу, - отрывисто бросает тот. Жует незажженную сигарету, морщится, сплевывает её на пол. – Фу, погань-то какая...
Сглотнув, Балинез кривится:
- Па-акость...
- Да что с тобой?! – дергает парня за руку Оми.
- Что-что... Сам не видишь, какой он?
Мальчик искоса глядит в экран, подпирает ладошкой подбородок и испытующе смотрит на Балинеза.
- Вижу. Обычный иностранец. В Токио таких двенадцать на дюжину.
- Ни хрена себе обычный! Да на него ж смотреть невозможно!
Побарабанив пальцами по столу, Бомбеец мягко советует:
- Йоджи, иди поспи, пожалуйста. Говоришь, смотреть невозможно, а сам глаз не отводишь. Отдохни, ладно?
Кудо кивает, по-прежнему кривя губы от изображения на мониторе.
- Угу. Какой ты у нас заботливый, мелкий!
Выходит, добредает до ванной. Зубы чистит, глядя на кафельную плитку стен, боясь увидеть в собственном отражении, там, в самой глубине зрачков, то лицо. И озноб все не проходит.
Страх можно глушить выпивкой, чтобы стало всё равно, или логикой, когда сам себе по пунктам разъясняешь: там, под кроватью, лежит сдутый мяч и сломанная игровая приставка, а в шкафу кроме моли никто не поместится, потому что шмоток слишком много.
Алкоголя нет, и Йоджи считает, что не стоит впредь брезговать услугами психоаналитиков Критикер. Подобный глубинный, нутряной ужас ему внове: Аска не в счет, бояться стоит живых, а не мертвых. А уж если речь идет о живых, то можно вспомнить слова Оми: этот иностранец – телохранитель Такатори Рейджи, а вовсе не какое-то мистическое явление. Значит, он где-то живет, с кем-то общается, а его, Балинеза, страх – это так, от перенапряжения, от слишком активного образа жизни. Нужно узнать побольше об этом человеке, может, увидеть вживую – и всё пройдет. Да, именно так.
~*~
В 7.55, как всегда за пять минут до звонка будильника, распахиваются карие глаза (близорукий правый живет той частью настоящего, что имеет значение для обладателя, дальнозоркий левый смотрит в будущее). Душ, чистая рубашка, костюм, кофе, омлет, газета. Шульдих с Наги у Такатори, Фарфарелло в подвале. Всё нормально.
В доме тишина, в голове порядок. Пусть омерзителен вкус растворимого кофе, но запах бодрит. Кроуфорд, морщась, залпом выпивает половину, складывает газету, с силой проведя ногтями по сгибам, откладывает на край стола. Сдвигает оправу на кончик носа, пристраивает подбородок на переплетение пальцев и пытается привыкнуть быть обычным человеком, не пророком. Потому что будущего нет. Его нет уже неделю, вместо него – видение зеленых глаз. Лицо обладателя скрыто дымкой, выражения не разобрать: то ли ненависть, то ли любопытство, то ли равнодушие. Уже все равно.
Зеленые глаза угрожают планам и жизни его и подчиненных. Кроуфорд знает – читал в библиотеке Розенкройц – это называется переломом. Когда пророк видит ключевой элемент своего будущего, его организм из неизживаемого инстинкта самосохранения словно «зависает», пока одаренный предвиденьем не встретится с этим почему-то важным существом.
Допивая отвратительно холодный кофе, Кроуфорд вспоминает злоехидного наставника, пожилого провидца, что наотрез отказался разъяснить ему, тогда совсем еще юному и любознательному, какую роль может сыграть ключевой элемент в жизни пророка. «Сам поймешь», - каркающе смеялся он. – «Главное, за хвост поймай!»
Ловит, а что остается? Пиджак на плечи – и очередной марш-бросок по Токио. Если он – персонаж из сказки (пойди туда, не знаю куда, ч-черт!), то, хочется верить, не Андерсена, а братьев Гримм: у тех, помнится, истории веселее заканчивались.
Он ищет, потому что правила игры устарели, нужна корректировка. В составе игроков - четверо Шварц против трех старейшин – произошли изменения. Если обладатель (обладательница?) зеленых глаз не объявится в ближайшее время, планы полетят ко всем чертям...
Он идет по центру Токио, – да в этом городе один сплошной центр! – щурясь, вглядывается в лица прохожих, содрогаясь, ходит по модным бутикам и забегаловкам в надежде встретить нечто в зеленых контактных линзах. Тщетно, хоть оракул и дошел до того, что научился различать монголоидный тип лица лучше привычного европеоидного.
Кроуфорд почти скучает по работе у Такатори. Он препоручил все дела Шульдиху, в доме появляется часов на шесть-семь: отчет немца, указания, сон, душ, завтрак. Ежедневно псевдоначальство орет по телефону, требуя его присутствия, ежедневно он не отвечает ничего, кроме «алло».
Брэд Кроуфорд ищет свою судьбу. Ему совсем не хочется найти; ему необходимо искать.
~*~
Шестой день Йоджи Кудо тратит всё свободное от миссий и работы в магазине время на попытки увидеть некоего Б. Кроуфорда, телохранителя господина Такатори. Расспрашивая хорошеньких секретарш и обслугу, он узнает, что этот тип всегда сопровождает работодателя, что рядом обычно бывает еще один-два иностранца и мальчишка-японец, что эти люди – элита, что взялись неизвестно откуда, что...
Но Б. Кроуфорд неделю не появляется на рабочем месте, наличествуют мальчишка и рыжий иностранец с кошмарным акцентом, попытки следить за которыми ни к чему не приводят: парочка непостижимым образом растворяется в потоке прохожих. Хорошенькие секретарши напрашиваются на ухаживания и комплименты, а Йоджи вздрагивает, холодея, потому что седьмую ночь видит во сне Аску, советующую ему отыскать пресловутого телохранителя. Когда же он признаётся в страхе перед ним, звонко хохочет, отмахивается и тает в рассветных лучах. Откуда берется солнце в комнате с наглухо зашторенными окнами?
Шестой день Оми с Кеном шепчут друг другу, что с Балинезом стало невозможно общаться: отвечает невпопад, переспрашивает по три-четыре раза, пропадает невесть где. Можно спросить у Айи, что он думает по этому поводу, но зачем? Пока Йоджи исправно выполняет свои функции, тот не обратит внимания на некоторые странности; он не лезет в чужие проблемы, довольствуясь своими.
~*~
И вот – Ave! – судьбоносная встреча. Рыжий иностранец с кошмарным акцентом нагл, ехиден и ловок; избитый собственным братом Оми еле слышно скрипит зубами, чтобы не застонать, а остальные Вайсс пытаются отомстить за своего.
Балинез старается спеленать врага проволокой, но промахивается, потому что, когда встречается глазами с противником, слышит неведомо откуда взявшийся голос в голове: «Зачем ты ищешь Кроуфорда?» И следом вздрогнувший Йоджи видит немое кино: отвратительно-жуткий телохранитель Такатори, застывший в его памяти навсегда вполоборота поворачивается к нему лицом, ухмыляясь.
Рыжий исчезает. На висках Кудо серебрится пот, перед глазами стоит ухмылка, действующая словно удар под дых.
Он действует как в тумане: идет к машине, потом выходит из неё у «Конеко», переодевается, принимает душ и ложится навзничь на кровать. Мужчины и женщины, живые и мертвые кружат зодиакальным хороводом над ним, а в центре зияет усмешкой лицо, что так правильно ненавидеть, что будет ещё более правильным встретить и сказать – пусть, пусть это по-детски глупо! – все, что думаешь о нем.
Через полгорода, в темном кабинете, сидит за столом оракул и проверяет свои напрочь уничтоженные зелеными глазами провидческие способности игрой «сапер». Ставит флажки на полностью закрытом поле, а потом открывает чистые квадратики. И подсчитывает процент попаданий. Интуиция и статистика сегодня на его стороне; пятьдесят один процент он считает удачей.
- Кроуфорд, - голос Шульдиха заставляет повернуть голову к дверному проему, где чернеет силуэт немца, подсвеченный плафонами из коридора. – Ты мне должен.
- Я никому ничего не должен, - глухо рыкает он. Если бы у подчиненного были зеленые глаза, жизнь его закончилась уже пару недель назад.
- А я думаю, что должен, - рыжий уже стоит рядом, касаясь пальцами его виска. – Смотри. Я видел сегодня милого паучка, но его паутинка оказалась слабовата против меня.
Шульдих, склонный к недорогой театральщине, показывает и сцену похищения юного Такатори, и напомаженно-завитую девочку, и крашеного мальчика с катаной, и пацана с когтистыми перчатками, и...
- Покончим со старейшинами – расплачусь, - бросает Кроуфорд – пророк, он же пророк! – в спину Шульдиха, тихо выходящего из кабинета.
А сам запускает осточертевшую игрушку, вслепую открывает клеточки; перед ним, под опущенными веками юноша в темном плаще с белым крестом. Вайсс. Юношу зовут Кудо Йоджи. Им надо встретиться как можно скорее, потому что иначе мечты о свободе от настоящих хозяев не сбудутся, да и выученные до малейшего оттенка радужки глаза закроются много раньше срока.
Посмотрев на монитор, Кроуфорд улыбается: программа предлагает ввести своё имя в список чемпионов.
~*~
Пророк сидит в дешевом кафе, продуваемом сквозняками, и ждет заказ. Официанты здесь неспешны, словно почтенные пожилые матроны, но ему совершенно некуда торопиться. Знание заставляет Кроуфорда улыбаться глазами солнцу, что с упорством пронзает лучами мутные стекла окон, запутываясь в бледно-фисташковом тюле. Скрипит дверь, в тон ей хрипло звенит колокольчик. Сонный бармен, медленно и методично встряхивающий шейкер, поворачивает голову на звук.
По небрежно подметенному полу мягко ступают длинные ноги в недешевых ботинках. В паре шагов от Кроуфорда человек останавливается, выбирая более-менее пристойный столик. Оракул перестает разглядывать свои руки, поднимает голову и встает.
- Здравствуйте, Кудо-сан. Позвольте представиться: Брэд Кроуфорд. Вы искали меня. Нам нужно поговорить, - с легким удивлением он видит, как собеседник безвольно падает на стул, не отрывая от него полубезумных зеленых глаз.
«Зеленые... они действительно зеленые», - он медленно опускается на свое место, безотрывно впитывая в себя набивший оскомину цвет.
Йоджи не шевелится, парализованный уже не страхом, с которым он уже пообвыкся, а абсурдной банальностью ситуации: наваждение явилось само, назвалось и предложило поговорить. Пожалуй, он, Кудо, – дьявольски удачливый сукин сын!
Кроуфорд выстукивает по столешнице диковатый мотивчик, Йоджи, успокаиваясь, привычно дымит сигаретой, игнорируя глаза пророка, словно прикипевшие к его губам и рукам.
Молчание прерывает официант, ставящий перед иностранцем черный кофе, а перед Балинезом зеленый чай с лотосом.
- Стучат тут, стучат, торопят... Думают, одни они, - нарочито громко бурчит он, шествуя через едва ли на четверть заполненное помещение.
Йоджи хихикает и, приняв более вольную позу, смело смотрит на, хм, сотрапезника, небрежно пьющего горький напиток.
- Думаю, вы тоже меня искали, Кроуфорд-сан. Зачем?
Мужчина напротив снимает очки, с наслаждением проводит пальцами по бровям и интересуется:
- Как вы относитесь к проблеме выживания вида хомо сапиенс, Кудо-сан?
- С интересом.
- Вот как? – он поводит плечами так, словно ему тесен даже не пиджак, а собственное тело. – Тогда следует рассказать вам, что существует на свете организация SZ...
Впервые в жизни Кроуфорд честен с собеседником от первого до последнего слова.
- ...И откуда ты знаешь, что будет именно так?
- Ты будешь смеяться, но я пророк. Нормальных у нас не держат.
- Заметно.
Легко и непринужденно перешедшему на «ты» Йоджи хочется верить ему до конца. Впервые за годы работы в Вайсс он спокойно слушает врага, анализируя его слова, делая для себя один-единственный правомочный вывод: они нужны Шварц живыми.
- Мы скоро перестанем работать с Такатори, здесь начальство оставило мне свободу выбора. Ваш Абиссинец может убивать Рейджи сколько ему угодно, но... – Кроуфорд замолкает и, морщась, допивает кофе. – В вашей стране пьющий чай иностранец обрекает себя на ассимиляцию, - сетует он.
«Вряд ли он играет неуверенность – слишком убедительно, он даже будто злится на себя из-за проявления эмоций», - лицо сомневающегося Кудо искажено наподобие масок древнегреческого театра. – Но?
- Девочку, дочку Такатори, почти наверняка убьет Фарфарелло. Берсерка трудно контролировать. И нам придется устроить несколько терактов по приказу SZ, - внешне Кроуфорд невозмутим, лишь пальцы скользят по дужке снятых очков.
Ему нужен этот зеленоглазый мужчина с небрежно-улыбчивым ртом. И он сам, и его доверие, и насмешка чувственных губ – весь. Пророк аккуратно разжимает пальцы, пытающиеся сильнее стиснуть хрупкий металл. О своих желаниях он подумает чуть позже.
- Теракты? – жестко переспрашивает Йоджи. – Места ты мне не скажешь, – утверждение.
Кроуфорд кивает:
- Верно. Но вы уцелеете, даже если встанете у нас на пути. Я позабочусь об этом.
- И все ради того, чтобы наша организация функционировала еще как минимум пять лет? Кто бы мог подумать: от нас зависит мир на земле! – светловолосый паяц всё никак не сгонит улыбку с губ.
- Не веришь? – пророк почти предвидит новый круг объяснений и уговоров, думая с иронией: – «Зеленые глаза так просто не отпускают своих жертв».
- Верю, - Кудо залпом допивает остывший чай. – Звучит достаточно абсурдно, чтобы быть правдой. Я постараюсь, чтобы мы вам не очень мешали. До свиданья, Брэд.
- До свидания... – медленно повторяет Кроуфорд, цепляя глазами удаляющуюся фигуру, будто пытаясь удержать.
Провидец вскакивает и в пять шагов догоняет уходящего.
- Возьми. Позвонишь, когда наскучит то, что ты зовешь личной жизнью, - он протягивает серебристый прямоугольник.
Зеленые глаза изучают бледные пальцы, сжимающие визитку, и, скользнув вверх по лицу Кроуфорда, замирают дулом пистолета на переносице.
- Что ты хочешь этим сказать? – очень строг тон, прищур безупречен в выражении угрозы.
- Скорее, продемонстрировать, - поправляет оракул, блеснув медовыми глазами.
Пара секунд – и Балинез прижат к стене своим овеществленным кошмаром. У него горячие руки, цепко и сильно сжимающие запястья, его дыхание пахнет кофейной горечью, но губы отчего-то сладки. Йоджи с безмолвной яростью вырывается из крепких полуобъятий, а Кроуфорд просто тихо хмыкает ему на ухо и отпускает.
Мимо шаркает безразличный ко всему на свете официант, флегматичные посетители кафе, похоже, вовсе не обратили внимания на происходящее, лишь бармен скучающе гремит шейкером, глядя на мужчин у выхода.
- Я противник насилия, - заявляет Балинез, притягивая Кроуфорда за лацканы пиджака.
Его поцелуй короток, но жесток; стирая кровь с прокушенной губы, пророк улыбается вслед зеленоглазому шуту, что удаляется стремительной походкой. Из кармана низко сидящих джинсов торчит уголок серебристого картона.

Конец

@темы: Кроуфорд/Ёдзи, 1й сезон, яой

---

Забота и справедливость, автор: Натаниэль, написано для: Fujin

[Натаниэль-3]

Забота и справедливость.

Автор: Натаниэль
Герои: Ран, Айя.
Рейтинг: PG
Жанр: бытовуха, драма.
Саммари: пара слов о маниях.
Дисклаймер: Мир, герои и прочее принадлежат создателям Weiss Kreuz, я тут вообще не при чём – меня подставили.
Написано на WK-fikhaton-5 по заявке Fujin «Ран и Айя; Сион\Ран; Адзами\Аяме; джен про любых Такатори».
Примечание: я понятия не имею, какая разница в возрасте у Рана и Айи. Предположим, что пара лет. В конце концов в «Убице и белом шамане» её принимают за его девушку. И чихал я что «шаман» типа не канон.

***

- Когда я вырасту, я стану принцессой, - говорит Айя.
Ей четыре года и она сидит на качелях, болтая ногами. Ран стоит рядом и несильно раскачивает её.
- Здорово, - отвечает он после паузы.
Айя улыбается и смотрит на него широко распахнутыми глазами. Ерзает – видно пришла в голову какая-то замечательная идея.
- Послушай, а ты будешь принцем!
- Я? – удивленно спрашивает Ран.
Айя кивает, она даже подпрыгивает на качелях от возбуждения:
- Да! И мы поженимся!
Ран кивает, серьезно нахмурив брови.
- Конечно. Тогда мы всегда будем вместе.
- Всегда-всегда?
- Всегда-всегда.
Она смеется и радостно хлопает в ладоши.
- Надо рассказать маме!
И Ран помогает ей слезть с качелей, и они вместе бегут к дому. Айя всегда отстает, поэтому Ран бежит медленно и держит её за руку – чтоб уж наверняка.
Айя возбужденно пересказывает матери свою идею, пока Ран молча стоит рядом. И мама качает головой, ласково объясняя, что Ран не сможет жениться на Айе, ведь они брат и сестра…
Айя кричит, что все взрослые дураки, и правила у них глупые, а потом долго плачет.

***

Когда кулак Фудзимии Рана, 3 класс старшей школы, врезается в лицо Накаджимы Эйджи, 1 класс старшей школы, Ран называет это «заботой».
Если бы об этой драке узнала Айя, она бы называла это «контролем» и рассердилась, может быть, даже разревелась от злости. Но она об этом не узнает. И поэтому Ран продолжает заботливо избивать смазливого паренька, имевшего неосторожность ляпнуть утром в столовой, что он обязательно пригласит эту цыпочку Фудзимию Айю на свидание.
Ран считает, что парни такого типа не подходят его сестре.
- Эй, ты что там делаешь?! – из-за угла очень не вовремя появляется молодой учитель-практикант, бежит к ним, и Ран невольно неприязненно кривится, отступая от своей жертвы.
Эйджи приваливается к стенке, щупает лицо, видит на руках кровь, пугается…
- Какого черта тут… - учитель не успевает договорить фразу.
Ран смотрит на него мрачно, исподлобья.
- В ваших же интересах сделать вид, что вы ничего не видели, - резко бросает он и уходит.
- Да что ты себе позволяешь?! – практикант в бешенстве, но Эйджи хватает его за рукав.
- Этот Фудзимия… он псих ненормальный, - он вытирает разбитые губы и болезненно кривится. - Не связывайтесь… сделать ему всё равно ничего не сможете – у него папаша большая шишка, а неприятностей…

***

- Как прошел день в школе? – спрашивает Ран, улыбаясь.
Айя грустная – плечи поникли, на лице беспомощность пополам с отчаяньем.
- Как обычно, - она неопределенно ведет рукой.
- Что-то случилось? – Ран озабоченно хмурится, заглядывая ей в лицо.
- Нет, всё нормально, - Айя отворачивается.
- Что-то случилось.
Он берет её за плечи и разворачивает к себе:
- Расскажи мне.
И у Айи начинают дрожать губы, она всхлипывает и утыкается ему носом в грудь, бормоча что-то бессвязно, через рыдания. Ран молчит. Гладит её по голове, успокаивая. Сейчас он чувствует себя сильным. Таким, каким и должен быть.
Защитником. Старшим. Ответственным.
Упоительное чувство.
- Тише, тише… - говорит он, проводя рукой по её волосам.
И Айя постепенно успокаивается, затихает. Потом отстраняется и смотрит на него несчастным взглядом:
- Я правда такая уродина?
И Ран говорит, ошарашенный:
- Что?
- Меня не приглашают на свидания. Никто, никогда. Всех моих подруг…
Ран сглатывает. Рана начинает жечь изнутри злость. Он хмурится. И перебивает:
- Чушь. Да и зачем тебе кто-то сейчас? Ты ещё слишком маленькая, - тон его голоса резок, холоден.
Айя смотрит на него испуганно, удивленно, словно не веря. И он тут же меняет модель поведения, словно приходя в себя.
- Прости… да ты права, это, наверное, очень важно…
И продолжает нести такую же чушь. И Айя верит, и успокаивается. И через десять минут уже сама говорит, что да, Ран прав. Зачем ей вообще кто-то нужен сейчас? В конце концов, у неё есть любимый старший брат. Если нужна будет компания – он всегда рядом. А всё остальное… нет, ну действительно.
И Ран улыбается. Мягко и тепло. Снова гладит её по голове и говорит:
- Пойдем на выходных в кино?

***

Айя красивая. И претендентов на место её парня всё больше. Рану даже немного надоедает драться. И он себе клятвенно обещает, что да, следующий – черт с ним, пускай будет, а Ран просто проследит, чтоб сестре этот парень ничего плохого не сделал. Но следующий почему-то оказывается придурком каких поискать, и Ран ничего не может поделать – разбивает ему морду.
Айя больше не плачется ему. У Айи теперь есть верная подруга. И телефон вечно занят. Ран часто, естественно, совершенно случайно, берет трубку, когда они болтают.
- …это всего лишь парни. Они все одинаковы, дорогая. Абсолютно все. Похотливые скоты, - подружка Айи презрительно фыркает, - уж поверь мне, даже твой брат такой же.
- Но… Юки-тян… не слишком ли ты категорична?
- Дорогая, я знаю этот мир, я знаю этих мужиков. Ты же в курсе, со сколькими я встречалась.
- Но… Ран, он…
- Такой же, уверяю тебя. Ты хоть раз замечала, как он смотрит на меня, когда я прихожу к тебе в гости?
Ран медленно кладет трубку и выходит в коридор. Он не спеша доходит до телефонной розетки и аккуратно вытаскивает блок из неё. Затем так же не спеша идет к комнате Айи. Стучится. Заходит.
- О… Ран, у нас что-то с телефоном?
- Не знаю, может на линии помехи? – он неуверенно улыбается. – А что, важный разговор?
Айя вздыхает.
- Да нет… так, болтали с Юки…
- А, - Ран понимающе кивает. – Я кстати хотел поговорить с тобой о ней.
- Да? – на лице Айи на мгновение проскальзывает волнение.
Ран мысленно хмыкает – нет, я вовсе не хочу попросить тебя передать этой дуре любовное признание.
- Мне кажется, что тебе не стоит с ней общаться больше.
Айя шокирована.
Однако, через семь минут, после короткого монолога брата, уже согласна с ним.

***

Это весело – проводить время вместе с сестрой. Друзей за школьную жизнь Ран так и не нажил, за ненадобностью. Айин же круг общения тоже довольно быстро сократился.
И сейчас они бегут вместе домой, купив ей подарок на день рождения. Айя смеется. Ран улыбается ей и думает, что его жизнь, в принципе, идеальна.
Он хватает её за руку, чтобы приноровиться к её шагам, Айя по прежнему отстает.
- Какая милая пара, - доносится со стороны старушечий голос.
Они сбегают вниз по ступенькам, Айя вырывает руку, смеясь:
- Спорим, я добегу быстрее?
А потом скрежет шин раз и навсегда перечеркивает идеальность жизни.

***

Когда меч Рана вонзается в тело очередного преступника, на сей раз сутенера, Ран называет это «справедливостью».
Если бы Айя узнала, чем занимается по ночам её брат, она бы назвала это «безумием» и расплакалась. Но она об этом не узнает. И Ран продолжает справедливо убивать преступников, имевших неосторожность попасться ему на глаза. В конце концов, он делает это ради сестры.
Откровенно говоря, его жизнь не сильно изменилась.
Ран по-прежнему один, вне всех. Коллеги по работе? Они все сконцентрированы на себе, не смотря на дружелюбие. С ними, правда, сложнее, чем было в школе – коммуникации не избежать. Но он успокаивает себя тем, что это просто работа. Так нужно. Только на работе, не более того.
Так что единственный человек в его жизни по-прежнему – Айя.
И он по-прежнему проводит выходные вдвоем с ней.
И в её жизни тоже нет никого кроме него.
В общем – жизнь Рана всё ещё идеальна.
А всё остальное уже детали.

@темы: 1й сезон, приквел, джен

---

Твой маленький брат, автор: Натаниэль, написано для: Fujin, свободное участие

[Натаниэль-3]

Твой маленький брат.

Автор: Натаниэль
Герои: Мамору и Масафуми Такатори.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: драма, джен.
Саммари: Масафуми снятся сны.
Дисклаймер: Мир, герои и прочее принадлежат создателям Weiss Kreuz, я тут вообще не при чём – меня подставили.
Написано на WK-fikhaton-5 по заявке Fujin «Ран и Айя; Сион\Ран; Адзами\Аяме; джен про любых Такатори» в рамках свободного участия.
Примечание: Ну, то что Ной и Тот – трупы, это как бы так канон ) А вот насчет Шоен я был не уверен. Насчет того, что Хелл – научный сотрудник Масафуми уж тем более ) Так что можно считать это АУ, если что, авторской больной фантазией и бла-бла-бла ) в конце концов, насколько я помню капитель – девушки как личности раскрыты не были, да и черт с ними )))))


Тебе часто снится один и тот же сон:
Твой маленький брат улыбается тебе.
Твой маленький брат называет тебя по имени.
Твой маленький брат бежит к тебе.
Твой маленький брат обнимает тебя.
После этого ты обычно просыпаешься с отвратительным сосущим чувством в груди. И тебя слегка мутит. Точнее не слегка. А уж если быть совсем точным – тебе хочется выблевать собственные внутренности, а потом разбежаться и со всей дури приложиться лбом о бетонный столб. Так, чтоб вытрясти из головы всякие лишние сопливые мысли.
Твой маленький брат. Мамору. Единственный человек в твоей семье, который просто любил тебя. Просто так, не смотря на все твои садистские наклонности, угрюмость и дурной характер. Единственный, кто предпочитал тебя Хирофуми. Единственный, для кого ты был хорошим. Для кого ты был нормальным.
Твой младший братишка. Огромные глаза, тонкий голос, крохотные теплые ладошки, звонкий смех.
Ты не видел его уже три года.

Женщины. Четыре идеальных тела. Четыре абсолютно преданных разума.
Их любовь, их нежность, их верность.
Твой горем. Три воскрешенных трупа и одна спятившая лаборантка. По-своему даже мило. Тебе нравится чувствовать то, как они нуждаются в тебе, то, насколько ты значим и важен.
Тебе плевать на всех остальных, а эта четверка считает тебя богом, и ты иногда мягко позволяешь себе снисходить до них, получая в ответ всё ту же безграничную преданность, восторженность, фанатичную любовь.
Идол. Приятно быть идолом.
Тебе уже реже снится этот глупый сон из юности. А если и снится, ты просыпаешься спокойным. На твоей груди чужая горячая ладонь. Тебя есть, кому любить, и тебе хорошо. Ты спокоен. Абсолютно. И даже не пытаешься думать о том, что всё это не так и не то.

Оми. Странное чужое имя режет слух.
А ты узнаешь эти глаза и не веришь. Галлюцинация. Ты вообще плохо соображаешь – как бы так на секундочку, в данный момент ты монстр. Разум помутнен, в голове примитивные чужие мысли, непривычная даже для тебя жажда крови.
Ты сжимаешь худощавое нескладное тело подростка, и не можешь его убить. Потому что, всё-таки, нет, не может быть, но…
- Мамору?

Тебе всегда снится один и тот же сон:
Твой маленький брат улыбается тебе.
Твой маленький брат называет тебя по имени.
Твой маленький брат бежит к тебе.
Твой маленький брат убивает тебя.
Обычно после этого ты приходишь в себя. Если то состояние, в которое ты возвращаешься, можно так назвать. Ты начинаешь чувствовать окружающую действительность. Аквариум, в который поместил тебя твой возлюбленный гарем. Ладонь Хелл, прижимающуюся к стеклу с той стороны, боль, которую она излучает, всё ту же фанатичную любовь. Голос Тот, её счастливое щебетание – она рассказывает про какого-то мальчика, как мило, неужели трупы тоже могут влюбляться? Хотя чего уж, такой возраст… Ты бы засмеялся, если бы мог.
Тебе не нравится в этом реальном мире. Тебе не нравится холодный раствор, в котором ты плаваешь, не нравится дрянь, торчащая из твоего живота – это больно, в конце концов. И ты надеешься как можно скорее уснуть обратно. Твой маленький брат бежит к тебе. Твой маленький брат убивает тебя…
Твой маленький брат… почему только он один всегда желал для тебя только самого лучшего?

@темы: 1й сезон, приквел, джен

---

В объятиях Морфея, переводчик Violent Violet, переведено для Erring

[Violent Violet]

Название: В объятиях Морфея (In the Garden of Morpheus)
Автор: Rana Eros
Переводчик: Violent Violet
Бета: Nika_Romansu
Оригинал: community.livejournal.com/crawfordxran/36736.ht...
Пейринг: Кроуфорд/Айя, Шульдих/Айя
Рейтинг: R (авторский)
Саммари (тоже авторское): Айе снятся цветы. Типа того.

Переведено для Erring по заявке "Кроуфорд/Фудзимия, Шульдих/Фудзимия, обязательно хэппи-энд, не сонг-фик, не ау, не оос"


Прошлым вечером их дороги снова пересеклись, и теперь Айя ждёт, что ему приснится Такатори. Вместо этого ему снится темноволосый мужчина, помешавший ему отомстить, и очки сверкают над хищной улыбкой. С ним - еще один, с волосами цвета меди, бледными и цепкими глазами. Айя не знает, откуда его разум вытащил такое, но он ассоциирует темноволосого мужчину с оранжевой тигровой лилией, в паре с которой – самая темная орхидея.

- Ты мыслишь цветами, - смеется рыжий, и вихрь ярко красных лепестков роз пролетает между ними. – Нравится?

Айя движением плеча стряхивает лепестки со своего плаща и спрашивает. – Кто вы?

- Что ты действительно хочешь узнать, так это то, что мы означаем, - Тигровая Лилия улыбается во все тридцать два. – Но ты определенно можешь догадаться.

- Что у тебя за война с Такатори Рейджи? – голос Орхидеи глубок, как черная пропасть; это заставляло сердце Айи сжиматься, чего никогда не мог добиться Йоджи. Орхидея делает шаг навстречу, давя розовые лепестки под ногами, и Айя вынимает свой меч.

Тигровая Лилия цокает языком. – Так не пойдет.

Меч в его руке превращается в розы. Он чувствует уколы шипов сквозь перчатки, а потом розы падают к лепесткам на земле. Он хмурится, поднимает глаза и видит, что Орхидея уже на расстоянии вытянутой руки. Застигнутый врасплох, он делает шаг назад, и Тигровая Лилия обнимает его со спины.

- Что у тебя за война с Такатори Рейджи? – снова спрашивает Орхидея.

- Кто вы такие?

Улыбка Орхидеи натянутая и такая же угрожающая, как и улыбка Тигровой Лилии – Это твой сон, Ран. Это ты скажи нам, кто мы такие.

Сердце Айи начинает колотиться. Они - в его сне, но они – не его сон. И они знают его имя.

- Как вы здесь оказались?

Мы могли бы тебе сказать,- произносит Тигровая Лилия, не говоря при этом вслух, - но ты же нам не поверишь.

Айя группируется и делает рывок вперед, надеясь вырваться. Орхидея отступает назад, предугадывая движения Айи, как предугадывал их, когда они дрались наяву, и Тигровая Лилия укладывает Айю на усыпанную лепестками землю.

- Хмм, - Тигровая Лилия говорит ему в ухо, губы задевают золотую сережку его сестры. – Идея хорошая, но не моя любимая позиция. Ты не против, если я кое-что поменяю, правда?

И твёрдость земли меняется на ощущение чего-то мягкого, похожего на подушку. Айе кажется, что он видит бархат там, где лепестки лежат не слишком плотно. Орхидея опускается на колени рядом с ним, касается его лица. Айя дергается в сторону, но это ему удается настолько, насколько хватка Тигровой Лилии это позволяет, и Орхидея прикасается к нему снова.

- Мы можем дать тебе Такатори, если ты так сильно хочешь до него добраться, - рука Орхидеи спускается с его лица на плечо, проводит линию по локтю и по пальцам Тигровой Лилии и останавливается на его пальцах, закрытых перчаткой и сжатых в кулак. – Но позже.

Айя извивается, пытается пинаться и чувствует, как его ноги утопают в чем-то очень мягком. Тигровая Лилия усмехается ему в ухо, все еще не ослабляя хватку, но пнул Айя определенно не его. Когда Айя пытается вытащить ногу, она застревает, и он чувствует, как ботинок начинает растворяться.

- Мы не хотим драться с тобой, Ран, - голос Тигровой Лилии не такой глубокий, как у Орхидеи, но в нем есть хрипотца, которая действует на Айю. Голос курильщика. И снова Айя думает о Йоджи. – О, ну разве это не прекрасно?

Сначала Айя не понимает этих слов, но потом он видит Йоджи в окружающей Орхидею темноте. Йоджи в одном из своих наиболее открытых нарядов затягивается сигаретой и смотрит на Айю поверх темных очков призывным взглядом.

Твой любовник, Ран?

Айя наблюдает за Орхидеей, который обернулся, чтобы посмотреть, на что тот так уставился. Большим пальцем Орхидея поглаживает костяшки пальцев через перчатку, и Айя думает, не отправятся ли перчатки вслед за ботинком. Тигровая Лилия снова усмехается.

Хочешь, чтобы так и было? Я думаю, Брэд хотел бы снять их с тебя старомодным способом.

Теперь Йоджи прямо за Орхидеей – Брэдом – и смотрит на Айю, непонимающе хмурясь. – Айя, что ты делаешь?

- А на что это похоже, ловелас? – отвечает ему Тигровая Лилия. – Хочешь присоединиться?

Айя уверен, что это – кошмар, именно поэтому Йоджи из сна отступает. Тигровая Лилия целует Айю в шею и шепчет. – Думаешь, настоящий поиграл бы с нами? Я могу такое устроить.

- Не трогай его.

- Это ты о нем думаешь. Это твой сон, Ран.
- Правда?

Брэд улыбается уже привычному смеху Тигровой Лилии, и Йоджи-из-сна исчезает.

- Ну, - медленно протягивает Тигровая Лилия. – Может, не совсем.

- Главное, что не твоего коллеги, - зубы Брэда такие белые на фоне темноты. – Во всяком случае, пока.

Адреналин пронзает все тело Айи, но Тигровая Лилия обвивается вокруг него, как плющ, и он не может шевельнуться. Брэд стягивает с него перчатку, Лилия расстегивает плащ, и Айе так яростно хочется вернуть свою катану, что он почти чувствует в своей ладони ее твердую рукоять. Ощущение исчезает, когда Брэд касается той же ладони своими пальцами.

Сдавайся, - говорит Тигровая Лилия. - Ты проиграешь.

Он не..

Не сдастся или не проиграет?

Брэд берет его руку и целует каждый палец, смотря Айе в глаза. Айя хочет, достаточно твердо, проснуться, в том числе и потому, что движения Бреда доставляют ему удовольствие.

Брэд наклоняется, целует его в лоб и шепчет. – Вот видишь, ты уже проиграл.

Тигровая Лилия притягивает Брэда к себе для поцелуя. – Может, останешься здесь и поиграешь с нами?

Смех Брэда так же опасно соблазнителен, как и смех Тигровой Лилии, и Айя чувствует руки обоих на своем плаще, чувствует, как они расстегивают, развязывают и освобождают. Когда распахивается последняя застежка, он закрывает глаза.

Но он и так спит.

Они подтягивают его, чтобы он встал на колени, и Айя извивается в их руках, но даже он сам не может утверждать, что это ради того, чтобы освободиться. Тигровая Лилия снимает с него плащ, пока Брэд его целует, медленно и глубоко, и воздуха не хватает, когда Брэд выдыхает ему в рот, лишая его дыхания, когда Тигровая Лилия скользит своими жаркими руками под его свитер, на живот, поглаживая его у пояса джинсов. Он рад, что Брэд целует его, он уверен, что иначе он застонал бы, а то, что он выгибается навстречу каждому прикосновению – уже само по себе ужасает.

Конечно, Брэд отстраняется в тот же момент. Айя тянется, чтобы остановить его и понимает, что его руки свободны. Инстинктивно он бьет, и Брэд почти не успевает пригнуться. Побеги вьющихся роз вырастают из темноты, обвиваются вокруг айиных запястий и отводят его руки в стороны, заставляя выгнуть спину и плечи. Ногти Тигровой Лилии щекочут его кожу, а Брэд берется за воротник его свитера и затягивает его, на секунду душа Айю, а потом рвет ткань посредине.

Тигровая Лилия силой разводит его ноги, встает между ними и прижимается к его спине, к его заднице. Судя по ощущениям, на нем нет одежды.

Я сказал тебе перестать сопротивляться.

Я не знаю, как это.

Руки Брэда нежно прикасаются к ширинке Айи, а в его глазах – понимание, которое пугает. – Мы знаем, Ран. Мы знаем.

Не то чтобы нам нравилось делать это именно так, Ран, но ты должен понять правила. Будешь сопротивляться, мы заставим тебя. Ты все равно проиграешь.

Ты не можешь знать наверняка.

Брэд снова придвигается ближе, расстегивает последнюю пуговицу и выдыхает почти что ему в рот. – Я могу.

Джинсы и белье исчезают под руками Брэда. Тигровая Лилия без одежды рядом с ним. Так же, как и Брэд, прижимающийся ближе и впивающийся в рот Айи, и Айя ждет, что и все остальное он возьмет так же. Горячий член Брэда прижимается к его члену, а Тигровой Лилии – к его заду, их руки и тела превращаются в горячую, скользкую, двигающуюся тюрьму.

Так мы тюрьма или защита, Ран?

Он не понимает.

Мы дадим тебе это, и ты можешь сказать, что ты этого не хочешь. Мы дадим тебе это, и ты можешь сказать, что мы тебя заставили.

Они заставляют его. Стебли держат его неподвижным между ними, и он не может вырваться.

Брэд целует его горло. Тигровая Лилия целует его шею сзади. Да, Ран. Именно так все и кончается.

Скользкий палец проникает в его задницу. Вторжение кажется более глубоким, чем должно было быть, и Айя не уверен, потому ли это, что он спит. Он резко втягивает воздух, когда палец двигается, а потом выдыхает навстречу языку Брэда. Один из них обхватывает рукой его член, почти слишком сильно, и начинает медленно двигать ею. Еще один палец входит в его задницу, и еще один, и он задается вопросом, не собирается ли Тигровая Лилия засунуть туда весь кулак, когда пальцы раздвигаются, а потом Тигровая Лилия прижимается к его спине, и что-то гораздо большее толкается внутрь. Это вторжение похоже на голос Тигровой Лилии в голове, оно такое интимное, что Айя невольно пытается от него отстраниться.

Дыши, Ран.

Он дышит, но вдыхает только Брэда, у которого вкус моря и темных цветов.

Поэтичен, как я и ожидал от такого самурая. Что ты скажешь о моем вкусе?

Должно быть, Тигровая Лилия таким же образом говорит и с Брэдом, тот отодвигается, и, подняв горячую и блестящую от смазки руку, Тигровая Лилия притягивает голову Айи к себе на плечо и целует его. Айя ощущает вкус имбиря, остроту алкоголя, и да, пряную нотку тигровых лилий. Тот смеется ему в рот, пронзая его языком и членом, а Брэд кусает его правый сосок, оставляя свою метку.

Я хочу оставить тебя себе,- говорит Тигровая Лилия, а потом даже его мысленный голос замолкает. Или это просто Айя уже ничего не слышит. Сон стал явью.

Брэд снова впивается в его рот, но он все равно продолжает ощущать зубы на своем соске, язык, скользящий вниз по животу, и рот, сменяющий руку на его члене. Ветви, державшие его руки, становятся человеческими руками, они гладят его бедра, хватают, оставляют на них синяки, зарываются в его волосы и тянут, обхватывают шею и сжимают. Тигровая Лилия резко врывается в него, и то же самое происходит у него во рту. Нет ни единого места, где бы они не касались его, и жар их тел определенно сожжет его буквально через секунду.

Но даже когда он загорается, он все еще ощущает их, горящих вместе с ним. Они обратятся в пепел вместе, и это будет еще одним их способом прикоснуться к нему.

А это на самом деле довольно приятно, и я обещаю тебе, что мы возродим тебя так, как надо. Вызывающим и кусачим. Нам очень нравится то, какой ты.

- Особенно между нами, - говорит Брэд вслух, лежа рядом на покрытой лепестками и бархатом земле. Они все еще обнажены, но на Брэде его очки, и по ним пробегает блик, так похожий на усмешку. – Мы попробуем повторить это наяву. Не забывай о нас, Ран.

Айя открывает рот, хотя и не знает, что собирается сказать в ответ. Брэд снова целует его, не давая произнести ни слова. Потом Тигровая Лилия поворачивает голову Айи и дарит ему свой поцелуй.

Когда-нибудь мы оставим тебя себе. Запрем в комнате, обитой бархатом, возьмем на постели из роз. Тебе это понравится, правда, котенок?

Он хочет сказать, что нет, неправда, хочет сказать «Не называй меня котенком», хочет сказать, что будет ждать возможности убить их. Но он просыпается до того, как успевает что-то произнести, и одно только воспоминание о смехе Тигровой Лилии, о глазах Брэда доказывает, что он бы соврал.

В его постели полный бардак, но тело совершенно опустошено, поэтому он просто лежит в ней до утра.

END

@темы: перевод, яой, WKF5, тройничок

---

притворство, автор: MRtini, написано для Eithne-Ame

[Яна Сом]

Название: Притворство
Автор: MRtini
Бета: Sever aka Shiza-san
Категория: сёнен-ай
Жанр: General
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: Ая/Ёдзи
Содержание: Если это война – мы стоим на передовой. Если нас уже убили – на фронте было без перемен.
Отказ от прав: По доброте душевной заграбастал только кружку кофе. Если кому-то не жаль всё остальное – высылайте почтой.

Написано на WK-fikhaton-5 по заявке Eithne-Ame:
"Айя/Йоджи, Глюэн, взаимоотношения в Академии и в жизни, яой на усмотрение. Только авторский, можно AU, любой рейтинг, без экстрима (мпрега, BDSM'a, смерти персонажей, если только смерть - не канон)".

…мы такие играли роли, нам что Гамлет, что Вини-Пух.

Секундная стрелка настольных часов не торопясь описывала очередной круг. Иногда казалось, что она безвозвратно замирала и время останавливалось. Эта мысль воспринималась на удивление спокойно, хотя, наверное, должна была вызывать страх и отчаяние. Но всё вокруг оставалось безмятежным. А потом характерное тиканье отрицало эту нелепость, возобновляя бесконечный круговорот времени.
Ая лежал на кровати спиной к двери, плотно накрывшись одеялом до самых плеч. В его фигуре узнавалось что-то от обиженного ребёнка, старавшегося спрятать свои слёзы от близких. Глаза молодого человека были прикрыты, ровное дыхание и спокойное выражение его лица отражали что-то детское и наивное, что-то, всегда присущее только спящим людям. Но Ая не спал.
В соседней комнате раздался звонок будильника, больше напоминавший писк. С каждым разом, слыша повторяющееся сигналы, Ая всё сильнее хотел разбить эти чёртовые часы.
Почти сразу же попискивание прекратилось.
С шумом выдохнув, Ая лёг на живот, засунув руки под подушку и уткнувшись в неё лицом. Утро настало слишком быстро, как и всегда бывает после заданий, и Ае не хотелось вставать. Сегодня это чувство было особенно сильным.
«Нам нужно больше времени на отдых», – в очередной раз подумал он.
Аю смущало, что после стольких лет работы он до сих пор не привык к её ритмам, не смог это перебороть. Но в последнее время действительно было тяжело. И прикрытие, и миссии выпивали их до дна.
Повернув немного голову, Ая одним глазом посмотрел на закрытую дверь своей комнаты, выкрашенную в светло-бежевый цвет, с незамысловатым узором. Первая мысль, которая его посетила, – нужно сделать уборку.
На небольшом журнальном столике рядом, помимо стопки книг и пустой фарфоровой вазы, стоял портфель Фудзимии-сэнсэя. Ая задержал на нём взгляд, изучая, точно так же, как это было в магазине, когда он покупал всё необходимое для нового места «работы».
В коридоре послышалось топанье. От тяжёлых шагов подрагивал пол и позвякивали замки на джинсах идущего. Затем до Аи донёсся жалобный скрип ступенек лестницы и грохот от двух уверенных прыжков – Кен пошёл готовить завтрак.
Снова вздохнув и убрав чёлку с глаз, Ая перевернулся на спину. Заложив руки за голову, он посмотрел на небольшую трещинку на потолке, после чего перевёл взгляд на занавешенное плотными шторами окно.
В последнее время так начиналось каждое его утро. И напоминало всё это плохое французское кино.
Потянувшись, Ая сел на кровати. Сны ему не снились, и просыпался он довольно легко, но между тем всегда лежал, прежде чем подняться. Наверное, эта привычка осталась из другой жизни.
Встав, Ая подошёл к платяному шкафу-купе. Многочисленные полосы насыщенных и приглушенных оттенков создавали на светлом дереве иллюзию рисунка. Одна дверца была отделана зеркалами. Наискосок они полосками чередовались всё с тем же светлым деревом.
Отодвинув зеркальную дверцу, Ая взял со средней полки смену белья. Закрывая шкаф, несмотря на то, что зеркало было напротив его лица, молодой человек даже не взглянул на своё отражение.
В коридоре было спокойно. Сэна ещё спал или по-прежнему следовал своей дурацкой привычке уступать ванную старшим. Хотя могло быть и так, что подросток тоже не ночевал дома.
С первого этажа доносилось неразборчивое бормотание телевизора. Для спортивного канала оно было слишком вялым, и Хидака не выдавал себя привычными криками и бесконечным грохотом посуды – наверное, одним ухом слушал новости.
Войдя в ванную, Ая закрыл дверь, проверив замок. Ни подозрительность, ни фобия или мания присущи ему не были, но лишний раз перепроверять всё и вся его научило задание, когда они с Цукиёно оказались в катакомбах. В тот раз Ае удалось почерпнуть для себя много полезного.
Шкафчик-пенал для умывальных принадлежностей был приоткрыт. На верхних полках расположились всевозможные баночки, баллончики с гелями, шампунями, дезодорантами. Вся полка принадлежала Кудо, и не дай Бог взять что-то без спроса. В прошлый раз у них с Кеном дело дошло до драки, и ведь оба понимали нелепость сложившейся ситуации.
На полочке ниже было отведено место для упаковок с мылом, бритвенных станков и гелей для и после бритья. По сравнению с верхней, она казалась пустующей, хотя на третьей вообще, кроме зубных щёток и пасты, ничего не стояло.
Закрывая дверцу шкафчика, Ая обратил внимание, что на нижней полке осталась вода.
На аккуратных серебристых крючках висели полотенца. То, которое для лица, было общим, остальные два принадлежали Ае и Хидаке. Оставшиеся два крючка пустовали.
Коснувшись тыльной стороной руки своего махрового бело-синего полотенца, Ая положил смену белья на корзину для грязного белья, после чего снял то, что было на нём, и бросил в неё.
Войдя в душевую кабину, Ая плотно закрыл дверцы. Повернувшись лицом к специальным полочкам, он взял бутыль с шампунем и потряс, проверяя, осталось что или нет.
«Должно хватить».
Собрав волосы в хвост и приведя их в относительный порядок, Ая включил воду. Прохладные капли ударили по плечам и груди молодого человека. Прочерчивая первые дорожки влаги, они прокатились между его сосков к стройному животу и ниже. Одновременно с этим по телу побежали мурашки.
Без плавных переходов вода стала тёплой, а потом и горячей. Первое неудобство прошло, и тяжесть капель сменилась приятным, щекочущим ощущением.
Волосы Аи намокли и стали тяжёлыми. Перебирая их руками, он смотрел на плитку кремового цвета, стараясь ни о чём не думать.
Взяв шампунь, Ая выдавил остатки на ладонь. В нос тут же ударил запах, напоминавший одеколон. Каждый раз, пользуясь этой маркой шампуня, он думал, что одна из лечебных трав пахнет точно так же. Правда, вспомнить её название не получалось.
Распределив шампунь на затылке, Ая собрал волосы и принялся растирать его до пены. С тех пор, как он отрастил их, мытьё головы превратилось в мучение. Но Ая по-прежнему предпочитал этого не замечать. Соскользнув с кончиков, пена упала на низ спины
Делая обычные движения, Ая пытался убедить себя, что ничего особенного не происходит. Он побывал на стольких заданиях, играл столько разных ролей, что теперь ничего не должно смущать его.
«Я становлюсь мягкотелым».
Почувствовав, что вода стала горячее, Ая обернулся и посмотрел на ситечко, из которого бежали тонкие струи. Качнув головой, он продолжил смывать шампунь, пока не пошёл кипяток.
Резко обернувшись, Ая выключил воду.

Кен смотрел телевизор, прислонившись к столу. Показывали очередное аниме. Скептически наблюдая за тем, как главный герой бегает от одноклассницы с деревянным мечом для кендо, парень поглядывал на кастрюлю с рисом. Он грыз морковку.
– Доброе утро, – произнёс Сэна, явно заставляя себя сделать это, отчего фраза получилась натянутой и язвительной.
– Как понаснимают…
Кен с хрустом откусил ещё один кусочек и выключил конфорку под рисом.
Сэне казалось, что парень в одних спортивных штанах, смотрящий аниме и грызущий морковку, никак не может быть Вайсс. Это просто не укладывалось в голове. И ему было поручено специальное задание, с которым он даже справился? Нет, подросток был убеждён, что это простое совпадение, а Персия сошёл с ума, раз принял подобного типа в команду.
– Завтрак готов?
Поиском подходящего дома, а также интерьером полностью занималась Рекс. Персия сказал, что подобная работа подходит исключительно женщине, хотя Хидака не раз повторял, что увидь он их кухню, взял бы слова обратно. Стены были оклеены обоями, в зависимости от света казавшимися то белыми, то голубоватыми. Рабочая зона была обложена тёмно-синей плиткой, под цвет столешницы и стёкол шкафчиков. Когда Кен впервые заглянул сюда, ему показалось, что наступила зима, хотя была середина самого душного лета на его памяти. Сейчас же он думал, что вся эта холодность помещения усиливала презрение мальчишки.
– Надоело. Совершенно не то, что было десять лет назад, – пробормотал Хидака, поворачивая голову к подростку и встречаясь с ним взглядом. – Ну и что смотришь? Кастрюлю на плите и тарелку на полке не найдёшь?
Стараясь вести себя гордо, Сэна прошёл к шкафчику с посудой. В его движениях узнавалось что-то от Аи, какое-то подражание, но настолько неуместное и неловкое, что Кен еле сдерживал смех.
– Не забудь воду слить, – добавил Хидака, сам не двигаясь с места и продолжая смотреть телевизор, зная, что это доставляет Сэне неудобства.
Когда Кен узнал, что в их команде такое неожиданное пополнение, он начал сравнивать мальчишку с Оми. Но Изуми полностью отличался от Цукиёно. Жалко.
– Если опрокинешь, пеняй на себя.
– Не угрожай мне!
«Да кому ты нужен…»
– Доброе утро.
– Доброе утро, Ая.
Кен промолчал. Чертыхнувшись про себя, он подошёл к угловому шкафчику и достал две тарелки из тёмного стекла. Возвращаясь к плите, Хидака чуть заметно задел Изуми плечом.
Вытирая кончики волос полотенцем, Ая сел за стол на своё обыденное место. Он наблюдал за тем, как Кен накладывал им рис, перекладывал на тарелку омлет и доставал салат из холодильника. Оставив в покое полотенце, Ая обернулся и посмотрел на часы, висевшие на стене. Они были такого же синего оттенка, как и столешница их кухни.
– Ая, ты уже отправил запрос Персии? – садясь рядом с молодым человеком, спросил Сэна.
– Да. Кстати, Кен, у нас что-то с душевой – кипяток идёт, обжечься можно.
– Да?.. А я думал, Кудо издевается. Ладно, позвоню, чтоб пришли посмотрели, – ставя перед другом тарелку, заверил его Хидака.
– Он уже ушёл?
– Кудо не появлялся со вторника.
– Развлекаешься, шпионя за всеми? – ставя перед Сэной стакан с соком, пробормотал Кен.
Не обращая на это внимания, Ая принялся за еду.
– Приятного аппетита.
– Спасибо, Сэна.
«Приятного аппетита, – передразнил мальчишку Кен, сам садясь за стол. – Мелкий придурок».
Завтракали они молча. Кен поглядывал на телевизор, по которому показывали утреннее ток-шоу. Сэна периодически заговаривал с Аей, но получал лишь односложные ответы, хотя и произнесённые мягким тоном. Кену было смешно наблюдать, как невинность этого ребёнка затуманивает ему глаза – Сэна полагал, что молодой человек с ним вежлив.
Ел Ая всё, что предлагали. Без разбору. Хотя и сильно никогда не наедался. Закончив с рисом и омлетом, он снова обернулся и посмотрел на часы.
– Ая, у тебя сегодня тест?
– Да.
«Угу, на втором уроке», – подумал Кен, но не стал этого произносить вслух. В последнее время он часто стал комментировать чужие поступки и язвить, но портить отношения или ссориться ни с кем, а тем более с Аей, не собирался.
– У нас тоже. По мне так это глупо – зачем мне эти тесты?.. Хорошо, что рисование в моём классе ведёт Кудо, он обещал поставить зачёт и так. А ты, Ая?..
Обрывая подростка на полуслове, Кен с силой ударил его по ноге.
– Ты что делаешь?!
– Извини, случайность.
– Кен.
– Да я случайно! Честно!
И, уклоняясь от дальнейших оправданий, Хидака встал из-за стола, направившись к противоположной стене кухни, чтобы налить чай. Он всегда поступал так, когда не хотел продолжать разговор, – шёл готовить чай. Вот, например, Кудо был совсем другим. Ёдзи говорил в лицо, что его не устраивает, спорил, а иногда и в драку лез. И Ая не был исключением.
Сдерживая злость, Сэна встал и вышел из кухни, не произнеся ни слова.
– Как дети.
– Скажи это мелкому. Откуда он вообще взялся?
– Это решение Персии, – опять оборачиваясь к часам, произнёс Ая.
– Чёрт, да сколько можно?!
Кен со звоном поставил чашки на стол, разлив треть чая. Он был импульсивен, и Ая уже не обращал на это внимания. Взяв свою чашку, он сделал несколько глотков.
– Позвони лучше по поводу душевой.
«Да всё, что угодно, сэр».
Когда Кен вышел, Ая отставил чашку и откинулся на спинку стула. В кухне стало как-то неестественно тихо. И почему-то не тикали часы, хотя он только что мог убедиться, что они прекрасно идут, и по телевизору точно показывали немое кино.
Сделав глубокий вдох, Ая попытался взять себя в руки.
Из гостиной послышался голос Хидаки. Он говорил немного грубо, но всё равно оставался вежливым – эта черта была присуща им всем троим. Ещё бы, после стольких-то лет работы в Вайсс.
– Они придут сегодня вечером, так что тебе самому придётся с ними возиться, – как ни в чём не бывало пробормотал Кен, останавливаясь позади Аи. – Снимай своё полотенце, я добрый и согласен заплести твою обожаемую косу.
Деловитость в его голосе молодого человека смешила.
Сняв полотенце с плеч, Ая бросил его на соседний стул и сел наискосок, чтобы высокая спинка стула не мешала Хидаке.
Кен не раз уже делал это и, можно сказать, успел набить руку. Неторопливо проводя расчёской по волосам друга, он рукой приглаживал их, снова поражаясь, насколько они мягкие и приятные на ощупь. Чтобы кончики не электризовались, он пропускал их между пальцами, улыбаясь тому, как они щекочут кожу.
Отложив расчёску, Кен разделил волосы на три части и стал переплетать их между собой, завязывая в толстую косу.
– Знаешь, мы все немного нервозные, но перегибать палку тоже не хотелось бы.
– Я спокоен.
– Да я вижу…
Обычно, пока Ая поднимался наверх, переодевался и складывал необходимые ему книги, Кен успевал закончить с уборкой на кухне, накинуть спортивную куртку и уехать в академию, но сегодня Хидака стоял у приоткрытого окна и смотрел, как белый Порше выезжает из гаража. Машина развернулась и выехала на дорогу, не показав знак поворота, после чего, набрав скорость, проехала на красный свет. Переулок оглушили сигналы машин и недовольные крики водителей.
Сделав глубокую затяжку, Кен усмехнулся, после чего выдохнул сигаретный дым. Телевизор был выключен, и царила томящая тишина, но настолько неправдоподобная, что Кену хотелось смеяться. Повернувшись к часам, он отметил, что сегодня опять опоздает.
– С этим надо кончать, – пробормотал Кен, туша сигарету в пепельнице на подоконнике.

Проснуться, позавтракать, приехать в академию, провести уроки и ещё раз доказать, что Фудзимия-сэнсэй идеальный преподаватель, идеальный советник и собеседник, – это вошло в норму, как каждодневный спектакль, в котором нужно чуть-чуть импровизировать. Ая говорил размеренно, чётко, голосом, располагающим к нему людей. Он улыбался хоть и нежно, но сдержано, не переходя той черты, которую сам прочертил для себя и которую понимали окружающие. Иногда всё так хорошо складывалось, что он начинал по-настоящему считать себя частью этого маленького мира, но каждый раз проходя на стоянку и садясь в свой старенький автомобиль, он тут же отстранялся от всего, что было днём.
Отложив в сторону очки, Ая потёр глаза.
Компьютер на его рабочем столе был выключен. От жужжания вентилятора тут же начинала болеть голова, а стандартные обои рабочего стола с подбором ярлыков вызывали отвращение, как приевшиеся атрибуты существования.
Был тот редкий случай, когда в учительской никого не было. Каждый час свободного времени преподаватели старались тратить на себя, на беготню по магазинам, на свою семью, зная, что на пороге экзаменов ничего, кроме проверочных работ и суеты с нахождением необходимого материала, работа им не предвещает.
Из открытого окна слышался шелест листьев. Две вороны сидели на самой толстой ветке клёна и поглядывали по сторонам, высматривая что-то для себя очень важное. Периодически Ая слышал карканье, негромкое и отрывистое. Но обе птицы не двигались со своих мест и продолжали наблюдение.
Если бы Ая подошёл к окну и посмотрел на них, он бы тут же вспомнил Оми и Кена, разведывающих обстановку перед началом задания. Почему-то это воспоминание было одним из самых сильных: перешёптывающиеся юноши, с опаской всматривающиеся в темноту. В этот момент Оми всегда брал главенство, и Хидака подчинялся.
Ослабив узел галстука и откинувшись в кресле, Ая посмотрел на книги по истории Японии, жизнеописания военачальников, учебники по всемирной истории, – всё это было украшением его рабочего места. Хотя Кадзухиро-сэнсэй, преподававший физику, частенько пользовался такой же «коллекцией книг», собранной на его столе. Рядом с книжками лежала компьютерная мышь и коврик для неё. Выглядели они так, точно их только вчера доставили из магазина. Журнал, несколько ручек, листы с очередной проверочной работой. Сложенные очки.
Ае хотелось снять галстук и пиджак. В них он чувствовал себя скованным, как в наручниках. Если бы можно было избавиться от всего этого, взять в охапку эти ненужные, никчёмные вещи и вышвырнуть, вырваться из рамки «преподаватель академии Коа». Ая наверняка знал, что это было бы лучшей наградой за всё. Но даже если он сейчас встанет и уйдёт, потянет за собой Кена, убедит Изуми, заставит пойти с ними Кудо, то рамка «прикрытие убийцы из Вайсс» останется всё равно.
На улице снова послышалось карканье.
Размяв пальцы, Фудзимия придвинул кресло ближе к столу и, взяв ручку с красным стержнем, продолжил проверять работы.
Что бы там ни говорили остальные, а эта часть его обязанностей как преподавателя Ае нравилась намного больше, чем чтение ученикам лекции об очередном военном походе. Самое невыносимое – это взгляды учеников, следящих за каждым твоим движением. И их вечные вопросы…
Образовавшийся из-за открытой двери сквозняк норовил разбросать отложенные в отдельную стопку проверенные работы. Не придавая этому особого значения, Ая положил на листы свободную руку.
– Постарайся в следующий раз быть аккуратнее.
– Откуда ты узнал, что это я? – беззаботным голосом поинтересовался Ёдзи, подходя к своему столу, расположенному на соседнем ряду почти у самых окон.
Ая слышал, как ещё один псевдоучитель снимает куртку и небрежно бросает её на спинку стула. И Ая заранее знал, что она опять упадёт.
– Почувствовал по запаху.
– Издеваешься?!
Облокотившись о стол, Ёдзи сверлил Фудзимию взглядом, сожалея, что между ними два рабочих стола и широкий проход.
Ая отложил в стопку с проверенными работами ещё один лист.
– Вот ведь…
Продолжая бубнить, Кудо подошёл к небольшой столешнице, закреплённой в углу учительской, и включил кофеварку.
После всего он выглядел помятым, но мастерски скрывал это. На нём был новый пуловер, джинсы, Кудо привычно ёрничал, но ленивость движений спрятать ему не удалось, и каждые несколько минут Ёдзи приходилось бороться с зевотой, напоминая разуму, что он уже встал и сны будут ни к месту, пусть даже и чертовски заманчивые.
– Кар!
Обернувшись, Ёдзи встретился со взглядом чёрных бусинок птицы, смотревших на него, как на самую большую блестяшку в мире.
– Дожили, от меня теперь птицы взгляд отвести не могут.
Но как бы ему ни хотелось польстить себе, от этого взгляда по спине Ёдзи побежали мурашки. Сначала ворона показалась ему смелой или даже наглой, теперь он больше склонялся к мнению, что она странная. Как будто кто-то специально её загипнотизировал.
Щёлкнул выключатель кофеварки, оповещая о готовности напитка.
– Тебе налить?
– Нет. Мог бы позавтракать и дома.
– Тогда я бы просто не успел: в полдень в том районе всегда такие пробки начинаются, – наливая кипяток в керамическую чашку, возмущался Ёдзи. – И куда, спрашивается, люди спешат в такое-то время? А потом они во всех ток-шоу обсуждают понижение работоспособности. Конечно, с нашим-то движением!
Ая продолжал делать пометки и выставлять оценки, потом откладывал работу и зачёркивал неправильные ответы в следующей. Ёдзи говорил, говорил, Ая слушал, но казалось, что он не слышал ни единого слова. Эта способность отключаться от мира в нужный момент всегда отличала его от других, хотя сам Ая не понимал, чем здесь можно гордиться.
– Ты знаешь, что самое спокойное время суток – это с одиннадцати до полудня? – продолжал Кудо, размешивая сахар и стуча при этом ложкой о края чашки. – В это время как раз все добрались до работы и приступили к своим непосредственным обязанностям. А в двенадцать на улицах снова начинается чёрт-де что, и работа сводится к минимуму. Так что вот так. И это притом, что…
С очередным пронзительным карканьем, перебившим Кудо, ворона улетела с подоконника – упавшая на пол тёмная куртка Ёдзи её спугнула.
– Вот чёрт! Вечно она сваливается.
«Это ты вечно вешаешь её абы как», – подумал Ая, вопросительно смотря на чашку кофе, поставленную Ёдзи рядом с компьютерной мышкой на его столе.
Встряхнув куртку, Кудо снова водрузил её на спинку стула, на этот раз уже проследив, чтобы та висела более-менее нормально.
– Это точно какой-то знак.
– Не выдумывай.
– Нет, серьёзно, – делая маленькие глотки, чтобы не обжечься, возразил Ёдзи. – Каждый раз, когда я сюда прихожу, обязательно что-нибудь случается. Это начинает, честно говоря, настораживать.
– То, что тебя настораживает, называется работой.
Ёдзи молча смотрел на него. Ая не оборачивался, ничего больше не говорил. Со спины он казался неподвижной статуей, и только перекладывание работ с одной стопки в другую выдавало в нём человека.
Ёдзи больше говорить не хотелось. В этом месте ему вообще не хотелось открывать рот, только разве что как учителю, которым он себя и сам-то не считал. Хотя, какая разница, это всё равно была игра. Театр. Представление. Это не в счёт.
На улице опять закаркали вороны. Скорее всего, кто-то из учеников кормил их на аллее под клёнами, и теперь птицы ждут не дождутся, когда снова смогут ухватить аппетитный кусочек колбаски.
– Фудзимия, ты хоть изредка можешь вести себя по-человечески?
– Я похож на собаку?
– Ещё спрашиваешь.
Ёдзи сел в кресло. Катаясь на нём туда-сюда, он пил быстро остывающий кофе. Сон уже давно отступил, и сил хватило бы на два дня, не то что на два урока. А потом у него свидание. На этот раз он поведёт Цудзи в парк. Хватит с него дорогих ресторанов и её нескончаемых театров и выставок. Он устал.
– Как думаешь, скоро мы со всем этим разберёмся?
– Не знаю.
Не допив кофе, Ёдзи встал и вылил его в раковину рядом со столешницей. Сполоснув чашку, он поставил её на поднос вверх дном рядом с другими. От этой привычки избавиться было сложно, хотя Оми и Кен в один голос кричали, что потом от воды остаются пятна и разводы.
Ая просмотрел последнюю работу и выставил оценку, предварительно подчеркнув ошибки, хотя те и были незначительными.
Посмотрев на часы, он надел очки, принялся поправлять галстук. Сегодня возможности хоть чуть-чуть побыть самим собой уже не представиться, поэтому и расслабляться надолго не стоило.
– Ая, у тебя ещё много уроков? – перекидывая куртку через руку, спросил Ёдзи.
– Три.
– Ладно.
Сложив листы с проверочной работой в аккуратную стопку, Ая положил рядом с ними одну из книг по истории и достал из портфеля тетрадь со сделанными им пометками для сегодняшней темы.
Делая эти незначительные приготовления, Ая не раз посматривал на чашку с чёрно-коричневым напитком, начинавшим покрываться беловатой плёнкой. Ёдзи прекрасно знал, что кофе он не любит. Иногда может выпить чашечку вечером, но только чтобы расслабиться, потому что, в отличие от большинства людей, кофе действовало на него как снотворное. И не в середине же дня его пить. Или Кудо специально хочет его усыпить? Хочет снять маску холодности и отрешённости и убедить в чём-то, что Ая никогда не смог бы принять, с чем у него не получилось бы примириться?
«Бестолковый».
Прозвенел звонок.
Ещё урок и большая перемена. Потом ещё один, и Ёдзи может быть свободным. Возможно, он даже вернётся домой, чтобы состряпать парням что-нибудь на ужин. В прошлый раз Кен жаловался, что после всей этой учёбы не чувствует ни рук, ни ног и что актёр из него никудышный, и уж тем более не до верчений у плиты. Хотя, Хидака, наверняка, притворялся. Но с другой стороны, почему бы и нет? Оми всегда затаскивал Ёдзи на кухню в качестве помощника, и получалось весьма неплохо. Так почему бы не устроить в их мужской компании маленький праздник? А потом можно было бы продолжить в более узком кругу. После всех этих спектаклей столько всего хотелось сказать, избавиться от накопившейся усталости, разобраться в происходящем.
«Да нет, вряд ли у меня будет время».
В коридоре послышались шаги. Каблуки равномерно стучали о пол, создавая звонкий звук. Через пять-шесть шагов откроется дверь, и небольшой сквозняк снова окутает значительных размеров помещение.
Ая что-то делал за столом. Его роль Фудзимии-сэнсэя была особенно удачной.
«А может, всё-таки…»
– Ая, что если сегодня мы…
– О, Кудо-сэнсэй. Добрый день. Я как раз очень хотела с вами поговорить.
– Конечно, – Ёдзи привычно улыбался, нежно и, казалось, искреннее, – я в вашем распоряжении.
Обернувшись, Ая опрокинул кружку с кофе. Остывшая коричневатая жидкость тут же растеклась по рабочему столу, забрызгав компьютерную мышь, попав на книги и рукав его светлого пиджака. Красные чернила, которыми он ставил оценки и указывал на ошибки учеников, стали почти прозрачными, а текст сделался и вовсе непонятным из-за впитавшегося в бумагу кофе.
– Фудзимия-сэнсэй… Как же вы так неосторожно, – отложив журнал, Цудзи достала платок и принялась вытирать напиток, стараясь не сделать ещё хуже.
– Не беспокойтесь об этом.
– Никакого беспокойства.
Взяв Аю за локоть, Ёдзи наклонился к его лицу.
– Не утруждайте себя, Кудо-сэнсэй. Это всего лишь моя неловкость.

@темы: 2й сезон, Ая/Ёдзи, WKF5

---

Константа, Автор: Натаниэль, написано для Eishi

[Натаниэль-3]

Константа

Автор: Натаниэль
Герои: Кроуфорд и Наги
Рейтинг: PG
Жанр: бытовуха
Саммари: даже, когда тебе кажется, что всё изменилось…
Дисклаймер: Мир, герои и прочее принадлежат создателям Weiss Kreuz, я тут вообще не при чём – меня подставили.
Написано на WK-fikhaton-5 по заявке Eishi «Кроуфорд/Наги (рейтинг не выше PG, не стеб. Таймлайн в общем-то не важен.) Не хочу death-фик, беспросветный дарк и излишних издевательств над персонажами. Флафф и стеб тоже не приветствуются».


Пощечина – это, безусловно, больно. Особенно – пощечина от Кроуфорда – рука у него отнюдь не легкая.
Наги сидит на ступеньках внутренней лестницы их особняка и держит у щеки пакет со льдом.
Больно, определенно.
Но на боль ему, если честно, плевать. Потому что зуд покрасневшей кожи - совершенный пустячок по сравнению с необъемной обидой.
Да, пощечина – это, в первую очередь, обидно. Особенно – пощечина от Кроуфорда.
Наги раздраженно передергивает плечами и тихо шипит от боли – слишком сильно надавил льдом на лицо.
- Бо-бо? – раздается ехидный голос сверху.
- Шульдих? – ровным голосом отзывается Наги. Но интонация «какого-черта-тебе-надо?» всё равно проскальзывает.
- Шефуля не в духе? – всё тем же тоном интересуется телепат. – Ты его чем-то расстроил, юный гений?
Наги хмыкает. Ему очень не нравится привычка Шульдиха лезть не в своё дело.
- Спроси у него сам.
- У-у, какие мы необщительные, - телепат вздыхает и, спустившись по лестнице, садится рядом с Наги. Подростку хочется закатить глаза – иногда немец, как клещ, если уж что стукнуло в голову – вцепится жвалами и не отстанет, пока не получит желаемое.
Однако, Шульдих просто молча сидит рядом. Поддерживает что ли? Смешно. Телепат проявляет сочувствие – апокалипсис не за горами.
- Я его опять разочаровал, - неожиданно для самого себя признается Наги.
- И почему я не удивлен, - Шульдих хмыкает и после паузы добавляет. – Иногда мне кажется, что он от тебя слишком многого хочет. Валил бы ты из Шварц, малой, строил бы свою жизнь сам – станет легче.
Наги позволяет выражению легкого удивления появиться у себя на лице:
- Если такой умный, почему сам не свалил ещё?
- А меня всё устраивает, - телепат ухмыляется и откидывается назад, упираясь локтями в ступеньки, - к тому же, я, в отличие от некоторых, не схожу с ума от навязчивой идеи доказать Кроуфорду, что я чего-то стою.
Наги резко оборачивается и смотрит на Шульдиха напряженным злым взглядом:
- Что за чушь…
Встает и уходит.
Телепат ухмыляется, провожая его спину взглядом.

***

- Цель уничтожена, господин Такатори, - сообщает Наги. Из динамика в ответ раздаются слова одобрения и благодарности. Наоэ слегка морщится – сколько бы Оми Цукиено не стремился стать Такатори, нелепая модель поведения, выработанная за годы вкалывания в вайс, периодически дает о себе знать.
Кроуфорд на его месте изобразил бы недовольную мину и поинтересовался, почему на устранение цели ушло столько времени.
Хотя…
Наги превзошел его. Превзошел чертова Брэда идеального Кроуфорда. Спас его шкуру, помог разделаться с Бергером, вытащил из взрывающегося здания полудохлым… Превзошел, определенно. И Кроуфод наверняка это оценил, пусть и не сказал ничего. Но… но ведь позволил собой командовать – тогда, в битве с клоном.
Нет. И всё-таки оракул никогда бы не произнес и слова поощрения. Не его стиль. «Не ругаю, значит - хорошо». Как-то так.
- Работаешь? – голос за спиной раздается неожиданно, и Наги понимает, что каким-то чудом умудрился позволить застать себя врасплох.
Он оборачивается. Спокойно, сохраняя абсолютное хладнокровие.
- Как видишь, Кроуфорд, - отвечает он безразлично. – Не ожидал встретить тебя здесь.
Оракул кивает.
- Мне стало интересно, как ты изменился после того, как покинул команду, - поясняет он.
Хм? Битвы при Эпитафии было недостаточно?
- И как? – всё так же безразлично спрашивает Наги.
Кроуфорд усмехается и вдруг неожиданно протягивает руку вперед и треплет Наоэ по волосам, превращая с таким трудом уложенную прическу в растрепанный хаос. Наги настолько шокирован этим жестом, что стоит, растеряв всё своё хладнокровие, и растерянно хлопает глазами.
- Никак, - отвечает Кроуфорд, - совсем не изменился.
И Наги кажется, что он слышит в его голосе облегчение.

***

Когда Наги впервые встретился с Кроуфордом, тому было около двадцати пяти. Сейчас двадцать пять Наги. Однако же.
Наоэ стоит перед окном в своей квартире в одних домашних брюках и задумчиво смотрит на горизонт. Перспектива шикарная – огромный парк с высоты в тридцать восемь этажей, за ним невысокие здания, узкие улочки, и совсем далеко – море.
С морем связана пара хороших воспоминаний. Например, наивный план двадцатишестилетнего американца свергнуть Эстет, завладеть миром и ввергнуть его в хаос. Ха… Как в двадцать шесть такое вообще может взбрести в голову? Не ребенок ведь уже, чтобы такой чушью заниматься…
Наги позволяет себе легкую улыбку.
Подумать только, он мечтал быть таким же, как этот человек, считал его кумиром, пытался доказать ему что-то. Как глупо.
Он вздыхает и прислоняется лбом к стеклу, закрыв глаза. Мысли и чувства города скользят сквозь его сознание. Наги не фокусируется, расслабляясь. Он сейчас, наверное, самый лучший паранорм на всей планете. Психокинез, телекинез, телепатия, эмпатия, телепортация, способность управлять электричеством… Куда до него какому-то посредственному оракулу? Глупо, глупо создавать себе кумира…
- Извини, что без стука, дверь была не заперта.
Наги не успевает взять контроль над собой и вздрагивает. Что за чёрт?!
- Кроуфорд?
- Давно не виделись, - пророк стоит, опираясь плечом на дверной косяк, руки в карманах. Совсем седой, в светло-сером, как всегда идеально сидящем, костюме-тройке.
- Всё-таки мог бы нажать кнопку звонка, - холодно отвечает Наги.
- Я был уверен, что ты заметил меня ещё на подходе к зданию, - усмехается Кроуфорд, и Наоэ по глазам видит – врет, издевается.
И что-то ломается в нём в эту секунду. Как тогда, над трупом Тот. Ломается и высвобождает на волю чудовище. Наги звереет.
Дребезжат стекла, дрожат стены, со стеллажа падает ваза и со звоном разлетается на осколки, обрызгивая ноги японца водой. На пол летят книги. Коллекционное историческое издание, прямо в лужу…
А Кроуфорд не двигается, глядя на Наги всё с той же усмешкой.
И Наоэ вдруг успокаивается. Оракул. Он предвидел эту вспышку ярости. Это злит, безусловно, злит… но сводит на нет всю суть гнева.
- Я пойду оденусь, - говорит японец, - хочешь пока выпить что-нибудь?
- Нет, - оракул качает головой, освобождая ему проход.
Наоэ идет мимо него и, когда он уже почти выходит, Кроуфорд добавляет:
- Я рад.
- Чему? – парень оглядывается через плечо.
- Ты так и не изменился.
Наги хочется смеяться или плакать или и то и другое одновременно. Но вместо этого он лишь кивает:
- Пожалуй, что так...

@темы: 1й сезон, 2й сезон, Шварц, джен

---

Название см. пост - не влезло ), Автор: Натаниэль, написано для Violent Violet

[Натаниэль-3]

Saikou no hibi datta umare kawattara mata aou*

Автор: Натаниэль ([email protected])
Пэйринг: Йоджи/Кен
Рейтинг: NC-17
Жанр: бытовуха, драма.
Саммари: Постглюэн, ау относительно сайд би и, наверное, драм. Напомню, что в глюэне Йоджи потерял память и стал Ито Рё. Оми в драмах вернулся в семью и стал Мамору Такатори ака видным политиком. Отсюда и танцуем. Рё снятся сны про Йоджи и Кена.
Дисклаймер: Мир, герои и прочее принадлежат создателям Weiss Kreuz, я тут вообще не при чём – меня подставили.
Написано на WK-fikhaton-5 по заявке Violent Violet «Кен/Йоджи, (топ/боттом на усмотрение автора), только авторский, рейтинг повыше (юмор - рейтинг любой), приветствую ХЭ.
НЕ: стёб, ООС, хоррор, флафф».

* в тексте использована песня j-rock группы the Gazette, причем использованная в самой извращенной форме – я нашел чужой перевод песни на английский и перевел на русский уже сам. Как фанат Газетт сам бы себя прибил нафиг. Но тем не менее. Песня называется «Miseinen».
Если мне не изменяет моё бедное знание ниппонских слов, я зверски и бесчеловечно перевел следующие строки:
«(I dont want to forget to myself)
(I want to be my again)» /ну это с помощью Самурайки, пользуясь случаем передаю ему привет и горячую благодарность. Сам я над этими строками долго и зверски тупил – чертовы ниппонцы с ниппонским английским/
И
«Saikou no hibi datta umare kawattara mata aou», а вот как она переводится – см. фик ^^ а то спойлер великий )

Ещё примечание: с временными линиями в каноне у меня реально беда (я ещё и не согласен с господами канонистами в некоторых вещах). Ну, капитель – это 98-99 года, а вот когда пост глюэн, да ещё и такой вот пост – я понятия не имею, но сингл Miseinen выпущен группой the gazette 28.07.2004, так что сделаем вид, что действие фика происходит где-то в это время. Пардоньте, коли шо не так ^^

His carefree, smiling face was cute enough to die for.
Narise Konohara
yaoi novel “the man who doesn’t take off his clothes”

1.
У него на самом деле бирюзовые глаза. Так не бывает. Нет, ну не бывает же. Только не у японцев. Уж Йоджи-то знает наверняка – с этими дурацкими зелеными линзами. А Хидака – как издевательство какое-то. Бирюзовые глаза. Природный цвет. Тёмные, но не карие, как положено, а… чёрт знает что.
- Эй, ты чего? – Кен озадаченно смотрит на него. – У меня что-то не то с лицом?
- Ага, - Йоджи затягивается и отводит взгляд, - совсем не то.
- Что? – взволнованно спрашивает Кен и на всякий случай трет щеки.
- Смазливое оно у тебя слишком, - едко отзывается Кудо и выдыхает дым прямо в изумленно распахнутые глаза.
Кен отфыркивается, матерится и пытается заехать ему кулаком по голове, но Йоджи с ехидным гоготом легко уворачивается. Хидака обижен.


Всё началось давно. Наверное, ещё тогда, когда Кудо впервые увидел нескладного коренастого мальчишку с лохматыми волосами, уныло пинающего мяч в стену.
«Какая посредственность, – пренебрежительно подумал тогда Йоджи. – Сложно было бы придумать более среднестатистического человека…». А потом мальчишка, словно почувствовав на себе взгляд, обернулся, и Кудо выронил сигарету.
Глаза.
Как будто молнией по голове шарахнуло.
- Вы, наверное, Кудо-сан, - улыбнулся мальчишка самой среднестатистической дружелюбной улыбкой из всех самых среднестатистических дружелюбных улыбок. – Здравствуйте. Я - Хидака. Хидака Кен. Рад работать с вами!
- Хм. Кен, значит… Кен-кен, - задумчиво пробормотал в ответ Йоджи. – Ну, привет.
И лицо у Хидаки тогда обиженно вытянулось. И Кудо был готов поставить тысячу йен на то, что Кен-кен только что мысленно записал его в заносчивые пафосные ублюдки. И это его чертовски развеселило. Это вообще было весело – подкалывать Хидаку.


Трель будильника.
Ито Рё открыл глаза.
Опять этот сон.
Странные сны про незнакомого паренька, которого он определенно знал во сне и как-то слишком хорошо знал, преследовали Рё с того момента, как он выписался из больницы.
Ито был уверен, что это сны о прошлом. И врач что-то такое говорил. Важный человек, просто очень важный человек, которого память не захотела отпускать. Ваша амнезия абсолютно и полностью психологическая. Ваше сознание само стерло память, травма головы не при чём. Но вот человека того отпускать почему-то не захотело.
Интересно – почему? Если верить снам, Рё относился к пареньку с легким пренебрежением, как старший брат-раздолбай, которому очень нравится издеваться над простаком-младшим. Скорее всего, они были просто приятелями, ну коллегами даже, наверное. Но ничего такого. Никакой привязанности.
Хотя…
У старого Рё, из той жизни, до амнезии, странно стискивало грудь, когда он смотрел на Того Паренька (Ито точно знал во сне его имя, но, просыпаясь, никак не мог вспомнить). Такое теплое непривычное чувство, болезненная нежность, что ли…
Парень из сна смотрел на него своими странного цвета глазами, улыбался, злился, говорил с кем-то другим… и всегда, всегда при взгляде на него, сердце вжималось в ребра – как собака, пытающаяся вырваться из закрытого подвала, разве что не скулило.
Новый Рё никак не мог понять этого.
- Ты уже проснулся, дорогой? – в дверях стояла Аска. – Что такое? Опять эти сны?
Рё покачал головой:
- Нет, всё отлично, просто не выспался. Доброе утро! – он улыбнулся.


- Нэ-э, Кен-Кен, ты когда-нибудь целовался? – Йоджи стоял, привалившись плечом к косяку и наблюдал, как тот пересаживает фиалки.
Красноречиво полыхнувшие красным уши Хидаки просигнализировали ответ «нет».
- П-почему ты спрашиваешь? – запинаясь, осторожно спросил он.
- Банальное любопытство, - Кудо попытался пожать плечами, но в его положении это получилось плохо.
Кен хмыкнул и бережно перенес кустик фиалки в новый горшок.
- Вопросы у тебя, Йоджи…
- Ну так как, целовался? – настаивал Кудо. Он и так уже понял, но слишком уж хотелось, чтобы Кен признался. Всё-таки чертовски забавно было смущать Хидаку.
- Н-нет, - нехотя выдавил тот, - как-то не пришлось.
Йоджи присвистнул и глумливо заржал:
- Почти девятнадцать лет, ой, беда-а… Хочешь – научу?
Кен с изумлением уставился на него, чуть не выронив при этом очередную фиалку. Кудо наблюдал за ним с ехидной ухмылкой. А у Хидаки лицо вдруг стало очень серьезным и спокойным.
- Научи, - с вызовом ответил он.
Йоджи даже растерялся. Он ожидал какой угодно реакции кроме этой.
- Что, прямо сейчас? – глупо спросил он.
Кен пожал плечами и с безразличием отвернулся к фиалкам.
- Ладно, - произнес Кудо.
Его сковало каким-то дурацким волнением, как будто он был ещё школьником и впервые признался красивой девчонке в любви и предложил встречаться. Ладони вспотели. Он незаметно вытер их о джинсы и подошел к Хидаке вплотную. Тот поднял голову и всё с тем же вызовом уставился на Кудо снизу вверх. Такой обычный, катастрофически обычный. Никакой. Только вот с бирюзовыми глазами.
- Закрой, - неожиданно охрипшим голосом произнес Йоджи.
Кен непонимающе нахмурился.
- Глаза. Закрой.
- А…
Сейчас было самое время опять глумливо заржать и сказать что-нибудь вроде «А-ха-ха, повелся! Ага, щаз, буду я тебя целовать! Ха-ха-ха, ты же мужик…». Вот только не хотелось. Йоджи сглотнул. В Кене, закрывшем глаза, не было ничего такого. Да вообще ничего не было. Посредственность, как он сказал тогда сам себе. По-сред-ствен-ность. Вот только почему-то в ушах отдавались гулким эхом частые удары сердца, и дыхание сбивалось от волнения.
Кудо наклонился вперед, осторожно взял лицо Кена в свои ладони и коснулся его губ своими. Хидака слабо вздрогнул, его ресницы затрепетали. И Йоджи перестал дышать. Перестал двигаться. Он не мог поцеловать Кена. Просто не мог. Физически. Что-то внутри орало благим матом «Нетнетнетнетнетнетне-е-е-ет!!!».
- Это всё? – почему-то шепотом поинтересовался Хидака, приоткрывая один глаз.
И в это мгновение Йоджи отпустило. Это было настолько по Кен-кеновски, что Кудо не выдержал и расхохотался, отстраняясь.
- Ты потрясающий человек, - со смехом выдавил он и отступил на шаг.
Кен снова обиженно надул губы.
- Чего ржешь? – грубо буркнул он и с остервенением вцепился в фиалки.
- Ничего, - Йоджи улыбнулся. – Просто ты хороший парень, Кен-кен, очень хороший. Я рад, что наши пути пересеклись.


Такого ему ещё не снилось. Раньше, то есть в предыдущих снах, отношение старого Рё к Пареньку не имело ничего общего с сексуальной тематикой. Но, этой ночью Ито почти поцеловал его. И проснулся за час до звонка будильника с бешено колотящимся сердцем и недвусмысленным желанием заняться сексом. Возбудиться от подобного… Рё всё это безумно не нравилось.


За последний месяц у Ито появилась привычка заглядывать людям в глаза. Просто так, на улицах, чужим, незнакомым, прохожим. Люди шарахались и смотрели неприязненно. Пожалуй, эта привычка была катастрофически дурным тоном.
Вообще, она и самого его напрягала жутко. Как-то глупо, как-то нелепо. И стыдно признаться – что ищет человека из своего сна.
Ещё плохо, теперь и наяву, когда Ито вспоминал его – грудь сдавливало, как у старого Рё.
Аска беспокоилась и всё настаивала, чтобы он поговорил с врачом, наблюдавшим его в клинике.
Ха…Здравствуйте, доктор. У меня маленькая проблемка. Помните, мне парень один снился? Так вот. Он стал у меня навязчивой идеей и манией, к тому же я тут как-то во сне взял, да и поцеловал его. И что-то мне подсказывает, что старый я хотел его трахнуть. Мне это немного неприятно. И как-то вот… боюсь начать о нём думать во время секса с женой. Что мне делать доктор? Может, вы меня к сексологу перенаправите? Или таблеток каких выпишите? Я слышал – цианистый калий очень помогает…
Другими словами, Рё отказывался. Не о чем было говорить с врачом.


- Йоджи… - Кен топтался в дверях в комнату Кудо, мялся, смущался, и ему явно было не по себе, но упрямая решимость не давала отступить назад.
- Внимаю, - Кудо оторвал взгляд от журнала, который до прихода Хидаки лениво пролистывал, и с удовольствием любовался выражением лица Кена.
- Ты… ну… это… чёрррт. Чёрт! Йоджи! Ты обещал меня научить целоваться.
У Кудо отвисла челюсть. Всё-таки такого поворота событий он ВООБЩЕ не ожидал.
- Не, ну если ты прикалывался… ладно тогда... просто… я тут… ну… мне одна посетительница нравится очень. Глазки мне всё строит. Я бы хотел…это… ну… на свидание пригласить или чего-то такое… а вот… ну… не умею нихрена. Очень стремно… чёрт! Чёрт! Йоджи, научи меня, пожалуйста, а? - во время всей тирады он смотрел либо в пол, либо в стену, избегая встречаться взглядом с Кудо, и отчаянно краснел.
И изумленный Йоджи, немного помолчав, фыркнул.
- Ладно, Кен-кен, Кудо-сенсей готов преподать тебе пару уроков, - он сел на постели, отодвигая журнал в сторону, и похлопал рукой рядом с собой, - прошу занять место за партой. Только дверь закрой, а то ребята могут не понять.
Кен всё так же уставившись в пол, закрыл дверь, ещё и замок повернул, даже ручку подергал, проверяя – что надежно. Покосился на открытые жалюзи, но всё-таки волю паранойе не дал и неуклюже протопал к кровати, сел.
- Хм, как-то ты в прошлый раз меньше смущался, - с усмешкой заметил Кудо.
- Потому что в прошлый раз всю эту фигню ты затеял, а тут, как-то вообще-то я пришел и… всё такое. Только не издевайся, а… мне и так стремно. Очень.
У Кена было потрясающее оружие, просто валящее с ног и уничтожающее любые попытки сопротивления – катастрофическая откровенность и искренность. Поэтому Кудо только хмыкнул и тихо попросил:
- Закрой глаза.
У Кена были густые длинные ресницы. И правильные черты лица. Ничего особенного по большому счету, но красиво. И эта его обычность… теперь она уже почему-то не казалась такой уж обычностью. Откровенно говоря, глядя сейчас на зажмурившегося, напряженного Кена, Йоджи никак не мог понять – что обычного он вообще увидел в этом человеке. Обкусанные губы – огромный плюс к чувствительности, нижняя немного припухлая и влажная – он сейчас, пока топтался, всё время нервно облизывался и покусывал её. Высокие, четкие скулы – плюс к мужественности, но нежная кожа. Легкий румянец – волнение и смущение. Красивой формы брови, ровные. И лохматая челка, спадающая на лоб – волосы даже на вид мягкие. Это было чертовски красиво, чертовски индивидуально, чертовски привлекательно, чертовски…
Кудо поднял руку и, наклоняясь, осторожно притянул лицо Кена к своему. Хидака судорожно выдохнул.
- Расслабься, Кен-кен, не съем я тебя…
И Йоджи поцеловал его. Мягко, но настойчиво. Как целовал обычно самых сомневающихся девушек. Медленно, но верно углубляя поцелуй. Кен, всё такой же напряженный, пытался отстраниться, но Кудо положил вторую руку ему на спину и не пускал, все больше и больше втягивая в поцелуй, не давая передохнуть…
В какую-то секунду он понял, что заваливает Хидаку на постель и тот протестующее мычит, вырываясь уже с утроенной силой.
- Ты… ты… ты чего творишь?! – наконец, Кену удалось отпихнуть его.
- Это был урок первый, Хидака-кун, - невозмутимо ответил Йоджи. – Учись, пока я жив. Ни одна девчонка перед таким не устоит. Запомнил что да как?
Кен смотрел на него, отупело моргая. Он тяжело и шумно дышал. А Кудо безумно хотел отвести взгляд от его лица и не мог. Обкусанные губы распухли сильнее, румянец, блестящие бирюзовые глаза… невыносимо.
- Не хочешь закрепить? – с трудом сохраняя ровность голоса, поинтересовался Кудо. – А то что-то мне подсказывает, что ты нифига не запомнил. Можешь взять лидирующую роль. Ммм?


Во сне, старый Рё целовал Паренька не меньше получаса, во сне у него встал, во сне он потом ушел в ванную, и даже не пришлось прилагать особых усилий, чтобы кончить. Во сне он безумно хотел человека с бирюзовыми глазами.
Новый Рё проснувшись, обнаружил, что его организм повел себя как обычно ведет в пятнадцать лет, и простыни придется стирать.
Впрочем, по пробуждению простыни волновали его меньше всего.
Его беспокоило другое…
А что, если сны были просто снами?


2.
Оми интересовался врачебными записями о состоянии Ито Рё. Интересовался и периодически делился результатами интереса с Кеном. Кен хмуро смотрел на отчеты и мрачнел ещё больше.
- Ты ему снишься, - всегда говорил Оми, словно на случай, если Кен сам не заметил этих пометок. – Я уверен, что это ты. Вы же были близкими друзьями.
Друзьями.
Кен кривил губы и говорил, что не хочет обсуждать это.
Йоджи видел сны про него.
Йоджи, который женился и потерял память.
Йоджи, который всегда гонялся за призраком женщины и всё-таки догнал его.
Йоджи, которому теперь было хорошо без Кена, гораздо лучше, чем с Кеном.
Йоджи, которому нравилось играть с другими, младше, тупее и наивнее его.
Йоджи, который хотел забыть всё и забыл.
Он не имел права на эти сны. Он бросил Кена. Он никогда и не был с ним серьезен.
Полный отстой.
Но всё равно, каждый раз Кен слушал эти отчеты, с напряжением цепляясь за каждую мелочь, каждую деталь.
А потом Ито Рё перестал докладывать своему доктору о снах.


Кен любил гулять в районе, где находилась квартира семейства Ито. Особенно во время того, как служащие отправлялись на работу. Иногда он шел следом за Рё, преследовал его целый квартал, иногда просто устраивался где-нибудь по пути и провожал фигуру Рё взглядом.
Ито всегда вглядывался в лица прохожим, словно искал что-то. Кен догадывался, подозревал, но не верил – этого не могло быть. Всё-таки Йоджи ушел добровольно и осознанно, а у Рё всё было слишком хорошо в жизни, чтобы он…
Однако, Кен не появлялся в том районе без темных очков. Он всё ещё помнил, как Йоджи говорил «У тебя нереальные глаза… из тысячи узнать можно… именно из-за них я за тебя и зацепился…».
Ещё Кен любил наблюдать за окнами квартиры семейства Ито. Особенно по вечерам, особенно после того, как гасили свет. Прибор ночного видения.
Рё всегда раздергивал занавески на ночь.
И Кен смотрел.
Рё был так же красив, занимаясь сексом, как и Йоджи.
Кен чувствовал себя долбанным извращенцем и ненавидел обоих.


- Оми… может мне показаться ему? – Кен неуверенно мял в руках бейсболку. Он сгорбился на кушетке в кабинете Мамору Такатори. Хозяин кабинета сидел за столом и перелистывал какие-то бумаги. Однако, при словах Кена отложил их в сторону и, сцепив пальцы в замок, осторожно поинтересовался:
- Зачем?
- Может, он узнает меня, - нехотя пояснил Кен.
Оми покачал головой.
- Скорее всего. Но что ты ему скажешь?
Кен издал нервный смешок:
- Что он обознался?
Оми снова покачал головой.
- Кен… Отпустил бы ты его.
Хидака вздрогнул, как от порыва ледяного ветра, посмотрел на Оми, глупо моргая. Потом мотнул головой, вздохнул и встал с кушетки.
- Да, конечно… ты прав.
Следующий месяц он провел между домом и работой Ито и на крыше противоположной их дому многоэтажки.
Искал причину отпустить.
Как бы.


Ито Рё двигался привычным маршрутом: шаг неторопливый, лицо хмурое, взгляд скользит по лицам.
Кен стоял у него на пути. Стоял, задумчиво протирая стекла очков о подол свитера. И смотрел прямо на Рё.
Тот бросил взгляд на лицо Кена, проходя мимо, и безразлично уставился на следующего прохожего. Хидака хмыкнул, опуская глаза.
Значит – не судьба.
Он уже собирался нацепить очки обратно, когда его ухватили за руку.
- Ты…
Рё стоял, потрясенно вглядываясь в лицо Кена и сжимая его локоть.
- Простите? – ровно ответил Хидака.
- Ты… ты ведь знаешь меня? – напряженно, задушенным голосом прошептал Ито и покачнулся.
В следующую секунду он потерял сознание.


3.
- О, вы, наконец-то, пришли в себя? – вроде знакомый голос. Рё повернул голову. У его постели сидел парень со смутно узнаваемым лицом, доброжелательной улыбкой, модной стрижкой и печальным взглядом… нереально бирюзовых глаз. Тех самых.
- Кто ты? – хрипло спросил Рё.
- Шинода. Шинода Хиро, - парень продолжал улыбаться, хотя в его глазах, Рё готов был поклясться, стыла тосклива обреченность. – А вы?
- Ито. Что случилось? – Рё всё помнил, но ему нужно было подумать. Лицо этого парня… его глаза… чёрт.
- Вы потеряли сознание на улице, - Хиро пожал плечами, улыбка стала сочувственной.
- Прошу прощения за доставленные неудобства, - пробормотал Рё. Он всматривался в лицо этого Шиноды. Что-то было в нём, что-то…
Но он не мог быть тем человеком из снов. Парень, которого знал старый Рё, носил растянутые выцветшие футболки и джинсы с пузырями на коленях, волосы его всегда были подстрижены настолько коротко, насколько это было возможно, и Ито был готов поспорить, что стриг их парнишка самостоятельно – так уж неровно это всегда получалось. К тому же герой снов Рё был как-то более открытым внешне, искренностью и непосредственностью от него фонило в разные стороны на километр.
У Хиро Шиноды улыбались только губы.
- Ничего страшного, Ито-сан. Кстати, мне показалось, что вы меня узнали… - Шинода на мгновение замялся, а потом медленно, словно взвешивая каждое слово, проговорил. – Видите ли, Ито-сан, полтора года назад я потерял память. И… я не знаю, кто я. Словно все связи оборвались.
Рё на секунду потерял способность дышать. В голове с бешенной скоростью проносились мысли.
Это тот самый парень, и он тестирует Ито…
Это тот самый парень, и он хочет, чтобы Ито его узнал…
Это тот самый парень, и они оба попали в катастрофу и потеряли память…
Это чертово совпадение, и в реальной жизни так не бывает…
Это…
- Странное дело, - медленно произнес Рё, - я тоже потерял память. Полтора года назад.
- Вы смеетесь надо мной, - Хиро снова улыбнулся.
- Совсем нет.
Дверь палаты хлопнула.
- Рё! – на пороге стояла Аска Ито. – Боже мой, что случилось? – она взволнованно подлетела к постели Рё.
- Я просто потерял сознание на улице. Нервнее перенапряжение, наверное. Ничего страшного, не волнуйся.
- Я, пожалуй, пойду, - Хиро поднялся со стула, - рад был познакомиться, Ито-сан.
- Подожди! – Рё сглотнул: парень обернулся через плечо и смотрел на него своими ненормального цвета глазами, и чёрт подери, это было такое острое чувство дежавю – этот его взгляд…
- Да?
- Может быть, оставишь мне номер своего мобильного, вдруг мы действительно знали друг друга в той, прошлой жизни? Может, стоит собрать наши воспоминания о ней вместе и…
- Извините, Ито-сан, - резко оборвал его Шинода, - но у меня нет мобильного телефона. И я ничего не помню о той, прошлой жизни. Прощайте, - он коротко кивнул и вышел.
- Кто это, дорогой? – Аска осторожно убрала волосы со лба Рё.
- Хотел бы я знать… - задумчиво отозвался тот. Сердце в его груди бешено колотилось. Не стоило так просто отпускать этого Хиро Шиноду…


- О, Ито-сан, не частый вы у нас гость, - врач улыбнулся. – Я всё интересовался у вашей супруги – как вы, но, похоже, вы ей совсем ничего не рассказываете, - пожилой доктор тихо хохотнул, словно произнесенное им было хорошей шуткой. Рё сдержанно улыбнулся. - Ну, что ж, присаживайтесь поудобнее, рассказывайте.
- Помните, я рассказывал вам про свои сны?
Врач кивнул. Рё продолжил:
- Позавчера я встретил парня, который мне снился, на улице. Он представился, как Шинода Хиро и сказал, что у него амнезия полуторагодовой выдержки. Понимаете?
Врач нахмурился, и Рё поспешил пояснить:
- Что, если мы с ним пострадали одновременно? Может быть, я смогу его найти, если поднять архивы записей о приеме больных…
- Постойте-постойте, Ито-сан. Что значит найти? Разве вы уже не встретились?
- Он ушел, не оставив координат… Сказал, что не хочет говорить о прошлом, что ничего не помнит… - Рё невольно скривился.
Врач хмыкнул:
- Хорошо, Ито-сан, я понимаю. Но должен вас заверить, что в нашу клинику одновременно с вами никто не поступал. Однако… - доктор помедлил, - не знаю, должен ли говорить вам об этом, вообще-то говоря, меня настоятельно просили молчать, но в своё время в клинику вас доставили двое. Боюсь, что один из них – человек из вашего сна. Просто сложно было не обратить внимания на непривычный естественный окрас радужки…
Рё сглотнул и облизал губы:
- И эти двое не оставили о себе никакой информации, так?
- Так.
- Вы ведь что-то не договариваете, верно? – Рё напряженно всматривался в лицо доктора.
Тот отвел взгляд.
- Видите ли, Ито-сан, ваша история болезни впутана в такое, что… - он хмыкнул. – Я люблю жить, Ито-сан, очень люблю. Поэтому я не могу вам сказать большего, хотя порассказать о вас и о том, какие люди вами интересуются, есть что.
- Какие люди?
- Я не могу сказать вам большего, - повторил врач. – Однако, позвольте дать вам совет, Ито-сан. Так, совершенно ради интереса, попытайтесь узнать, кто запрашивал из клиники отчеты о вашем лечении. Возможно, вас заинтересует эта информация.
- Спасибо, - Рё медленно выдохнул, внутреннее напряжение раздирало его, - но почему вы вообще сказали мне хоть что-то?
Врач вздохнул.
- Вы сойдете с ума, если продолжите безрезультатно гоняться за призраками своего прошлого. Но не успокоитесь, пока не догоните. Вы ещё слишком молоды, мне жаль вас.
Рё усмехнулся, кивнул и поднялся, собираясь уходить:
- Большое спасибо. Вы мне очень помогли, доктор. На самом деле.
Врач снова вздохнул:
- Признаться, я завидую вам, Ито-сан. И не могу понять. Многие бы отдали всё, ради того чтобы начать жизнь заново, с чистого листа. Вам была дана такая возможность, но вы хотите восстановить старые тексты на этом листе, во что бы то ни стало… неужели они настолько важны?
- Они просто не отпускают меня, вы же знаете, - Рё улыбнулся, - До свидания, доктор. И ещё раз спасибо.


- Йоджи, какого хрена?! – раздраженно прошипел Кен, его щеки алели.
- В чём дело? – Йоджи перевязывал ему слегка задетое на миссии бедро.
- Тебе не кажется, что ты что-то не то делаешь? – Хидака отвел взгляд.
- Больно?
- Нет, мать твою! Но совсем не обязательно задевать каждый раз мой… - Кен покраснел ещё сильнее.
- Не беспокойся, я тебе такую дозу обезболивающего всадил, что у тебя вряд ли встанет.
- П-придурок! Как это вообще взаимосвя… Да прекрати же ты!!!
Йоджи уже вполне осознанно положил руку на ткань трусов над членом Хидаки и посмотрел Кену в глаза.
- Хочешь, поспорим, что у тебя не встанет, даже если я тебе дрочить начну? – хриплым шепотом поинтересовался он.
Кен оттолкнул его руку:
- Йоджи, ты что, вообще с катушек слетел?! – зло прошипел он.
Кудо пожал плечами:
- Всего лишь академический интерес, эксперимент, если хочешь.
- Да пошел ты!
- И нечего так бесится, - Йоджи фыркнул и вернулся к перевязке. – Кстати, как прошло свидание с той цыпочкой?
- Не прошло, - угрюмо буркнул Кен, демонстративно уставившись в стену.
- А что так?
- Когда я попытался пригласить её на свидание, она разревелась и сказала, что только вчера согласилась встречаться с одноклассником.
Кудо фыркнул:
- Да ты везунчик, Кен-кен. Хочешь, я тебя утешу?
Хидака посмотрел на него с раздражением:
- Йоджи, почему у меня такое четкое чувство, что ты меня домогаешься?
- Потому что я тебя домогаюсь? – Кудо затянул повязку и завязал бинт.
- Ты охренел?
- Так хочешь?


Рё проснулся от холода. Окно было распахнуто, занавески колыхал ветер. Ито бросил взгляд на часы – прошло не больше часа с тех пор, как он лег, однако же. Выбрался из постели, осторожно, чтобы не потревожить жену, и подошел к окну.
На улице было пусто, если не считать одинокого человека, бредущего по проезжей части, прямо по центру. Рё всмотрелся в фигуру.
- Не может быть…
С такого расстояния, да ещё и со спины сложно было узнать, но Ито был уверен, что это…
- КЕН!!!
Крик, отражаясь от стекол зданий пронесся по улице. Человек вздрогнул и обернулся.
Кен?
Откуда взялось это имя? Рё отупело смотрел на Хиро Шиноду, стоящего внизу на улице и задравшего голову вверх.
- Йоджи? – негромко выкрикнул Шинода.
- Рё? Что случилось? – его плеча коснулась рука жены. – Это ты сейчас кричал?
Ито обернулся.
- Нет, дорогая, что ты. Это какой-то пьяный парень там внизу. Я пойду выйду, разберусь…
- Нет! – Аска испуганно стиснула его руку. – А вдруг у него есть нож или ещё что? Давай вызовем полицию?
Рё бросил взгляд вниз, на улицу.
Шиноды там уже не было.


4.
- Он позвал меня по имени, понимаешь?! – Кен носился по кабинету Мамору Такатори кругами, лишь чудом не снося мебель. – Я представился ему Шинодой Хиро, но он выкрикнул моё имя! МОЁ! Он крикнул «Кен»! Более того, он узнал меня со спины, узнал и позвал! Ты понимаешь? А потом приперлась эта его прекрасная женушка и всё испортила. Чёрт! У меня такое чувство, как будто это какая-то дурацкая древняя сказка, - он остановился перед столом Оми и оперся на него руками. - Злая колдунья похитила принца и заколдовала его. Днём он преклонялся перед колдуньей, боготворил её, обожал, любил до безумия, целовал ноги и засыпал цветами, с ума по ней сходил, а ночью, во сне, к нему возвращалась память и настоящие чувства, и он вспоминал, что на самом деле любит…
- Другого принца, - Оми вздохнул. – Кен. Ты ведь не несешь всю эту чушь серьезно?
Хидака отвел взгляд и после паузы ответил:
- Нет, конечно… сам понимаю – бред полный. Но всё равно чувство такое есть. Особенно сейчас, когда он вспомнил моё имя.
- Ты ведь хотел отпустить Йоджи, - осторожно напомнил Оми.
Кен скривился.
- Ладно, не важно, - юный Такатори покачал головой, - я тоже хотел тебе кое о чём рассказать. И уверен, в свете последних событий, тебе это будет интересно.
Он взял со стола тонкую папку и протянул Кену.
- Что это?
- Новый отчет лечащего врача Ито Рё. Доктор оказался слишком разговорчив, и Кудо Йоджи решил тряхнуть стариной и поиграть в детектива.
- То есть? – Кен открыл папку.
- То есть – он ищет тех, кто доставил его в больницу, тех, кто брал отчеты о его состоянии здоровья… или грубо говоря – нас.
- И… ты позволишь ему нас найти?
Оми пожал плечами:
- Если Ито Рё так уж хочет вернуть свою память или хотя бы разобраться в прошлом – почему бы не дать ему шанса.
- Потому что мы, например, хотим, чтобы он жил долго и счастливо?
- Кен. Ты уже успел всё испортить. Если бы тебе не взбрело в голову показываться ему, крутиться перед ним и знакомиться с ним, если бы тебе не взбрело в голову врать ему, что у тебя амнезия. Если бы ты его отпустил – он бы жил себе счастливо. Видел бы иногда странные сны, но, тем не менее, работал бы на обычной работе, жил бы с обычной женщиной, создал бы обычную семью и обзавелся кучей детей, как самый что ни на есть обычный человек. Но ты его не отпустил. Я не то, чтобы обвиняю тебя. Может так оно и к лучшему. Теперь у Ито Рё есть выбор. Он узнает, кем был и, возможно, захочет вернуться в старую жизнь. Стать вновь опасным для общества убийцей-гомосексуалистом, страдающим шизофренией. А возможно - не захочет. Выбор – это ведь хорошо, не так ли?
Кен стоял молча, опустив папку с врачебным отчетом. На душе у него было абсолютно пусто.
- Оми… а у тебя ведь получилось стать Такатори, - сипло произнес он, наконец, и тихо, болезненно засмеялся.


Кен следил за ним. Теперь уже профессионально – жучки, камеры. Оми махнул рукой – разбирайся сам. Пусть копает информацию, не будем препятствовать. Накопает – расскажешь ему всё. Остановится – значит, судьба.
Рё проделал огромную работу – он выяснил, кто забирал отчеты, выяснил, чьё это подставное лицо, выяснил практически всё. Оставалось только узнать, кому в верхушке корпорации Такатори могла понадобиться информация о нём.
Сейчас он сидел после работы в интернет-кафе и рассматривал фотографии глав корпорации. Хомура Такаши, Ишида Кей и сам Такатори Мамору.
- Не узнаю… - пробормотал он вслух.
- Странно, ты всегда любил Оми как младшего брата, - Кен стоял у него за спиной, и когда Рё резко обернулся, послал ему дружелюбную улыбку.
- Вы… ты…
- Можно оставить это, - Кен кивнул на компьютер. – Я и так всё расскажу. Мы поняли, что ты хочешь знать про прошлое.
- Шинода Хи… Кен?
- Точно. Кен. Хидака Кен. Не Хиро и не Шинода, - он перестал улыбаться и протянул Рё руку. – Идём?


Они шли по пустой, мокрой улице. Моросил дождь. Фонари и вывески отсвечивали неоном. Они шли уже почти час, молча. Ито не задавал вопросов. А Кен не спешил открывать рот первым.
Хидака бросил взгляд на часы.
- Позвони жене.
- Что? – Рё нахмурился.
- Скажи, что много работы, домой придешь под утро, если вообще придешь. Может, придется заночевать в офисе.
- А… да… конечно.
Ито вытащил из кармана мобильный и набрал номер. После короткого разговора, он снова сунул телефон в карман и, выдержав паузу, спросил:
- Куда мы идем?
Кен помедлил с ответом. По-хорошему ему вообще не приходило в голову ни одной мысли – куда идти. Откровенно говоря, он просто брел вперед, пытаясь собраться с мыслями. Он не знал, что рассказать Йоджи. Формулировка «убийца-гомосексуалист с шизофренией», предложенная Оми, показалась ему слишком грубой. «Наемный убийца, детектив, опасный человек» - однобокой. И он всё ещё не имел понятия – говорить ли про то, что было между ними. А было ли между ними что-то вообще, или Йоджи тогда так, скучно стало в очередной раз? А орать «я не могу без тебя, у меня крыша едет, я свихнулся на тебе, долбанный ублюдок, и виноват в этом только ты» - было как-то совсем не удобно. Кен окончательно растерялся.
- В отель, - буркнул он, наконец.
- Почему?
Хороший вопрос, Кен и сам не знал.
- Потому что тихое спокойное место, где можно поговорить наедине, - он с демонстративной невозмутимостью пожал плечами.
Теперь оставалось вспомнить, где находился ближайший отель.


Они вошли в номер, и сквозняк захлопнул дверь за спиной Ито раньше, чем Кен успел найти выключатель.
Повисла тишина. Хидака неуверенно протянул руку к стене и замер, так и не коснувшись её пальцами.
Он физически не мог заставить себя шарить ладонью по обоям, в поиске выключателя.
Ситуация так до боли знакомая.
Он и Йоджи, в темноте, так близко друг к другу, что можно почувствовать тепло чужого тела.
Кен сглотнул.
Дерьмо.
А он-то хотел верить, что просто… просто…
- А я ведь, в конце концов, втюрился в тебя тогда, - неожиданно для самого себя вдруг произнес он и хрипло хохотнул. Глупо это было – вот так с места в карьер, в лоб… Привет чувак, ты нифига не помнишь, но ты меня соблазнил, мы трахались, и у меня снесло по тебе крышу…
Ито кашлянул и, помедлив, спокойно ответил:
- Я думаю, что старый я тоже был в тебя влюблен.
- А? – у Кена перехватило дыхание, и задрожали руки. – То есть… как? Ты…
- Мне ведь снились сны, - тихо произнес Рё, - про прошлое. Ты должен знать. Ты ведь читал отчеты?
- Д-да…
- Вот… Сны. Реальные. Слишком. Они напоминали воспоминания. Там… - он замолчал.
- Что там? – хрипло спросил Кен.
- Этого не было в отчетах. Но… со временем, в снах… я… я хотел тебя… я учил тебя целоваться, потом предложил переспать со мной. Мы…
В темноте номера снова повисла тишина.
- Мы трахались, - грубо буркнул Кен, отступая от Рё на шаг и шаря по стене рукой в поисках выключателя, - как кролики. Иногда по три раза на день и ещё парочку ночью. В магазине в подсобке, на заданиях, в доме, пока никого из ребят не было рядом, на улице, в гараже… да где только не, даже на моём байке. Впрочем, ты ведь не помнишь ничерта, - он, наконец, нашел выключатель и щелкнул, комнату залил холодный свет ламп дневного освещения - дешевый отель, не уютный, - ни про задания, ни про магазин… так что поздравляю, Ито-сан, с радостью сообщаю вам, что вы были не только пидарасом, но и убийцей, а так же психопатом и са-амую малость маньяком.
Кен смотрел на бесстрастное лицо Рё, Кена трясло, Кену хотелось орать. Ему хотелось избить Ито… нет. Йоджи. Избить с особой жестокостью, до полусмерти, чтобы лицо в мясо, чтобы ребра всмятку. Кудо бросил его. Кудо превратился в Ито Рё и бросил Кена. И теперь какого-то хрена врал, что что-то испытывал к нему, что видите ли был влюблен в Кена. Дерьмо, ублюдочное дерьмо. Кен стиснул кулаки, у него тряслись губы.
- Да… я не помню. Единственное, что осталось в памяти… - он отвел взгляд. – Когда я увидел тебя в первый раз, как Хиро Шиноду, я подумал, что это всё-таки не ты. Потому что… ты изменился, стал другим, совсем не таким, каким был в моих снах-воспоминаниях.
- Ну, извини, - Кен раздраженно фыркнул, и плюхнулся на кровать, - я очень сожалею.
- Но, - не обращая на его слова никакого внимания, продолжил Ито, - сейчас, я понял, что ты всё равно тот Кен, которого так хотел я, когда был тем мной.
- Спасибо, - Кен сцепил руки, надо было сдерживать себя. Он сам заварил всю эту кашу и бить Ито Рё было нелогично, - я глубоко польщен. Но может быть ты, наконец, позволишь мне всё-таки рассказать твою биографию?!
- И думаю, новый я хочу нового тебя.
У Кена отвисла челюсть.


5.
- Я тебе даже немного завидую, - Кен криво ухмылялся, глядя в потолок. Он раскинулся на простыне и не двигался. Рё, ссутулившийся с сигаретой у окна, невольно вцепился в его обнаженное тело взглядом.
- Завидуешь? – хрипло спросил он и закашлялся – Ито Рё вел правильный образ жизни, но Кен сказал, что Йоджи всегда курил после секса и швырнул в него пачку сигарет. Хидаку всё ещё трясло от бешенства. Его трясло, пока Ито невозмутимо раздевал его, трясло, пока Рё медленно и настойчиво целовал его, трясло, пока член Ито входил в него, трясло после того, как они оба кончили, трясло всё это время. И наверняка, колотило внутри и сейчас.
Кен приподнялся на локте.
- Новая жизнь. Как перерождение. Все грехи смыты потерей памяти. Ты даже не можешь вспомнить ничего толком. Ни того, как убивал, ни того, как терял. Всё что ты помнишь, завязано на мне. А со мной ничего особенно плохого в твоем прошлом связано не было. Это как смутные воспоминания из прошлой жизни. Как всяким там экстрасенсам снятся сны про то, как они были самураями сотни лет назад. Я завидую. Я хотел бы забыть всё. Тоже, так же. Если бы не память, я бы сейчас давно уже был счастлив в Австралии, - он снова рухнул головой на подушку.
- Было… - тихо ответил Рё, отворачиваясь.
- А?
- Одно плохое воспоминание было. Связанное с тобой.
Кен хмыкнул:
- И какое же?
- То, как ты чуть было не улетел в Австралию со своей девушкой.
Кен только фыркнул в ответ.
- И другое, - продолжал Рё, пальцы сжимающие сигарету немного тряслись, - то, как ты почти подох, когда тебя подстрелили. И третье… мне продолжать?
- Заткнись, - Кен отвернулся. – Это всё такое дерьмо, такая чушь, такая фигня. Кто я тебе? Призрак прошлого, не более того. Нехрен драматизировать и делать вид, будто я такой значимый человек в твоей жизни.
- Жестоко, Кен-кен…
- И не пытайся изображать из себя ТОГО Йоджи! – раздраженно рявкнул Кен. - Всё равно ничерта не получится!
- Ты злишься на меня.
- Злюсь.
- Как всегда честно, - Рё потушил окурок в пепельнице и вернулся к постели. – За что?
Кен не ответил. И не повернулся.
Рё сел рядом с ним.
- Повторим?
- Отвали.
- Не в настроении?
- Именно.
- Тогда я пойду. Меня жена ждет.
Кен глухо хохотнул.
- И кто ещё жестокий.
- А что не так? Ты же сам сказал, что не нужно делать вид, будто ты для меня что-то значишь, - Рё поднял со стула свою одежду.
- Да… - Кен сел, наблюдая, как он одевается.
Рё молча застегивал брюки, отвернувшись к окну.
- И ещё… - тихо добавил Кен. – Тебе, наверное, можно позавидовать, что у тебя есть выбор. Ты можешь остаться с женой, можешь вернуться в Вайс. Продолжать работать на спокойной нормальной работе или сорваться в любой филиал Критикер. Ни у кого больше не было шанса выбрать нормальную жизнь. Да… Наверное, я завидую.
Рё обернулся. Кен сидел, обхватив колени, и смотрел в пространство.
Рё опустился на постель рядом с ним и склонился над Кеном.
- Ты выглядишь так, будто сейчас разревешься.
- Пошел ты, - огрызнулся Кен.
И Рё поцеловал его, мягко, но настойчиво заваливая на спину. Как бы Кен не злился, как бы не бесился, его всё ещё можно было дразнить, и он всё ещё был беспомощен, и чего уж там… он по-прежнему был безнадежно влюблен в Йоджи Кудо. А Ито Рё просто умел и хотел сейчас быть тем самым Йоджи.


Рё спустился в парк.
Суббота, одиннадцать утра, он так и не вернулся этой ночью домой, оставаясь с Кеном. Они занимались сексом до самого рассвета, а потом Хидака отключился, вцепившись в Рё. На какое-то мгновение Ито даже показалось, что Кен прошептал «не бросай меня опять, пожалуйста… я ведь убью тебя к чертовой матери, если ты это сделаешь…», прежде, чем уснул. Однако, это могло быть всего лишь игрой воображения. Хидака всю ночь шептал что-то сквозь жаркие выдохи. Рё был уверен, что среди этого чего-то прозвучало и «ненавижу», и «сдохнуть», и «сволочь», и куча матов… он не вслушивался.
Он просто наслаждался тем, что больше не мучается. Ему стало плевать кто он, ему стало всё равно, кем он был раньше. Не было больше болезненной раздвоенности, и желания потрошить трупы прошлого тоже. Зато был потрясающе красивый молодой мужчина в его руках, тот самый, что был мальчишкой из его снов, и то самое чувство, когда раздирает грудь изнутри и умереть можно и даже жалеть не будешь, потому что эта боль где-то граничит с счастьем, и был жар чужого тела, и наслаждение, сродни которому и вообразить сложно… жизнь наконец-то стала уравновешенной, абсолютно гармоничной, ненуждающейся в дальнейшей препарации. И Рё чувствовал, что всё встало на свои места и было нормально. Не существовало необходимости куда-то идти, что-то искать. Он понятия не имел, что ему делать дальше, и это его нисколько не волновало. Выбор? Какой к черту выбор? Он не хотел ничего выбирать. Ему просто, наконец-то, было спокойно.
На футбольной площадке собрались гонять мяч мальчишки. Один из них притащил магнитофон и теперь возился с дисками, выбирая музыку. Двое прошли мимо Рё, устраивавшегося на скамейке:
- Эй! Рюта, ну что ты возишься?! – крикнул более высокий.
- Да он припер своих Газетт любимых, сингл новый. Небось, думает, как незаметно подсунуть, - пояснил его спутник.
- Пфф… опять этот вижуал-кейный бабский хлам…
- Ты потише, а то услышит…
Над площадкой разнеслись первые аккорды. Пацан, склонившийся над магнитофоном, широко улыбнулся, выкрутил громкость на максимум и бросился к остальным.
Рё смотрел, как они носятся с мячом, и в сознании всплывали смутные образы прошлого – Кен и его мальчишки, с которыми тот всегда таскался по выходным. Йоджи тогда иногда наблюдал за ним. Ему нравилось.
Кто-то забил гол. Половина пацанов восторженно взревела, вторая ответила негодующим стоном.
Рё усмехнулся. Смотреть на их игру и поведение было весело. Такое искреннее полное восприятие событий. Совсем, как у Хидаки в его далекие девятнадцать. Рё сцепил руки в замок.
Ещё вчера ему казалось, что Кен тоже изменился, повзрослел. Стал другим. Не таким, как Кен из воспоминаний. Не таким, как Кен из снов. И это было… так…так душераздирающе неправильно.
Но сегодня ночью. Сегодня это было словно не так. Сквозь холодность и агрессию проступал другой человек. Тонкий, но крепкий мальчишка с лохматыми волосами, улыбающийся, смеющийся, живой, искренний. Сегодня ночью Хидака позволил себе улыбку. В полной темноте комнаты, словно забывшись на минуту. Он обнял Рё, шепча что-то вроде «сильнее…» или «да, вот так…» и улыбнулся. И чёрт подери, не было в этой улыбке ничего взрослого и похабно-пошлого. Именно тогда, от этой улыбки Рё словно колом грудь и пронзило. Тем самым чувством из снов, той самой болезненной нежностью. Чувством, которое не принадлежало Рё. Чужим. Йоджи Кудо. И именно тогда он его принял, почувствовал себя одним целым со старым собой, которого почти не помнил. Именно тогда успокоился.
- …Я не хочу забывать себя, я хочу снова быть собой, я не хочу забывать себя, я хочу снова быть собой, я не хочу забывать себя, я хочу снова быть собой, я не хочу…* - провыл магнитофон на ломаном английском.
Рё дернулся, невольно вслушиваясь в текст песни. Солист снова запел по-японски, и Рё неосознанно затаил дыхание.
- …Это были лучшие дни моей жизни. Если мне суждено переродиться, давай встретимся снова…*
Слова сменились гитарными аккордами, и Рё беспомощно заморгал.
Лучшие дни жизни…
Кен.
Улыбающийся Кен.
Смеющийся Кен.
Смущающийся Кен.
Влюбленный…
Кен, которого хочется дразнить.
Кен, которого хочется обнимать.
Кен, которым хочется владеть.
Кен, которого хочется целовать.
Кен, с которым хочется заниматься сексом снова и снова…
Кен.
Тот самый, болезненно зависимый, который шепчет «не бросай меня опять», которому нужен Йоджи Кудо, даже если он – Ито Рё.
Перерождение…
Музыка стихла и Рё моргнул, приходя в себя, беспомощно оглянулся, медленно поднялся на ноги и торопливо зашагал обратно к гостинице.
Эй, слышишь?
Кен!
Слышишь?
Я хочу снова быть собой.
И я решил, что если мне суждено было переродится, то в своей новой жизни я хочу быть с тобой. Снова.

@темы: Ёдзи/Кен, 2й сезон, яой, WKF5

---

«Темнее черного», Автор: Eishi, написано для Andrew_Clean

[Eishi]

Видимо, я все-таки буду первой...

Название: Темнее черного
Автор: Eishi
Бета: Grethen
Фандом: Weiss kreuz
Рейтинг: PG
Пейринг: Кроуфорд/Шульдих
Краткое содержание: а что, если Шварц на самом деле совсем не те, за кого себя выдают?
Жанр: мистика, POV
Предупреждения: возможное оскорбление чувств верующих
Дисклеймер: персонажи принадлежат своим создателям, никакой выгоды я от них не получаю
Примечание: написано на пятый WK-ficathon для  Andrew_Clean, который хотел:
Кроуфорд/Шульдих, авторский фик, исключена смерть персонажей.

Пролог

-Пролог-

В церкви всегда особая тишина – светлая, торжественная.
Святая.
Она спит на крыльях каменных ангелов, венчающих стройные колонны, дышит в темноте альковов, когда спускаются сумерки. Она слушает молитвы – искренние и не очень; нестройное многоголосье в разумах прихожан, каждый из которых думает о своих проблемах и просит об их благополучном разрешении. Изо дня в день, из года в год.
За это время церковная тишина слышала многое, но сегодня она впервые, застыв от ужаса, слушает хруст ломаемых костей.
Отец Грегори крепче сжимает в ладони висящий на груди крест.
Дышать тише, еще тише.
Не дышать вовсе.
Не чувствовать такой чуждый для этих стен запах крови.
Не помнить, что видел всего минуту назад.
Он не должен был сюда приходить. Видит Бог, не должен был.
Церковь уже закрывалась. Последние прихожане прощались с отцом Уорнером и сестрой Гретой. Семилетние близнецы из семьи Браунов, улыбаясь, обещали, что обязательно придут повидаться с ней в воскресенье, а старый часовщик с соседней улицы, кряхтя, сетовал на погоду: мол, осень нынче совсем не та, что была в прошлом году, сплошь туман да моросящий дождь. Так и обострение ревматизма недолго заработать. Слава богу, согревающая мазь сестры Греты ему отлично помогает.
Створки высоких дубовых дверей почти сомкнулись, когда на ступенях перед ними появился человек в черном пальто.
- Простите, сэр, но уже поздно, - с сожалением в голосе произнесла сестра Грета. - Церковь закрывается. Мы будем рады видеть вас завтра.
- Разве бывает поздно для исповеди, сестра?
- Нет, но…
- Это займет всего пару минут. - Незнакомец шагнул ближе и положил ладонь на створку двери. - Я не посмею обременять вас своим обществом дольше.
Церковь всегда открыта для страждущих. Здесь примут всех, кто готов покаяться в своих грехах. Входи, путник, милосердие Господне безгранично, его хватит и для тебя.
Знай тогда отец Грегори, кого они впускают в храм Господень, всего этого не случилось бы. К несчастью, зачастую знание приходит слишком поздно.
Человек в черном пальто переступил порог церкви. Ему позволили войти, его пригласили.
- Что-то вороны раскричались, - закрывая за ним двери, покачала головой сестра Грета. - Не к добру это.
- Всего лишь чуют скорый пир. - Незнакомец стянул перчатку с левой руки, сжал и разжал кулак, крутанул кистью, будто привыкая к новым ощущениям. - Не обращайте внимания.
Приятная внешность, обходительные манеры. Он не вызывал подозрений. Только взгляд тяжелый и глаза темные, будто зрачок тонет в смоляной радужке.
Надо было остаться тогда с ними. Отец Уорнер, молодой, только недавно принявший сан святого отца, и сестра Грета, добрая, чуткая женщина, они не заслужили такого. Прими, Господи, души рабов твоих и осени их своей благодатью.
Если бы только отец Грегори не ушел, если бы он остался, если бы оказался чуть храбрей и честней, возможно, они смогли бы сделать что-нибудь, возможно… Ведь билось в груди предчувствие, билось! Почему же он к нему не прислушался? Почему позволил страху так быстро пустить корни в самое сердце – парализуя, ломая волю к сопротивлению, превращая его в дрожащую, пустую оболочку, способную лишь смотреть расширившимися от ужаса глазами на то, что делают эти… нелюди?
Его не было всего минуту - последнюю и самую важную.
Из-за рядов скамей не видно тела сестры Греты, и отец Грегори благодарен за это. Хватает и того, что он видит, как над ней поднимается худощавый человек с повязкой на глазу. Вытирает рот заляпанной кровью ладонью, размазывает ее по щекам, облизывает пальцы. Его лицо – красно-белая, хрипло смеющаяся маска.
Отца Грегори начинает тошнить. Ужас и отвращение скручивают все внутри в тугой узел и тянут к горлу. Наружу. Быстрей. Избавиться от этого, освободиться. Он зажимает себе рот руками, хватается за горло, чтобы сдержаться.
Бог знает, откуда здесь этот человек. Отец Грегори помнит лишь человека в черном пальто, который сейчас сидит на одной из скамей и как ни в чем не бывало листает газету. Рядом с ним замер мальчик – на вид лет тринадцати-четырнадцати, может, чуть больше. Самый обычный и самый ужасный мальчик из всех, что отец Грегори когда-либо видел.
Потому что он спокойно смотрит на то, как беловолосый рвет на части тело сестры Греты всего лишь в паре шагов от него. Не отшатывается, не кричит. Просто смотрит.
Господи, да кто же эти люди? И люди ли?!
- Шульдих, - голос человека в пальто раздается так неожиданно, что отец Грегори невольно вздрагивает, сжимается в комок, молясь, чтобы его не заметили. Крест на его груди едва слышно звякает, случайно задевая железный болт в скамье, за которой он прячется.
Мальчик-чудовище поворачивает голову.
- Ты закончил?
В ответ слышится тихий шелест, будто тянут из тела чью-то бумажную душу – хрупкую, незамаранную. Потом шелест сменяется чем-то, отдаленно напоминающим жадное чавканье.
- Еще пара минут.
- Поторопись. Через час у нас самолет, а нам еще нужно добраться до аэропорта, - человек в пальто встряхивает газету, переворачивает страницу.
- Да не нуди ты, все я помню.
Отец Грегори пытается понять, откуда слышен голос. Он совсем близко и в то же время приглушен, будто доносится из-за стены.
Когда распахивается крохотная дверца исповедальни, отец Грегори хочет лишь одного – чтобы вышедший оттуда человек горел в адовом пламени целую вечность, и ему уже плевать на то, что гневу не место в сердце священника. Что такое гнев в сравнении с тем, что сделал этот… это с отцом Уорнером?
Иссохшее, будто у мумии, тело, ввалившиеся глаза, седые волосы… А ведь отцу Уорнеру было всего тридцать. Молодой и крепкий, во что он превратился теперь? Точнее, во что его превратили?
Тот, кого назвали Шульдихом, принимается разминать себе шею, затем широко зевает и начинает приводить в порядок одежду. Неспешно и тщательно. Будто огромная змея, поужинав, складывает свои кольца на нагретом солнце камне.
Отец Грегори ненавидит его и боится. Он понимает это сейчас так же ясно, как и то, что его колени дрожат, и он не в силах этому помешать. Слишком яркие эмоции, слишком запретные. Все – слишком.
Господи, прости, что не оправдал твоего доверия, прости, что оказался слаб перед твоим испытанием…
- Клыки подбери, - слышится слева сухой голос.
Отец Грегори даже не поворачивает в ту сторону голову. У него уже нет сил сопротивляться, нет сил оторвать взгляд от убийцы, у чьих ног лежит тело отца Уорнера.
Этот человек будто магнит. Он тянет к себе, тянет все сильней. Неумолимо.
А клыки у него настоящие. С треть пальца длиной, чуть желтоватые. Он морщит нос, и клыки на глазах уменьшаются, пока наконец не становятся обычными, какие есть у каждого человека. Он трогает их пальцами, проверяя, все ли в порядке, а затем широко ухмыляется.
- Так подойдет?
- Вполне. - Человек в пальто поднимается, бросает газету на скамью. - Фарфарелло, мы уходим.
- Еще, - хрипит в ответ беловолосый. - Еще!
- Нет. Мы опоздаем на самолет.
- Слушай, ну на кой нам вся эта головная боль с перелетом в Японию, а? - кривится тот, кого назвали Шульдихом. - Нельзя было прямо оттуда начать?
- Нельзя. В последний раз мистера Кроуфорда видели именно в Штатах. К тому же, нам выгодно, чтобы наш маршрут можно было проследить. Не весь, но хотя бы этот перелет.
- Зачем?
- Чтобы наши коллеги из Японии, которые непременно начнут раскапывать о нас сведения, почувствовали, как много они могут. Гордыню не зря называют смертным грехом. Она приводит к нам гораздо больше людей, нежели зависть или гнев.
- Это да, - ухмыляется тот, кого назвали Шульдихом. - Я работал с ней как-то раз. Есть, что вспомнить. Хотя с Похотью, конечно, веселей было.
Отец Грегори не успевает разглядеть – темноглазый движется слишком быстро. В следующий миг он уже рядом с говорящим: правая рука крепко держит его за затылок, а их губы слишком близко, чтобы это можно было назвать случайностью.
- Ты. Работаешь. Со мной.
Тот, кого зовут Шульдихом, глотает слова, сказанные прямо ему в губы. Облизывается довольно. Ему нравится.
- Ну разумеется, - говорит он, не переставая скалиться. Когда его клыки снова чуть вытягиваются в длину, отец Грегори едва успевает зажать себе рот руками, чтобы не прошептать вслух слова охранной молитвы.
- Клыки. Я же говорил.
- Опять, что ли? Вот же черт. Я уже и забыл, как это. Давненько не был тут столько времени.
- Фарфарелло, я сказал, мы уходим. Сейчас.
Отец Грегори вцепляется в свой крест так, что ладонь начинает ныть от вонзившихся в кожу острых концов.
Уходите. Оставьте церковь с тем, что натворили, только уходите, безбожники. И да простит Господь вам прегрешения ваши. Только ухо…
- Тут еще один.
Мальчик-чудовище стоит перед ним. Лицо ребенка, глаза беса.
Господи, защити.
Отца Грегори вздергивает над полом: ноги отрываются от каменных плит, горло давит, будто в тисках.
- Нужен?
- Нет. - В голосе безразличие. Слышен шорох одеваемых перчаток. - У нас мало времени.
- И он старый, - брезгливо морщится тот, кого называют Шульдихом. - Не в моем вкусе.
Последнее, что видит в своей жизни отец Грегори, это улыбка чудовища с лицом ребенка.


+ комментарии

@темы: дебют, 1й сезон, Кроуфорд/Шульдих, яой, Шварц, WKF5

---

[Weiss Kreuz ficathon]

Вопрос: Как обстоят ваши дела с фиком?

1. Закончил, вычитываю.		4	(13.33%)
2. Дописываю.		2	(6.67%)
3. Написано более 50%.		4	(13.33%)
4. Начал писать.		8	(26.67%)
5. Придумал сюжет.		2	(6.67%)
6. Думаю.		10	(33.33%)
Всего:		30

@темы: голосование

---

Задания отправлены

[mr waugh]

Пожалуйста, подтвердите получение. Чтобы это сделать, пожалуйста, ответьте на полученное письмо с заявкой или оставьте комментарий к этой записи.
Если задание до вас не добралось -- тоже обязательно оставьте комментарий.
Спасибо и удачи всем!

@темы: орг.пост, WKF-5

---

WK-фикатон-5

[Натаниэль-3]

WK-фикатон-4 стартовал в июле 2007 и был официально окончен в ночь с 10 на 11 ноября 2007.
Пожалуй, что пришло время для WK-фикатона-5.

Огранизаторы этого фикатона -  телепат и негодяй,  Мария Карела и уже в пятый раз подряд ваш покорный слуга -  Натаниэль.

О сроках.
Прием заявок на участие с 28 октября до 18 ноября. Upd: закончен.
Распределение и рассылка заявок до 1 декабря.
Выкладка работ с 10 по 20 февраля.
(то есть на выполнение задания у участников 2 с небольшим месяца)

Общие требования к выполнению задания.
Минимальный размер фанфика - 800 слов (1,5-2 вордовский страницы 12м таймсом), верхнего предела нет.
Фик не может быть PWP, AU или стёбом, если этого не указано в заявке.

Если вы пожелаете разместить на нас ссылку, то это можно сделать следующим образом:

Такой баннер будет красоваться у вас:

Если вы вставите следующий код:

<a href="http://www.diary.ru/~WK-ficathon" target=_blank><div style="text-align:center"><img src="http://static.diary.ru/userdir/8/2/2/8/82282/1891343.jpg"></div></a> 

Организационные вопросы можно согласовать в комментах к этой записи.

запись создана: 28.10.2008 в 12:12

@темы: орг.пост, WKF5, сроки

---

Объявление от партнёров

[mr waugh]

Сайт "Белый крест" по-русски является официальным партнёром фикатона.
Мы готовы разместить у себя все фикатонные работы. Для этого нужно всего лишь верно оформить шапку фанфика при публикации, добавив к ней поле "Размещение на БКпр: да".
Кроме того, лучшего дебютанта фикатона ждёт вполне материальный приз сайта за лучший дебют. Дебютантом считается всякий, кто впервые "полноценно" участвует в фикатоне (не в рамках свободного участия/замены).
Удачи!

запись создана: 08.07.2007 в 10:00

@темы: орг.пост, победитель конкурса лучший дебют, реклама

---

[Натаниэль-3]

До окончания приема заявок на участие осталось два дня!

@темы: сроки

---

Список фанфиков 4-го фикатона

[Мария Карела]

1. "Dramatic Precious Epilogue - Epitaph", автор Erring, написано для телепат и негодяй

2. "Секретные материалы", автор телепат и негодяй, написано для Dako Serebro

3. "Сравнительная характеристика", автор MRtini, написано для Evelyn Prechan

4. "Любовь и всякая мерзость", автор 1978jul04, написано для Синдзё Куруми

5. "Countdown", автор Terra Nova, написано для Эвил

6. "Encounter", автор Eithne, написано для .инкогнито.

7. "Брат", автор Янтарь, написано для Irmie

8. "Бег по спирали", автор Sabira, написано для Натаниэль

9. "Почему?", автор - Puma, написано для Аки

10. "Когда пойдет снег...", автор Айа, написано для Сакуры-химэ

11. "Кто я без тебя?", автор Юки-сама, написано для Лорд Люцифер

12. Этот драйв, автор Юки-сама, написано для Янтарь

13. "Ромашка", автор Сакура-химэ, написано для Ver/o/nika

14. "Цезура", переводчик Irmie, переведено для Endy

15. "Трое в Швейцарии", автор North (aka Frizzz), написано для Гая Юлия&Пенелопы

16. "Untilted" и "A Healing Touch", переводчик - itildin, переведено для Yami no Bakura

17. Ожидаемый исход, автор Eithne, написано для *Янтарь*

18. Трудный шаг, автор Ver/o/nika, написано для Юки-сама

19. "Игры разума", автор Йоджи-кун, написано для Vintra

20. "Без названия", автор ZlCosh, написано для North

21. "Zwei(fel)", автор Omega, написано для Иеруа в рамках свободного участия

22. "Dirty Bathwater", автор cattom, написано для Eithne

23. "О башмаках и сургуче, капусте, королях…", автор Синдзё Куруми, написано для Dio Eraclea

24. "Причина для убийства", авторы Гай Юлий(Angstsourie)&Пенелопа, написано для daana

25. Двое не спят, автор daana, написано для 1978jul04

26. "Клиника и клин", автор zugvogel, написано для Иеруа

27. "Letting Your Hair Down", переводчик Катриона, переведено для Terra Nova

28. "Терапия с человеческим лицом", автор Valery, написано для Wil-na

29. "Приоритеты", автор Erring, написано для Йоджи-кун

30. "Как-нибудь в другой раз", автор Wil-na, написано для Inserta

31. Третья тень, автор Omega, написано для Красный-и-Пушистый ака Ран

32. "Основы философии зеленого мандарина", автор Evelyn Prechan, написано для Sabira

33. "Аска смеялась", автор Omega, написано для Красный-и-Пушистый ака Ран

34. "Ещё немного", автор Красный-и-Пушистый, написано для Эрли Джей

35. "За секунду до жизни", автор Dio Eraclea, написано для Котёнка

36. "Робопат", автор sea-budjum, написано для ZlCosh

37. "К истокам" , автор Vin't, написано для sea-budjum

38. "Проверка", авторы Гай Юлий (Angstsourie)&Пенелопа_, написано для для Ver/o/nika

39. "Поддавки", автор Luu-chan, написано для Sea-Budjum

40. "Бережливое сердце", переводчик Котёнок, переведено для Катрионы

41. "Faire chanter", автор Satella, написано на замену для Erring

42. "Убийца и Белый Шаман", автор Yami no Bakura, написано для cattom

43. "Испытание и ошибка", переводчик Котёнок, переведено для Катрионы

44. "А стоит ли сопротивляться?..", автор Аки, написано для Erring

45. "Чек", автор Terra Nova, написано для Тайлин

46. "Плохой пример", автор Erring, написано для MRtini

47. Waiting for you, автор Niemand, написано для Puma

48. "Примета", автор Erring, написано на замену для Айа

49. "Неправильно", автор Neitent, написано для MRtini

50. "Несмотря ни на что", автор Мария Карела, написано на замену для zugvogel

@темы: WKF4, список работ