[Натаниэль-3]

Поступило предложение забубенить 7ой бк-фикатон.
Поскольку результаты голосования "буду участвовать" себя не оправдали
прошу отметиться в этой записи людей, которые, если фикатон стартует в сентябре, будут в нём участвовать.

кросспост более чем приветствуется

@темы: орг.пост

---

Как бэ торжественное закрытие

[Натаниэль-3]

Вупи-ей. Все заявки выполнены! )
На этой радостной ноте мы закрываем 6ой БК-фикатон )
Всем большое спасибо за участие! )

-=-=-=-=-=-Список работ-=-=-=-=-=-

1. Разуй глаза! Переводчик elinorwise, переведено для Triss Shandey
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108227012.htm
2. Игра в прятки, автор Solinary, для Натаниэль, свободное участие
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108242453.htm
3. Форсаж, автор: sochi2014, написано для Серпенты
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108258005.htm
4. Новая сказка. Автор Ызарга, написано для Irma~
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108412970.htm
5. «Beware your wishes», Автор: Eishi, написано для Karyu
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108425654.htm
6. Безымянный, автор Solinary, для elinorwise
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108506261.htm
7. "Пакт о ненападении", автор - Серпента, написано для sochi2014.
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108582524.htm
8. "Предложение о сотрудничестве", автор _Adrian_, написано для Ызарга
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108585932.htm
9. "Обострение", автор Irma, написано для Erring
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108732038.htm
10. "Я робота люблю", автор Erring, написано для Eishi
www.diary.ru/~WK-ficathon/p108874049.htm
11. Не заставляйте меня снова прощаться с вами; автор: Натаниэль; написано для _Adrian_
www.diary.ru/~WK-ficathon/p110109566.htm
12. "Приоритеты", Автор: Triss Shandey, написано для ~Solinary~
www.diary.ru/~WK-ficathon/p110839628.htm

-=-=-=-=-=-Итог-=-=-=-=-=-

От выполнения заявки отказался только один автор, за что и был мною проклят ^^
Вероятнее всего, это был последний БК-фикатон. Ибо, как мы можем судить по количесву участников, явление себя изжило )
Тем не менее, работы все совершенно прекрасные.
Так что, ещё раз спасибо всем участникам, было здорово )
Ваш орг ^^

запись создана: 29.05.2010 в 03:35

@темы: орг.пост, список работ, WKF6

---

[Натаниэль-3]

По итогам фикатона у нас всё ещё нет 1ой работы.
 ~Solinary~, не отчаивайтесь, текст уже есть ) в процессе бетки )

запись создана: 19.05.2010 в 01:50

@темы: орг.пост, WKF6

---

Не заставляйте меня снова прощаться с вами; автор: Натаниэль; написано для _Adrian_

[Натаниэль-3]

Название: Не заставляйте меня снова прощаться с вами.
Автор: Натаниэль
Пэйринг: Кен/Йоджи,
Рейтинг: R
Дисклаймер: всё принадлежит Коясу. Я тут вообще ни при чём, меня подставили!
Саммари: пост-глю, почти без учета сайд би, Ито Рё открывает детективное агентство.
Фик написан для  _Adrian_ на WKF6 по заявке
- Кроуфорорд/Ран, Шульдих/Ран, Ран в "Крашерс" или Йоджи в любых вариантах без Рана)
- Легкий юмор, приключения, можно с детективной изюминкой, возможно романс, с хотя бы элементарным обоснуем и мотивацией героев.
Примечание: Автор просит прощения за то, что у него не получилось сделать юмор и приключения.


Аска думает, что её муж принял не совсем верное решение. Точнее, если быть до конца откровенной, она считает, что Рё принял совершенно неверное решение. Абсурдное. Ну, это же глупость, право слово! Когда её папа нашел ему такую замечательную работу, когда Рё, наконец, прижился на этой работе и стал ближе общаться с коллегами, притерся. А она-то думала – у них будет нормальная жизнь…
- Девочка моя, - говорит она своему отражению в зеркале в ванной, - если ты хотела нормальную жизнь, надо было выбирать мужа с биографией.
Отражение лишь вздыхает в ответ, и глаза у него в этот момент такие совсем по-детски обиженные-обиженные.
Но когда на следующее утро Рё - в солнечных лучах совсем мальчишка - поднимает взгляд от утренней газеты, улыбается ей своей самой наивной восторженной улыбкой и спрашивает:
- Ты ведь, правда, не против?
Она отвечает:
- Конечно правда.
И чувствует себя немного старой.

***

Рё иногда снятся странные сны. Он думает, что это как-то связано с его прошлым, но никогда не рассказывает Аске. Последнее время ему стало вообще тяжело говорить с ней. Он чувствует себя маленьким мальчиком под её взглядом. Провинившимся маленьким мальчиком. И это совершенно отвратительно. С самого начала их отношения складывались как-то неправильно. Она была его заботливой сиделкой, затем учительницей… чёрт, Рё-чан, давай познавать мир вместе! Стыдновато. Нда. А теперь они поженились. Он вроде даже работать начал. На работе, которую она одобряла… но почему-то с каждым днём всё крепло чувство, что всё, что он делает это «Ты же видишь, мамочка, как много я добился! Ты гордишься мной, мамочка?».
- О да, Рё-чан, мамочка гордится тобой… - ехидно говорит он своему отражению в зеркале.
И на секунду представляет себя парнем из своих снов. Девятнадцатилетним оболтусом, всего полгода назад выпустившимся из школы и теперь гордо и пафосно организовавшим свою собственную детективную контору. С девчонкой из класса на пару. Ну не дурак ли? Этот парень в смысле.
И они, такие серьезные дети, бегали по тёмным подворотням, выслеживали кого-то с важным видом. Интересно, чем всё закончилось? Наверное, не очень хорошо. Если уж Рё в итоге оказался в больнице с амнезией.
Нда.
Вообще, если честно, ему нравится этот парнишка из снов. Он дурак, конечно. Но такой живой дурак, веселый, беззаботный. Рё неумолимо хочется быть таким же.
И в один прекрасный день он говорит Аске:
- Милая, я хочу открыть своё собственное детективное агентство.

***

Кен ни разу, ну вот вообще нифига не понимает, почему это должен делать именно он. Ему очень хочется спросить мудрого Оми: «Дорогой Персия, ты охренел? Я, между прочим, без пяти минут псих со справкой. Ты хоть понимаешь, куда ты меня пихаешь? Ты совсем? Ну, Оми, ну чёрт…»
Да понимает он всё, этот милый малыш Оми. Надо было верить Айе, когда тот порыкивал, что мол Цукиёно та ещё штучка, и все Такатори ши… одинаковые.
Чёрт, но кто же мог знать, что их заботливый младший напарник может оказаться такой жестокой скотиной?
- Почище своего телохранителя будет, зараза. Прирождённый политик, - бубнит Кен. – Все Такатори шин… тьфу ты чёрт, одинаковые.
И ладно бы ему приказали следить за Кудо со стороны. Это не так… мучительно. Через бинокль всё не такое реальное, и голос через запись искажается. Можно до бесконечности воображать, что Ито Рё и Йоджи Кудо – это два совершенно разных человека, просто похожи как близнецы. Что Йоджи всё, того, где-нибудь в другом месте, например, уехал с Айей в Нью-Йорк, или куда там Фудзимия свинтил.
«Я подозреваю, что к Йоджи возвращается память. Только близкий человек и только с близкого расстояния сможет понять так это или нет. Постарайся, Кен. Я прошу тебя. Не как подчиненного, как друга».
Хидака, ты ещё недостаточно намучался в этой жизни. Иди к Кудо в контору работать и мучайся, мучайся, мучайся. Смотри, как он опять променял тебя на какую-то бабу. Чёрт. И ведь опять на бабу с той же рожей. Нет, ну это серьезно вообще, нет?
- Несправедливо, - стонет Кен и пинает мусорный бак от бессильной злобы, - нечестно.
Добро пожаловать в Чистилище, Хидака Кен-сан. Прошу любить и не жаловаться. Спасибо, Персия-кун.

***

- Мы ещё не открылись… - с извиняющейся улыбкой говорит Рё.
Парень, зашедший в его офис, морщится, и ведет плечом, словно отмахивается.
- Я видел - работников ищите.
- Эхм… наверное, это какая-то ошибка, - Рё растерянно моргает.
- Я могу работать только за процент от прибыли, - упрямо заявляет парень.
- Э… послушайте…
- За маленький процент, - он хмурится и, Рё готов поклясться, что то, как этот мрачный тип на него надвигается, иначе чем «угрожающе» и не назвать.
- Вы так хотите у меня работать? – осторожно спрашивает он, с трудом заставляя себя не пятиться – парень с ним уже почти нос к носу.
- Всю жизнь мечтал быть детективом. Выслеживать интрижки чужих жен – это же так романтично, - почему-то Рё кажется, что незнакомец в этом месте разве что не давится собственным скепсисом.
Ито молчит. Пытается придумать отказ. Пытается вообще понять, что тут происходит. Очень сложно, когда тебя над тобой так нависают, и не важно, что незваный гость ниже ростом – всё равно давит.
- Вас попросила прийти Аска? – наконец, спрашивает Рё. Это не очень в духе жены, послать кого-нибудь, вправить мозги мужу, но… чем чёрт не шутит, это мог сделать и её папа.
- Кто такая Аска? – незнакомец вопросительно изгибает бровь и шагает к нему ещё ближе, и Рё отступает, упирается спиной… вообще, если честно, задом в письменный стол, а дальше отступать некуда.

***

Какой-то слизняк этот Ито Рё. Слабый. Йоджи бы уже давно сам пошел в наступление, или выпер бы Кена из офиса. Шутка ли – Кудо на полголовы выше. Здоровый конь, а послать не может. Йоджи, а Йоджи, ты такой реинкарнации хотел? Кену противно. Хотя, скорее грустно. Ужасно тоскливо.
Кудо упирается задницей в письменный стол. Вот толкнуть его туда сейчас и трахнуть. Грубо и жестко. Руки связать за спиной, в рот кляп. И пусть, скотина, приходит в себя, срочно. Так ведь рука же не поднимется.
Обнять хочется. Тряхануть за плечи – эй! Йоджи, это же я, Кен! Ну, ты чего, ну, чёрт… Ну, Йоджи же! - и обнять. И тут главное не сбормотнуть какую-нибудь глупость в стиле «Я ужасно по тебе соскучился». Слишком уж это сопливо. Достаточно и того, что Кен сегодня ночью вообще не мог спать, всё вспоминал, как было тогда, когда появилась Аска номер два. Йоджи тогда подменили словно. Трясся над девицей этой, как наседка. А, что? Кен? Какой Кен? Аска, дорогая, тебе удобно? Тьфу.
И всё-таки скотина Цукиёно. Пусть он не знал, какие отношения связывали Йоджи и Кена. Всё равно скотина.
- А вы настойчивый, - Кудо… нет, Ито улыбается немного смущенно и трёт переносицу.
- Соглашайтесь, - мрачно советует Кен, - вы не пожалеете.
Ито вздыхает, присаживается на край стола, и смотрит Кену в глаза:
- И как вас зовут, Не-пожалеете-сан?
И на секунду, даже меньше, на неуловимое мгновение становится болезненно похож на старого Йоджи. Усмешкой, взглядом, и чем-то ещё, чем-то таким важным, но Кен не успевает понять, чем именно.
- Кудо… - произносит Хидака прежде, чем успевает осознать, что говорит, - Кудо… Кен. Буду рад работать с вами.

***

- Вот удача, - думает Рё, когда к ним приходит их первое дело.

***

- Вот говнюк, - думает Кен. К бабке не ходи – дело подкинул заботливый Оми. И дело это Кену не нравится.
Девушка, сидящая напротив них, утирает слёзы платочком, периодически демонстративно посмаркиваясь. Её история проста и незамысловата. Мошенники, изверги, душегубы, поймали на улице юную наивную провинциалку, приехавшую в Токио со всеми сбережениями поступать в университет, развели, пообещали за относительно символическую плату поступление в Тодай (в сам Тодай, да-да, шмыг-шмыг-смоооорк!), а потом тянули всё больше и больше денег, а перед поступлением и вовсе сгинули. И никакого тебе Тодая. Кровососы. Верните мне мои деньги!
- Не беспокойтесь, мы поможем вам! - заявляет взбудораженный Ито.
- Сколько вы готовы заплатить? – мрачно перебивает его Кен
Девушка хлопает глазами и снова начинает рыдать.
- Кудо-сан! – боги, сколько укоризны в этом взгляде. Кену тошно.
- Ито-сан, мы не феи-крёстные, - он поворачивается к девушке, - пятнадцать процентов от украденной суммы.
- Пять, - девица тут же приходит в себя.
- Десять. И не меньше, - взгляд у Кена тяжелый, любой бы уже стушевался, но девушка медлит, сомневается, наконец, вздыхает и кивает:
- Пожалуйста, позаботьтесь о моей ситуации!
Кена передергивает от раздражения.
- Спасибо, что выбрали нас! – сердечно заявляет Ито и глубоко кланяется.
А Хидака вдруг думает, что вряд ли к Йоджи возвращается память, вряд ли вообще есть хоть какие-то шансы, что она вернется. Даже присутствие Кена рядом не простимулирует процесса, потому что… ха, да случись ситуация лет пять назад – это Йоджи бы удерживал Кена, яростно рвущегося помочь бедной девушке за просто так.
Он ничего не вспомнил, и ничего не вспомнит. Миссия завершена. Хоть прямо сейчас звони Оми.

***

Рё не узнать. Сияющий взгляд и столько восторга. Аска невольно улыбается, когда видит его таким.
И что забавно, контора работает всего третий день, а он уже приводит домой ужинать сотрудника. Раньше никогда никого не приводил.
- Кудо Кен, - невысокий коренастый парень с красивым, но мрачным лицом. Стильный, дорого одет, и что только забыл в детективном агентстве её мужа? Аске он не нравится. Да и она ему, похоже, тоже. Но парень безупречно вежлив, и она не знает, как сказать Рё о своей неприязни.
- Вы давно женаты? – спрашивает Кудо-сан за ужином.
- Второй год пошел, - Рё улыбается и смотрит на Аску, ей хочется верить, что с нежностью. Но, кажется, он теперь на всё так смотрит. Счастливый от своей новой работы до умопомрачения.
- Не так долго, - задумчиво констатирует Кудо-сан.
- Я надеюсь, у нас впереди ещё много времени, - Аска улыбается.
Он смотрит на неё. Очень странно смотрит. Как будто ненавидит, и это при том, что вроде бы как улыбается в ответ. Нет, он ужасен этот Кудо Кен. И как только Рё с ним связался?
- Давайте выпьем за это! – смеется Рё.
Кажется, он единственный, кому здесь весело.

***

- Это потрясающе! – Рё действительно поражен, когда следующим утром Кудо встречает его распечатками с двумя профайлами – тех самых душегубов-кровососов, которых им надо поймать, а Рё полночи ломал голову, как же им найти этих сволочей… - Когда вы успели?
- Ночью. Посидел часок.
- Но… как? – Рё ещё больше шокирован.
Кудо усмехается и качает головой:
- Пусть это останется моей маленькой тайной, Ито-сан.
Рё вскакивает со своего стула и порывисто обнимает его:
- Кудо-сан, вы потрясающий!

***

В первую секунду Кену хочется заорать и отпихнуть его от себя подальше. А ещё лучше по морде дать. Во вторую - ответить на объятье. Стиснуть Йоджи до треска ребер, так, чтобы тот охнул от боли, так, чтобы почувствовать – мой, снова мой, и… Но он тут же скептически одергивает себя. Ито Рё – не Йоджи. Ито Рё – восторженный щенок. Пожилой такой щенок. Но очень восторженный. Поэтому Кен считает до пяти и тихо говорит:
- Ито-сан, вы не могли бы меня отпустить, пожалуйста.
И Ито отпускает его, бормочет смущенно, извиняется, лепечет что-то про то, что он так рад, что Кен работает с ним. А Кен смотрит на него. На порозовевшие щеки, на смущенную улыбку, на неуклюжие махи руками…
- Извините, я на минуту, - говорит он, коротко кивает и старается выйти из офиса не так быстро, как ему того хочется, даже дверь за собой притворяет очень осторожно, практически бесшумно.
А потом прислоняется к стене и сползает по ней.
Твою мать… твою мать… твою ма-а-а-ть!!!
Он закрывает лицо ладонями, щеки горят. Господи прости, глупость-то какая.
Кен, Кен, Ке-ен! Хидака! Алло! Приём! Это – Не Йоджи. Это какой-то стрёмный слизняк-подкаблучник. Кен, ну ты чего?
- А я влюбился, - отвечает он себе шепотом и смеется, запрокинув голову. Беззвучно смеется, но почти до слёз.
И ненавидит Оми. Немного.

***

Рё сидит на пассажирском сидении новенькой Хонды и пытается понять – откуда на его голову свалилось такое счастье, как Кудо. Кудо нашел сволочей, которых им надо прижать, у Кудо есть автомобиль, да чего там, Рё не удивился бы, если бы у него ещё и оружие обнаружилось.
- Почему вы захотели работать в моём агентстве? – спрашивает он.
Кудо не отводит взгляд от дороги.
- Я же уже сказал вам, Ито-сан. Всегда мечтал работать в детективном агентстве.
Рё кивает:
- Да… точно. Но… Кудо-сан, почему в чьём-то? С вашими навыками, вы могли бы создать своё собственное.
Кудо усмехается и качает головой.
- Скучно. Вы курите, Ито-сан? – он вдруг переводит тему, как будто не хочет говорить, и Рё не решается настаивать.
- Нет. А вы?
Кудо игнорирует вопрос, только ухмылка на его губах становится шире:
- Это неправильно. Все шефы настоящих детективных агентств курят. Это позволяет выглядеть круче.
- Круче? – ошарашено переспрашивает Рё.
- Да, солиднее.
Рё озадаченно ерошит волосы на затылке.
- Вы… серьезно?
- Абсолютно, - Кудо кивает, - откройте бардачок.
Рё открывает, ожидая всё-таки увидеть там пистолет, но в бардачке лишь несколько музыкальных дисков, потрепанная фотография, лежащая изнанкой вверх, и две пачки сигарет.
- Возьмите белую. Они легче.
- Но, - протестует Рё, - я не хочу курить.
- Вы разочаровываете меня.
Это звучит настолько серьезно, что Рё всё-таки берет в руки пачку и вытягивает из неё сигарету.
- Зажигалка в пачке, - подсказывает Кудо.
- Я… не знаю, как прикуривать.
Кудо впервые за всю поездку отрывает взгляд от дороги и смотрит на него с любопытством.
- Знаете, Ито-сан, вы такое нечто.

***

С каким-то совершенно детским азартом Кен учит Ито курить. Это так весело всё-таки. Как Ито закашливается, давясь дымом, как Кен хлопает его по спине. Лучшие моменты жизни просто. На самом деле весело. Кен смеется и ему кажется, что он так не смеялся уже много лет. Почему-то очень легко. И Ито… Ито такой Кен в девятнадцать. А сам себя он чувствует… ну, как будто действительно Кудо.
А ещё ему очень хочется коснуться волос Ито, провести сквозь них пальцами. Хочется улыбаться Ито, хочется целовать его. Его так раздирает от этих желаний, что дышать трудно.
Он смотрит на губы Рё, обхватившие фильтр сигареты.
Йоджи. Вернись, пожалуйста. Вернись.
И ему хочется дать себе по морде.

***

- Я почему-то чувствую себя школьником, - говорит Рё. Его немного мутит после сигарет.
- Это нормально, - отвечает Кудо, - мы почти приехали. Что будем делать, Ито-сан? У вас ведь есть план?
Рё кажется, что он слышит в голосе Кудо насмешку. Откровенно говоря, после сигарет его уже не так радует, что этот хмурый высокомерный тип появился в его жизни. Опять покровительственность. Опять, чёрт побери.
- Естественно. Если здесь офис этих людей, мы туда вломимся и… эээ… попробуем найти на них компромат? Сдадим их полиции? Будем действовать по обстоятельствам, в общем.
Кудо смотрит на него долгим взглядом, потом вздыхает.
- Проще припугнуть и заставить вернуть деньги на самом деле. Причём припугивать стоит, например, поломкой руки.
- Это незаконно!
- Эти типы не пойдут в полицию. Так вот, сломать руку, получить деньги, сдать в полицию. Как вам такой план, Ито-сан?
- Не нравится, Кудо-сан.
- Кто бы сомневался, - он ухмыляется.
- Мы детективы, а не уголовники.
Ухмылка становится шире.
- Кудо-сан, пообещайте мне, что не прибегнете к насилию, - Рё требовательно смотрит на компаньона
- Я постараюсь.
- Кудо-сан!
- Ладно, а как вам тогда такой вариант…

***

Офис очень приличный, даже фикус в кадке воткнули, для полноты картины не хватает только девочки на побегушках.
- Добрый день, чем можем быть полезны? – интересуется тощий долговязый субъект. У него осакский выговор и сломанный нос. Наверняка из шпаны выбрался в своё время.
Второй сидит за столом, уткнувшись в распечатки, и водит по ним пальцем. Очень скучный внешне тип, серенький, никакой, такого в толпе потерять - раз плюнуть.
- Мы с братом, - прежде чем Ито успевает открыть рот, заявляет Кен, - слышали, что через вашу контору можно поступить в любой университет.
Второй жулик поднимает голову от бумаг и пристально смотрит на него:
- А вы не слишком стары для этого, юноша? – наблюдательная скотина.
Кен широко улыбается.
- Да, староват. Ну, после школы замели в тюрягу, отсидеть пришлось несколько лет. Теперь вот учиться хочу.
- Вот как, - задумчиво произносит долговязый.
- Так вы можете помочь с поступлением или нет? – раздраженно интересуется Ито. Смотри-ка, как в роль вошел. Кен даже удовольствие начинает получать от происходящего.
- Предположим, - спокойно отвечает сидящий за столом. – Но, учитывая прошлое вашего брата, это будет достаточно сложно.
- Мы готовы заплатить за сложность, - заносчиво заявляет Ито. Кен мысленно ухмыляется. Умничка. Главное, чтобы не забыл диктофон в кармане включить.

***

Рё вываливается из офисного центра первым – Кудо задержался у автомата с напитками. Неожиданно всё оказалось слишком просто, но слишком страшно. Первое, что он делает, открыв дверцу машины - тянется трясущейся рукой к бардачку, к белой пачке, но вовремя вспоминает слова Кудо «они легче» и берет тёмно-красную. Вытаскивая сигареты, случайно задевает фотографию, и та падает вниз, на коврик.
Рё поднимает её, собираясь положить на место, да так и застывает.
- Матерь божья… это ещё что?
На фото четыре парня. Ничего особенного, если бы Рё не угораздило вглядеться, он бы и не заметил. Лица двоих ему совершенно незнакомы, а вот оставшиеся. Один из них – точно Кудо, что до последнего…
Рё дрожащей рукой откидывает солнцезащитный щиток, смотрит на себя в крохотное зеркало, затем закрывает длинные патлы парня на фотографии пальцами и вглядывается.
- Г… господи, - шепчет он.
Поворачивает фотографию.
Дата. Пять лет назад.
И всё.
- В интересной позе застыли, Ито-сан, - раздается за его спиной.
Рё резко выпрямляется, ударяется головой о потолок машины, чертыхается, неуклюже выбирается наружу, пряча руку с фотографией в карман.
- Диктофон проверили?
- Н-нет ешё.

***

Пока они едут в контору, Ито до странности тих и задумчив, бросает периодически на Кена косые взгляды.
- Вы уверены, что шантаж пройдёт? – вдруг спрашивает он.
Кен хмыкает:
- Конечно. Им проще вернуть одной идиотке деньги, чем рушить весь бизнес. Вы же видели. Серьезные, взрослые люди, с мозгами даже вроде.
- Сомнительно. Почему они должны нам верить, что шантаж на этом закончится?
- А какие у них ещё варианты? – Кен пожимает плечами.
- Убить нас?
- Глупо. Зачем париться.
- Взять мою жену в заложники.
- Боже, Ито-сан, эти красавцы – аферисты, жулики. Не убийцы.
- Вы уверены?
- Да.
- Почему?
- Я знаю, как выглядят убийцы. Поверьте мне на слово, - и прежде, чем тот успевает возразить, Кен нетерпеливо добавляет. - В общем, Ито-сан, как вам вариант – под мою ответственность?
- Они наверняка работают под прикрытием якудза, - всё-таки возражает Ито.
Кен раздраженно вздыхает.
- Нет.
- Вы так уверенно это говорите, - в голосе Ито тоже раздражение.
- Я долго и вдумчиво копал их прошлое, Ито-сан. Нет у них связи с якудза – вольные художники.
Ито несколько секунд медлит, а затем неохотно кивает.
- Хорошо. Но если что-то пойдет не так…
- Да-да. Под мою ответственность. Доверьтесь мне, пожалуйста.
- Кудо-сан… - неуверенно произносит Ито спустя какое-то время, - извините за вопрос, я не хочу вас оскорбить, но… то, что вы говорили про тюрьму – правда?
Кен даже отрывает взгляд от дороги. Вопрос, в принципе, ожидаемый, но ему хочется увидеть выражение лица Ито. Тот немного смущен.
- Почему вас это интересует?
- Просто… подумалось, что вы похожи на человека, который мог бы быть связан с криминальным миром.
Кен усмехается.
- Вот как.
- Или вы работали в полиции?
- Это долгая и запутанная история, Ито-сан. Давайте, я расскажу вам её немного позже. Приехали.

***

На всю затею с шантажом уходит пара дней. У Рё четкое чувство, что Кудо его элементарно не подпускает к делу – всё сам, совершенно всё. И Рё снова чувствует себя маленьким мальчиком, который ни черта не понимает в этой жизни. Хотя, если быть до конца с собой откровенным, примерно так оно и есть. Какой из Рё детектив? Нелепая пародия в лучшем случае. У него даже мозги в ту сторону не работают.
Он чувствует себя бессмысленным, бесполезным и злится. Зато, как прилежный ученик Кудо-сенсея начал курить. Несколько сигарет в день, но он уже чувствует себя немного более авторитетно. И из-за этого ещё раз в пятнадцать глупее и бессмысленнее.
Фотография по-прежнему лежит у него в кармане, и Кудо вроде бы даже не заметил пропажи. А Рё никак не решается спросить. Он уже проел её глазами насквозь. Пытается вспомнить. Пытается раскопать кто же такой Кудо Кен, но поиски ни к чему не приводят.
Пока Кудо в очередной раз ведет переговоры с аферистами, Рё уныло пялится в портативный телевизор, новостной канал. Снова о Мамору Такатори, таком молодом, но таком чертовски перспективном политике. Крупный план и Рё едва ли не падает со стула. Он оглядывается на Кудо, но тот слишком увлечен разговором, ходит по офису, размахивая руками, и что-то жарко доказывает. Рё осторожно вынимает фото из кармана. Мальчик на снимке слишком, просто катастрофически сильно похож на юного Такатори. Рё становится очень не по себе.
- ДА!!! – резкий крик едва не доводит Рё до инфаркта. – Мы сделали это, - удовлетворенно заявляет Кудо, кладя трубку. - Сегодня вечером они вернут деньги.
«Мы», - уныло думает Ито. Но почему-то в это мгновение испытывает к Кудо сильную благодарность.

***

Дамочка благодарит их долго и слезливо. Рыдает, при этом постоянно пытается прижаться к широкой груди Кена. Тот брезгливо отстраняется. Ито сияет и смотрит на него так… как будто снизу вверх, и Кен даже не пытается понять – раздражает его это или наоборот – приятно.
Когда за дамочкой закрывается дверь, Ито кивает на их гонорар:
- Они ваши.
Кен хмыкает – так и знал.
- Уговор был – мне три процента от заработка. Я сам назвал цифру, - он отсчитывает несколько купюр и прячет в карман. – Остальное – ваше.
Ито качает головой:
- Вы прекрасно знаете, что я не заслужил этих денег.
Кен хмыкает:
- Вашу бы упертость, да в какое-нибудь полезное русло, Ито-сан. И да… - он поднимает свою куртку со стула, - я хотел сказать, что увольняюсь.
- Что? – Ито явно шокирован. Кену даже немного жаль. Точнее… Кену очень жаль. Да чёрт! Ему орать хочется от безысходности. Остаться. Очень хочется. Остаться и быть рядом. Да вот только никому от этого лучше не будет.
- Пообщался со старым начальством, мне предложили вернуться на прежнюю работу. На более выгодных условиях, - и Кен почти не искажает правду. Он действительно позвонил накануне вечером Оми. «Никакой памяти к нему не вернулось. Этот человек ни на секунду не похож на Йоджи. Совсем другая личность. Смысла в дальнейшем наблюдении нет». И Оми ответил: «Понятно. Завершаем операцию».
- О… - говорит Ито.
И Кен позволяет себе на мгновение стать собой старым. Виновато улыбается и пожимает плечами:
- Было здорово работать с вами, Ито-сан. Надеюсь, дела пойдут в гору. Удачи вам. Прощайте.
И разворачивается к выходу.

***

Рё словно сукнули по голове. Тяжелым чем-то. Как минимум роялем. И он вдруг решается.
- Кудо-сан…
- Да? – Кудо оглядывается в дверях. Какое спокойное лицо.
- Как меня зовут на самом деле?
Ну вот, теперь на этом спокойном лице смятение. Рё хочется улыбнуться – ух ты, чего получилось.
- Вы… что… - Кудо запинается, и такая растерянность - он словно выглядит на десять лет младше, словно и не уверенный супер-детектив Кудо вовсе. И почему-то у Рё зверское чувство дежавю.
- У вас в бардачке лежала фотография, - он роется в кармане и выкладывает снимок на стол.
Кудо несколько мгновений смотрит на него, подходит, бережно берет фото в руки, смотрит. И лицо у него всё ещё совсем-совсем мальчишеское. И вдруг очень-очень несчастное. Рё даже на мгновение становится неудобно за вопрос. Он и не знал, что Кудо может выглядеть таким вот… таким, что хочется похлопать по плечу и сказать «Эй-эй, пацан, не вешай нос, всё будет супер».
- Ито-сан… не ищите своего прошлого, - наконец говорит Кудо. Очень тихо говорит, - Это мой вам добрый совет. Клянусь, вы не хотели ничего помнить. Сознательно желали амнезии. Ваше прошлое… вам не понравится. Вы его ненавидели, в конце концов.
И усмехается, как-то слишком болезненно.
- Вы так будете счастливее - без прошлого. Уверяю вас.
Он вынимает из кармана зажигалку и прежде, чем Рё успевает помешать, поджигает фотографию.
- Что вы делаете! – Рё пытается отнять у него снимок, но Кудо с потрясающей резвостью уворачивается и отскакивает назад.
- Стоять! – в голосе столько власти, что Рё невольно подчиняется.
Пылающее фото падает на пол.
Кудо наступает на него и растирает подошвой.
- Я имею право знать о своём прошлом, - голос Рё дрожит, но больше от злости.
- Право? – Кудо вдруг очень зло ухмыляется. – Какие ещё права, Ито-сан. Удивительно, но жизнь очень несправедлива. Простите. И - прощайте.

***

Аска думает, что нужно было не быть дурой. Нужно было запретить, протестовать, кричать, скандалить, но не позволять никаких детективных агентств. Нужно было бить тарелки, плакать, угрожать разводом. Господи, да не пришлось бы даже. Она ведь знает, скажи она простое «нет», не было бы ничего. Вот не было бы и всё тут.
Рё словно с ума сошел. Почти не появляется дома. А если и появляется, то выглядит так, будто не спал несколько суток.
- Что случилось? – спрашивает она в первый раз.
Он отмахивается:
- Сложное дело.
- Как Кудо-сан?
- Уволился. Приготовь мне ванну, пожалуйста.
Рё жутко напряжен. Стал злым, нетерпеливым. Когда он приходит ночевать домой в очередной раз, они даже умудряются поругаться. Впервые за всю совместную жизнь. Аска начинает плакать. Больше для того, чтобы заставить его чувствовать вину, но он лишь чертыхается, подхватывает с кресла мятый пиджак и уходит, хлопнув дверью.
И Аска вдруг ловит себя на мысли, что хочет развода. И ей становится очень страшно от этой мысли.

***

Звонок в дверь раздается, едва только Кен успевает снять куртку.
Одиннадцать вечера. Кен никого не ждёт. Он смотрит в глазок, хмыкает и открывает замок, качая головой.
- Ито-сан.
- Здравствуйте, Хидака-сан, - Ито выглядит вымотанным. Прошло почти две недели, и он смог найти Кена. Отыскать квартиру и выяснить как его зовут. Кен уверен, что Ито сделал практически невозможное.
- О, вы сильно продвинулись в расследовании.
- Мальчик на фото – это ведь Мамору Такатори? – вместо ответа спрашивает Ито.
Кен фыркает. Ага, сейчас, как же. Так он и скажет. Вот прямо возьмет и выложит всё.
- Нет. Мальчика на фото зовут Оми Цукиёно, - он вздыхает. - Ладно, раз уж вы всё равно меня нашли – заходите.
И отступает в сторону.
Они проходят в гостиную, Кен падает на диван и кивает Ито на кресло:
- Вы незваный гость, не думайте, что предложу вам чаю.
Ито садится.
- Не хотите спросить, зачем я пришел, Хидака-сан?
- Нет. Зачем. И так всё понятно, - Кен чувствует, что злится. Очень. - У вас теперь новая обсессия – найти себя. Сначала было – найти Аску, теперь – себя. Мило.
- Что? – Ито хмурится.
- Не помните, Ито-сан? Конечно, не помните, - злость медленно, но верно перерастает в бешенство. Кен встает, подходит к креслу, наклоняется к Ито и зло улыбается ему. - Хотите вспомнить?
- Вы же сказали, что поняли, зачем я пришел, - огрызается Ито.
- Я помогу вам вспомнить, - Кен выпрямляется и идет к двери в спальню, - Идёмте.
Ито допрыгался. Ито достал.
Кен чувствует, как по венам пульсирует ярость. Вспомнить, да? Вспомнить, значит? Больше всего ему сейчас хочется размозжить голову упертого идиота о стену. Но это не выход. Напугать – выход. Сделать так, чтобы он сам сбежал и никогда на милю не подошел к жилищу Хидаки – лучший выход.
Он включает свет и проходит в центр комнаты, оборачивается.
Ито стоит в дверном проёме.
- Закройте за собой дверь, пожалуйста.
Дверь с тихим щелчком закрывается, и когда Ито поворачивается к нему, Кен начинает раздеваться. Стаскивает с себя свитер, футболку, расстегивает брючный ремень.
- Что вы делаете? – у Ито каменное лицо, не понять, что он там себе думает. Да и плевать по сути.
- Раздеваюсь, Ито-сан, - на лице Кена снова злая улыбка.
- Я вижу, но…
Кен вышагивает из своих джинсов и белья.
- Я хочу вас, Ито-сан, - бесстрастно сообщает он, надвигаясь на него.
- Вы с ума сошли? – Ито отступает на шаг и врезается спиной в дверь.
- Да, - у Кена невольно вырывается смешок, - Мне даже почти выдали справку.
- Вы же не собираетесь меня насиловать, - говорит всё ещё спокойно, или с деланным спокойствием, скорее уж второе – Ито не Йоджи.
- Собираюсь, - Кен пожимает плечами.
- Я крупнее вас, вы меня не удержите, - Ито подается вперед, пытается атаковать, вторгнуться в личное пространство Кена. Ага. Очень смешно.
- Я вас вырублю, - невинно сообщает Кен, - и трахну бессознательное тело. Как раз мышцы ануса расслабленные, это будет легко, - он разводит руками.
- Х-хидака-сан… - ну вот он и испугался, наконец.
- Соглашайтесь по-хорошему, - Кен в одно мгновение мрачнеет. - Вы же знаете, что всё равно будет по-моему. В конце концов, вы сами виноваты, я вас сюда не звал. Я говорил вам оставить в покое свое прошлое. Говорил ведь, Ито-сан.
Ито сглатывает. На мгновение зажмуривается. А потом вдруг усмехается и вскидывает голову:
- Хорошо, если это вдруг поможет мне вспомнить.
Кен разве что челюсть на пол не роняет.
Ну не хрена ж себе.
А Ито шагает ему на встречу.

***

Рё не по себе, но почему-то не противно. Руки Хидаки очень горячие, и столько нежности в каждом прикосновении, как будто Рё хрупкая пятнадцатилетняя девственница. Хидака целует его шею, осторожно, бережно, ласкает руками тело, касается губ губами, зарывается пальцами в волосы… и шепчет-шепчет-шепчет, в ритм дыхания, в ритм движения:
- Вспомни, пожалуйста, вспомни. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста…
На грани слышимости, и может быть, он уверен, что Рё его и не услышит. Но…
Дыхание. И пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста в такт, в ритм.
И Рё почему-то кажется, что это очень важно, именно в эту секунду - важно – вспомнить. Не потому, что ему бы так хотелось. Есть куда более веская причина, куда более важная. Только вот… он забыл какая.
Рё задыхается. От избытка прикосновений. Хидака откуда-то слишком хорошо знает его тело, все самые чувствительные места. То, что он вытворяет, невозможно вообразить, Рё и подумать не мог, что ему может быть настолько хорошо. Пальцы, губы, скольжение.
Он почти теряет сознание от удовольствия. Хочется кричать, чтобы как-то дать выход. В какое-то мгновение Хидака оказывается сверху, замирает, Рё с трудом фокусирует взгляд на нём – гладкие юношеские мускулы, полураскрытые губы, челка, падающая на глаза, и взгляд переполненный жаждой. Пугающей, пожирающей. Рё кажется, что он не видел ничего прекраснее и страшнее этого взгляда.

***

Кен не хочет думать о том, как возненавидит всё и всех завтра. Он вообще не хочет думать. Не сейчас. И пошло всё к чертовой матери.

***

- Какие отношения нас связывали? – спрашивает Рё. Он курит, сидя на постели спиной к Кену.
Звуки движения, загорелые руки обвивают его грудь, горячий лоб утыкается в плечо. Хидака не отвечает. Просто стискивает его так, что дышать больно, прижимается всем телом.
Сигаретный дым медленно поднимается к потолку. Рё следит за тонкой непрерывной струйкой, и него вновь возникает ощущение дежавю.
- Самые дерьмовые отношения в моей жизни, - наконец, отвечает Хидака и разжимает руки.
А потом отнимает у Рё сигарету, встает с постели, глубоко затягиваясь, и, не оглядываясь, тушит сигарету в пепельнице.
Смотрит на свои пальцы и говорит тихо, но очень твердо:
- Сейчас я уйду в душ. Даю вам двадцать минут на то, чтобы навсегда исчезнуть из моей жизни, чтобы жить долго и счастливо, как вы и хотели. Дома вас ждёт любящая супруга, о которой вы мечтали лет семь, не меньше. Если вы продолжите искать своё прошлое, от которого так старались избавиться, которое так страстно мечтали забыть, я очень сильно покалечу Аску. И изобью её так сильно, что она потом проваляется в госпитале минимум полгода. Я изуродую её, оставлю шрамы на всю жизнь, на её прекрасном фарфоровом личике. Я изнасилую её, и она никогда не сможет оправиться от психологического шока. С каждым ударом, с каждым толчком я буду говорить, что в её боли виноваты только вы, Ито-сан. И я не шучу сейчас. Прощайте, Ито-сан. И не заставляйте меня прощаться с вами в четвертый раз.

***

Рё смотрит на спину Хидаки. Шрамы. Похоже на ножевые и огнестрельные ранения. Он знает наверняка, Аска рассказывала ему то же самое про его шрамы. И вдруг ему кажется, что он понимает, почему Хидака так отчаянно не хочет и слова сказать о прошлом Рё.
- Вы очень любили его, Хидака-сан? – спрашивает он.
Хидака вздрагивает, но не оглядывается.
- У вас двадцать минут, - повторяет он и выходит из комнаты.

***

- А если бы Йоджи вспомнил, кто он, что тогда? – спрашивает Кен.
- Нам бы пришлось его вернуть, - очень мягким голосом отвечает Оми. И Кен понимает, что никогда, даже под дулом пистолета не признается, что Ито приходил к нему прошлой ночью.
- А как же его жена?
- Это сложный вопрос, Кен. Тут много деталей, много нюансов. Но он ведь не вспомнил.
- Да… - Кен кивает. – Ладно, если с этим всё, - он вздыхает. - Мой отпуск окончен. Есть какая-нибудь интересная работа?
Оми минуту размышляет и спрашивает:
- Хочешь поработать с Айей за границей?

***

Аска разглядывает себя в зеркале. Всё-таки она счастливая женщина. Как ни крути. Отражение улыбается. Аска тихо смеется. Да, очень счастливая женщина. Кому ещё повезет выйти замуж за такого прекрасного человека?
Сложно найти более любящего мужа. А насколько он успешен? Можно даже и не спорить – соседки умирают от зависти.
Детективному агентству всего третий год, а они уже открывают восьмой филиал. Всё-таки Рё сделал правильный выбор, что бросил старую работу. Да и она…
- Ты умница, девочка, - говорит Аска отражению. – Жена всегда должна быть опорой для мужа.
Она гладит округлившийся живот и очень нравится себе беременной.

Конец.

@темы: 2й сезон, Вайсс-3, WKF6, яой

---

"Я робота люблю", автор Erring, написано для Eishi

[Erring]

Название: Я робота люблю.
Автор:  Erring
Бета:  Annaig
Пейринг: Кроуфорд/Наги, намеки на Шульдих/Фудзимия
Рейтинг: PG
Жанр: юмор (хотя скорее стеб), и, безусловно, романитика
Таймлайн: Где-то после Капители, но до Глюэна.
Предупреждение: Вполне возможное АУ и ООС.
Написано по заявке Eishi
- Кроуфорд/Наги, юст.
- тайм-лайн любой, кроме Сайд Би, не дарк, не десфик, не мпрег, не флафф, не надо физических издевательств над героями. брэйгфакинг можно. слеш или джен. рейтинг любой.

А на балконе весна…
Что же ты все молчишь?…
Ах, в любовных тисках
Жизнь не проста…
(с) Грета «Коты»

Кроуфорд сделал большой глоток кофе и задумчиво посмотрел на Наги.
- Наги, а ты уверен, что тебе не стоит обратиться ко врачу?
- Кроуфорд...
- Нет-нет, послушай. Я читал, такое бывает.
- Кроуфорд, - устало вздохнул Наги, - ты не понимаешь.
- Нет-нет, Наги, я все понимаю. В твоей жизни отсутствовал отец. И ты, как бы это сказать, искал ему замену. И для тебя такой заменой стал я. Твои чувства ко мне исключительно чувства сына к отцу.
- Кроуфорд, ты знаешь, что это не так.
- Наги, ты ошибаешься. Как ты можешь любить меня?
- Как мужчину, Кроуфорд, как мужчину.
- Наги, - Брэд подумал, что надо было налить себе не кофе, а чего-нибудь покрепче, - ты еще ребенок. Это пройдет.
- Кроуфорд, мне восемнадцать.
- Я же говорю, совсем ребенок, - Кроуфорд поставил кофе на журнальный столик и вздохнул. И как его, великого пророка, угораздило оказаться в такой идиотской ситуации в половину третьего ночи?
- Кроуфорд, я профессиональный киллер.
- И?
- И как убивать, так я взрослый, а как хотеть секса с мужчиной, так ребенок?
- Тебе же нравились девочки, - напомнил Брэд.
- И что?
- Как что? - удивился Кроуфорд.
- Ну, - Наги поерзал на стуле. - Ты ведь знаешь, кто такие бисексуалы? - Наоэ покосился на Брэда, размышляя, не стоит ли начать разговор с пестиков и тычинок.
- Наги, разумеется я знаю, - недовольно ответил Кроуфорд, приходя в себя. - Но исследования показывают, что...
- Кроуфорд, - резко перебил Брэда Наги, - засунь эти исследования себе в задницу. Ты просто бесчувственная скотина, - Наоэ стремительно вылетел из кабинета, хлопнув дверью.
- Интересное заявление, - пробормотал Брэд себе под нос. - Будто я когда-то это скрывал. Да у меня на лбу написано, что я сволочь.
***
- Наги, ты уверен, что ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? - поинтересовался Шульдих, зевая. - В три часа ночи.
- Кроуфорд — бесчувственная скотина!
- Удивил, - Шульдих отступил, пропуская Наги в дом. Телепат еще раз зевнул, понимая, что разговора не избежать.
- Я рассказал ему о своих чувствах, а он сказал, что я ребенок!
- Наги, для него ты ребенок.
- Он не на столько уж и старше меня!
- Наги, ты мог бы не кричать? - попросил Шульдих.
- Прости, - Наоэ насупился. - Но ты говорил, что это прокатит. Ты говорил, что если я признаюсь любимому в чувствах, то все будет отлично. Ты говорил, что меня невозможно отвергнуть.
- Я не знал, что ты имел в виду Кроуфорда, - Шульдих потер глаза. - Он же отморозок. У него опция «любить» отключена по умолчанию.
- И что мне теперь делать?
- Некоторые в таких случаях режут вены, - сонно ответил Шульдих, но тут же спохватился, - но это не наш случай!
- Я могу прыгнуть с крыши, - предложил Наги.
- Это, безусловно, будет очень взрослый поступок, - съязвил Шульдих. - После такого Кроуфорд поймет, как был не прав.
- Правда?
- Нет! Это Кроуфорд, он всегда прав.
- Тогда что мне делать?
- Докажи ему, что ты достаточно взрослый.
- Как?
- Откуда я знаю? - огрызнулся Шульдих.
- Ты его хорошо знаешь, - Наги улыбнулся. - Кто как не ты может сказать, что будет значимым для Брэда.
- Брэда? - Шульдих передернул плечами. - Молись, чтобы он не узнал, что ты его так называешь И вообще, душа Кроуфорда — потемки. Даже он сам не знает, что его может убедить.
- Никакой помощи от друзей, - надулся Наги. - Придется искать поддержку у врагов, - юноша вышел за дверь. - Спокойной ночи.
Шульдих смотрел вслед Наоэ и думал, что теперь ни о каком покое речи быть не может. Рука сама потянулась к телефону.
***
- Отлично выглядишь, - улыбнулся Наги. Улыбка вышла слегка натянутой. Вполне возможно основной причиной было лезвие катаны, прижатое к шее Наоэ. А, возможно, немного растрепанный вид Абиссинца. Ведь не каждый день вы видите своего заклятого врага в пижамных штанах с покемонами.
- Сдохни, - пожелал Фудзимия, поддерживая сваливающиеся штаны.
- Может, обойдемся без этого?- с надеждой предложил Наоэ. - Я с миром пришел. Так сказать, раскурить трубку и все такое.
- Тебе курить вредно, не вырастешь, - Ран убрал меч от горла Наги, разумно рассудив, что такие игры с телекинектиком обычно заканчиваются переломом позвоночника. Так как в инвалидном кресле Фудзимия представлял себя слабо, а если уж совсем откровенно, то не представлял вообще, то катану он спрятал в ножны.
- Не хочу рушить твои иллюзии, но я по любому уже не вырасту.
- Это почему? - Ран закрыл дверь на замок и прошел в кухню. - Чаю?
- Да, пожалуйста, - Наги сел на стул. - Я уже вырос.
- А по тебе не скажешь.
- Я удивлен, - Наги подпер щеку рукой.
- Чему?
- Великий и страшный Абиссинец пытается шутить.
- Я сейчас так пошучу, Наоэ, что век помнить будешь. Подсыплю слабительного в чай и буду смеяться до утра.
- Ладно, ладно, у тебя очень смешные шутки. Чувство юмора на высоте, - моментально сориентировался Наги.
- Так чего тебе надо? Решил покончить с собой, но страшно? Ждешь руку помощи? Так я всегда с радостью, - Ран потянулся к катане.
- Но-но. Я за советом.
- Вены лучше резать вдоль, а не поперек, - Ран поставил перед Наги чашку с чаем.
- Даже знать не хочу, откуда у тебя такая информация. Но я за другим советом. Но это очень деликатный вопрос.
- Наоэ, либо ты сейчас же мне говоришь, что тебе надо, либо я засну. А я лунатик, знаешь ли. И псих. А это очень опасное сочетание. Могу во сне прирезать ненароком. Потом, конечно, раскаюсь, но тебе уже будет все равно.
- Я люблю Кроуфорда, а он считает меня ребенком.
Ран задумчиво посмотрел на Наги, потом на катану, потом снова на Наги.
- Ты обращался к врачу? Говорят, это лечат.
- Что «это»?
- Сумасшествие, - пояснил Фудзимия.
- Я не сошел с ума. И нечего на меня так смотреть. Что мне делать?
- Почему ты ко мне-то пришел? - меланхолично поинтересовался Фудзимия.
- Потому что Шульдих не смог посоветовать ничего дельного. И я подумал, что если друзья не могут помочь, то стоит обратиться к врагам. Ты должен знать Кроуфорда лучше всех. Мне нужен совет.
- Вены лучше резать вдоль, а не поперек, - Ран похлопал Наги по плечу.
- И здесь никакой поддержки! - Наоэ стукнул кулаком по столу.
- Разумеется. Я же тварь Света, зачем мне помогать охотникам Тьмы?
- Мне всегда казалось, что все наоборот, - насторожился Наги.
- Я всегда был на светлой стороне, - Ран нахмурился.
- Я про охотников и тварей.
- В смысле? - Ран нахмурился еще больше.
- Ты сказал «Твари Света», - пояснил Наги.
- А, ты про это. Оговорился, - Айя изобразил на лице самую невинную улыбку, на которую был способен. Наги сглотнул: улыбка внушала ужас. - Тебе, наверное, пора домой? - предположил Фудзимия.
- Я могу еще задержаться.
- Тебя, наверное, ждут, - вежливо намекнул Ран.
- Меня никто не ждет. Поэтому мы могли бы выпить еще чаю, - нагло заявил Наоэ. - Или чего покрепче.
- Крепкого чаю?
- Я имел в виду спиртного.
- Я не пью, а тебе нельзя.
- Почему это? - Наоэ скрестил руки на груди.
- Нос не дорос, - отрезал Фудзимия.
- Как скажешь, - Наги решил, что спорить с человеком, у которого в руках опасное оружие — безрассудство. - Тогда крепкого чаю.
- Верное решение. А на счет Кроуфорда, - внезапно начал Ран, - тебе следует показать ему, что ты уже взрослый.
- То есть напиться вдрызг и привести домой женщину легкого поведения? - спросил Наги.
- Нет, - Ран закатил глаза.
- Мужчину?
- Нет. Вести себя так, словно ты можешь о себе позаботиться. В общем, введи его в заблуждение.
- Я ценю твое тонкое чувство юмора, - скривился Наги. - Я могу о себе позаботиться.
- Самовнушение не очень благодарное дело.
- Ты в цирке клоуном не работал? Все шутишь.
- Нет, не работал. Но могу опробовать профессию стоматолога.
- Это в смысле?
- Избавить тебя от пары-тройки лишних зубов, - пояснил Ран.
- Благодарю, но вынужден отказаться. Может выпьем?
***
- Если он что-то сделал Наги, то я его убью, - в сотый раз пообещал Кроуфорд.
- Наги, пожалуй, что-нибудь сделаешь, - с сомнением протянул Шульдих. - Он же в лепешку раскатает и не поморщится.
- Тоже верно, - чуть успокоился Кроуфорд, сворачивая на узкую улочку.
- Но Фудзимия вполне мог уговорить мальчика на некоторые не очень хорошие вещи.
- Например? - напрягся Кроуфорд.
- Ну, например, воспользоваться неопытностью Наоэ и затащить его в постель.
- Убью, - Брэд скрипнул зубами.
- Лучше отдай мне? - попросил Шульдих. - Я найду ему применение.
- Даже думать о твоих применениях не хочу, - Кроуфорд подошел к дому Фудзимии и постучал в дверь, одновременно доставая пистолет.
- Доброй ночи, Кроуфорд, - вежливо поприветствовал Брэда Фудзимия, открыв дверь. - Тебе не говорили, что не очень прилично тыкать в хозяина дома пистолетом? Я ведь могу и в глаз дать.
- Он может, - подтвердил Шульдих. - И у него катана в руке. Кстати, Фудзимия, ты с ней когда-нибудь расстаешься?
- Нет, я с ней неразлучен. Даже в кровать беру.
- Это шутка? - уточнил Шульдих.
- Хочешь проверить?
- Ну если ты настаиваешь, - Шульдих улыбнулся.
- Прекратите, оба, - рявкнул Кроуфорд. - Где Наги?
- В постели, - Фудзимия пропустил Брэда и Шульдиха в дом.
- Я тебя убью, - Кроуфорд снял пистолет с предохранителя.
- Мечтать не вредно, - невозмутимо прокомментировал Ран. - Не хочу тебя расстраивать, Кроуфорд, но я, в отличие от тебя, не педофил. Так что ваш Наоэ всего лишь спит. Я решил, что детям в его возрасте не повредит здоровый сон. Но отправить его домой в половину пятого утра мне не позволила совесть. Мало ли какие психи по улицам шляются в такое время. Вы, например.
- Спасибо за комплимент, - Шульдих прошел в гостиную и плюхнулся на диван. - Разве не положено предлагать гостям чаю? - телепат посмотрел вслед Кроуфорду, целенаправленно двинувшемуся в сторону спальни.
- Нет, - проворчал Ран.
- Почему это?
- Знаю я таких, как вы. Предложишь чаю, и не заметишь, как вы тут поселитесь.
- Смотри-ка, какой предусмотрительный, - рассмеялся Шульдих.
- Тихо ты, ребенка разбудишь, - прошипел Брэд, выходя из спальни с Наги на руках.
- Тебе помочь? - спросил Шульдих.
- Машину подгони и дверь открой, - приказал Кроуфорд.
- Окей, босс, - Шульдих послал Фудзимии воздушный поцелуй. - До встречи.
- Договорились, - кивнул Ран. - Я приду навестить твою могилу.
- Не добрый ты, Айя, - Шульдих вздохнул и вышел за дверь.
- Кроуфорд, может ты все же займешься воспитанием Наоэ? Я имею в виду, половым воспитанием? - предложил Ран Брэду.
- Наги еще ребенок.
- Ему восемнадцать.
- Не важно.
- Как знаешь. Только в следующий раз Наги к Кудо пойдет со своими вопросами. А Йоджи не дурак, возьмет и покажет, чем твое внимание можно привлечь.
- А Кудо я отрежу яйца. Превентивно.
- Ты прямо как собака на сене. Ни себе, ни людям.
- Тоже мне, советчик нашелся.
- Это ты про что?
- Долго Шульдиха отшивать будешь?
- Кто ж его отшивает? Он у меня минимум два раза в неделю ночует.
- А с виду и не скажешь.
- Привычка, - Ран пожал плечами. - Так что я дело говорю. Любви, знаешь ли, все возрасты покорны.
Кроуфорд задумчиво посмотрел на спящего Наги и подумал, что, может быть, в словах Фудзимии и есть доля истины. Но вот Абиссинцу про это знать совершенно необязательно.

@темы: редкие пары/персонажи, Ая/Шульдих, юмор, WKF6, яой, AU

---

"Обострение", автор Irma, написано для Erring

[Irma~]

Название: Обострение
Автор: Irma, при участии Shellar Arranktur
Бета: elinorwise
Редактор: El
Фандом: WK
Пейринг: Шульдих/Фудзимия
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Примечание: учитывая почти полное отсутствие условий... заранее извиняюсь, если вышло не то, что хотелось бы заказчику
Написано по заявке  Erring
- Кроуфорд/Фудзимия
- Шульдих/Фудзимия
- Кроуфорд/Шульдих/Фудзимия (Фудзимия-centric. То есть все любят Фудзимию)
- хэппи-энд обязателен

Пролог

Весна – это время, когда солнечные лучи начинают согревать все вокруг, цветы и всевозможная зелень начинает расти и колоситься, настроение как-то само собой поднимается и вроде бы есть все предпосылки, чтобы если уж не наслаждаться жизнью, то хотя бы получать какое-никакое удовольствие.

Однако для лидера Шварц пробуждение природы от зимней спячки отнюдь не означало капель-птички-цветочки. Кроуфорд был прекрасно осведомлен, что по весне активизируются шизики и прочие психически неуравновешенные люди. Причем это знание шло с ним по жизни не первый год. А точнее, с того момента, как он начал работать с Фарфарелло
Так что аптечка была заранее укомплектована, подручные средства – смирительная рубашка – куплены, комната в подвале готова. Шварц собирались встретить очередное сезонное обострение Фарфарелло во всеоружии.
Но вот что делать с Шульдихом, Оракул не знал.
Тот с какого-то перепугу (эх, узнать бы, в чей голове он это подцепил, да свернуть ее нафиг!) решил, что ему жизненно необходимо влюбиться. И занялся выбором достойного предмета будущей страсти. Вследствие его ориентации, а также стопроцентно мужского окружения, начал с родной команды. По крайней мере, пока с нее. О дальнейшем Кроуфорд предпочитал не задумываться.

Он прекрасно помнил тот момент, когда Шульдиха накрыло - не иначе как тоже весенним обострением; все-таки телепат, в силу дара - не самое уравновешенное существо.
Далеко не прекрасным весенним утром Кроуфорд обнаружил, что стал объектом пристального изучения.
- Шульдих? – Несмотря на выработанный за годы иммунитет, под внимательным взглядом рыжего любимый кофе вставал попрек глотки, неприятно царапая нежные слизистые.
Ответа не последовало. Не отрываясь от еды, Шульдих продолжал молча рассматривать непосредственное начальство с видом энтомолога, обнаружившего новый вид мухи.
- Кхм… Даже так… Ну, если что-то изменится, - Кроуфорд со всезнающим видом поправил очки, - ты знаешь, где меня найти.
- Не мешай, - внезапно произнес телепат, не отводя глаз от лица американца.
На кухне повисла тишина. Наги и Фарфарелло переводили заинтригованные взгляды с одного на другого, пытаясь понять, что они пропустили.
- И чем же я тебе мешаю? – елейным голосом поинтересовался озадаченный Оракул.
- М? – Шульдих моргнул и посмотрел на стол. – Ты что-то спросил? – Не дожидаясь ответа, он потянулся за свежей плюшкой.
- Да. Пять минут назад ты заявил, что я тебе мешаю. Вот я и хочу узнать, чем именно?
- Откуда я знаю?
- …
- Ну не помню, ты меня с мысли сбил. Кстати, а вы заметили, весна пришла. Цветение чувств….

К концу завтрака Брэд понял: в их команде одним больным на голову стало больше. Эпидемия?

- 1 -

Шульдих плюхнулся на диван и досадливо фыркнул. Ну да, он сказал за завтраком, что «любовь прекрасное чувство, которое надо испытать хоть раз в жизни». Но это же не повод теперь смотреть на него, как на Фарфарелло во время приступа, и шарахаться?
Что, уже нельзя поделиться наболевшим?
Вот захотелось - и всё. Интересно стало. Может, весна виновата, а может, еще что, но вдруг подумалось: любовь, наверное, забавное чувство. Вон ее как превозносят разные творческие личности, не говоря уже о подростках. А какие занимательные процессы происходят в головах, охваченных этой так называемой любовью!
С другой стороны, не стоит верить людям на слово (да и на мысль тоже). Надо проверить. Провести эксперимент. Ну, хотя бы теоретически – может, он, Шульдих, в кого-нибудь влюбиться или нет? Точнее даже - за что он может кого-то полюбить?

Итак, для начала надо было выбрать объект любви - полагаться на случай или «внезапно вспыхнувшие чувства» рыжий не собирался: во-первых, как подсказывал жизненный опыт, «внезапно вспыхнуть» может только рядом с необученным пирокинетиком; а во-вторых, слишком это по-дилетантски - обычно такое вот «с бухты-барахты» выходит боком.

* * *

К осуществлению своей идефикс Шульдих подошел творчески. Для начала значительно сузил круг претендентов на объект своей большой и чистой любви, решив остановиться на ближайшем окружении.

- Так, Такатори брать не будем, - рассуждал он, возлежа на кровати с блокнотом и ручкой в руках, в окружении произведений бессмертных классиков. – Конечно, «любовь не знает преград», но есть контракт, нарушение которого - смерть. А это еще какая преграда. Вычеркиваем.
Следующий – Кроуфорд. Предубеждения против романов на работе у меня нет, так что записываем.
Как говорит народ, «с лица воду не пить», - значит, критерий красоты в любви не главное. Номер два – Фарфарелло. А еще «любви все возрасты покорны» - добавим и Наги.
Кроуфорд, Джей, Наги – бедноват как-то выбор.

Пожевывая кончик ручки, немец огорченно смотрел на куцый список. Все же с этими людьми он не первый месяц работает, а с кем-то и не первый год, - есть вероятность, что они не подойдут.
- И что делать? Вроде уже всех, кого вспомнил, перебрал. При таком-то выборе – хоть на ромашке гадай, как дурак. Ромашки-ромашки, лютики-цветочки… О, точно! Вайсс.
Ручка снова замелькала над блокнотом.
- Итого семеро. Отличное число. Говорят, даже счастливое. Что же дальше?
Открыв новый лист, рыжий увлеченно принялся составлять план действий и чертить таблички.

Тщательно все обдумав, Шульдих отвел себе неделю и, не теряя времени, приступил к наблюдению и изучению кандидатов. Вечерами он, изменив своим привычкам, закрывался в комнате и анализировал их соответствие критериям жесткого отбора, проставляя в солидной таблице с именами плюсы и минусы.

Составляя список требований к кандидатам, Шульдих руководствовался самыми простыми пожеланиями: совпадение вкусов, сходство интересов, легкость общения. Ну и, конечно, отсутствие недостатков!

- … так, и в минус Брэду: аллергия на мед. Аллергия! Черт. Где-то я уже это видел. Да, точно: у Джея аллергия на Бога. Не то чтобы это было принципиально, но утомляет же. Стоп, а остальные-то как, здоровы? Надо будет обязательно проверить.

Тщательная проверка показала, что почти у всех кандидатов в наличии была … аллергия! Причем самые разные ее виды.
У Кроуфорда – на обожаемый телепатом мед. Пристрастие Шульдиха добавлять этот гастрономический продукт куда можно и нельзя доводило команду до нервного срыва. Каково будет жить с человеком, который мед на дух не переносит?
У Наги - на людей. Да, временами Шульдих и сам уставал от глупых людишек, но не до такой же степени! Как же тогда посещение клубов и всевозможных интересных мероприятий?
У Фарфарелло была самая крутая аллергия – на Бога, причем в клинической стадии. И если уж его перемыкало, то перемыкало капитально. Какая уж тут легкость общения!
У Цукиено - на молоко и лактозу (а значит, никакого мороженого… а мороженое Шульдих любил не меньше, чем мед). К тому же он Такатори.
У Хидаки - на парфюмерные отдушки. Это же до свидания любимые одеколоны! А ведь всем хорош: спортивный, симпатичный, простой парень без заморочек… Увы, но между симпатяжкой Кеном и любимыми парфюмами Шульдих выбирал последние.
У Кудо - на металл, вот почему он сражается леской. В принципе, ничего клинического, если не вспоминать про Аску и упертую натуральность блондина. Последние две проблемы вполне устранимы, но само наличие аллергии…

И только Фудзимия ничем таким не страдет. Он идеален и совершенен во всем. Хотя нет, у него имеется аллергия на Такатори, да еще в острой форме, но это легко решается. Их всего-то четверо осталось, а из тех, что вызывают аллергическую реакцию - один Рейдзи.
Итак, Фудзимия совершенен - и точка.

- Отлично, значит, объект выбран. Теперь дело за малым: познакомиться с ним поближе и проверить, проклюнутся ли у меня те самые пресловутые «ростки любви» или хотя бы симпатия.
Если подумать, то влюбиться в Фудзимию - который Абиссинец, а не мальчик-цветочник - может либо идиотка вроде Сакуры, либо самоубийца.

- 2 -

Посмотрев на жестянку с чаем, Айя решительно потянулся к кофеварке.
«Еще одна такая ночь - и можно будет с уверенностью утверждать, что по моим жилам течет кофе»
Йоджи проводил взглядом третью ложку порошка, высыпанную безмолвным Фудзимией в жерло кофеварки.
- С тобой все в порядке? Бледновато выглядишь.
- В порядке. Спал плохо.
- Влюбился, что ли?
- М? – Айя замер с ложкой в руке и перевел взгляд на Кудо. – А должен?
- Неужели тебя совсем не интересует этот аспект жизни?
Вот и что на это ответишь?
Да, ему нравятся девушки. Нет, он не аскет и не затворник. Просто в его жизни все давно и прочно подчинено строгой схеме, в которой первостепенная важность отдана мести Такатори и здоровью сестры, и как следствие – необходимости чисто и хорошо работать на миссиях, выполняя приказы Персии.
Девушки, развлечения, удовольствия – это все ушло на второй план. Отвлекает. Сбивает концентрацию. Затирает яркость цели и долга. Так нельзя. Поэтому сейчас в жизни лишь три приоритета: Такатори, сестра, миссии. Остальное… Как-нибудь потом.
Вот только напрягаться и многословно объяснять все это не хотелось, так что пришлось ограничиться стандартным «Хн».
Йоджи наклонил голову и внимательно посмотрел Айе в глаза. Одному ками известно, что он там нашел, но, видимо, найденное его устроило.
- Даже так. Ну, тогда все ясно. – Он кивнул каким-то своим мыслям и, сполоснув чашку, ушел в магазин.

Следующие полчаса Айя обдумывал весьма серьезную проблему: если обратиться к врачам Критикер, дадут ему снотворное просто так или придется обосновывать?
«Вы знаете, Таку-сан, тут один тип повадился в мои сны ходить, разными глупостями доставать. Дайте снотворного, а? Потому как спать хочется - сил нет!»
Отсутствием фантазии Фудзимия никогда не страдал.
«Клиника, - хмыкнул он, представив этот разговор. - Но что-то и правда делать надо»
Визиты наглого рыжего гайдзина в его сны начались сразу после гибели родителей, но тогда они достаточно быстро прекратились, так и не успев стать серьезной проблемой. Второй раз телепат (к тому моменту Айя уже знал и его имя – вернее, кличку - «Шульдих») появился в его снах сразу после неудачной попытки убить Такатори. И теперь застрял надолго, изводя подколками и ударами по больным местам. Перерыв на всю прошлую неделю, в течение которого Айя успел почувствовать себя нормальным человеком, был с лихвой возмещен сегодняшним явлением «ночного кошмара».

Айе снился берег моря, сестра, весело убегающая от волн. Было так хорошо… Он закрыл глаза, подставляя лицо солнцу. И вдруг почувствовал, что рядом кто-то есть. Подобравшись, как на миссии, он повернулся и увидел рядом - какая неожиданность! - Шульдиха.
- Как же без тебя хорошо было, - устало выдохнул Айя, понимая, что нормальному сну только что пришел конец. Шульдих, разумеется, и глазом не моргнул.
- Фудзимия, а в кого бы ты, чисто гипотетически, мог влюбиться? – радостно поинтересовался он.
Вот на этом месте Айя и проснулся. Больше нормально заснуть не удалось. А впереди еще целый день общения со школьницами. Нет, надо что-то делать, и как можно скорее. Йоджи уже заметил его состояние, скоро заметят и другие. Так недалеко и до отстранения от миссий.

«Решено: если и сегодня этот гад выспаться не даст, буду просить снотворное. Сошлюсь на бессонницу. Сейчас весна, авитаминоз и прочее. Вдруг поверят.
Весна. Пора цветения, пора любви. Хм… Йоджи тоже сегодня о любви говорил, да и этот рыжий ублюдок… Неужели все так просто? Банальное весеннее обострение? Тогда…»

В следующее появление Шульдиха ждал неприятный сюрприз: Фудзимия вспомнил, что он тоже язва, и что именно это качество когда-то немало скрасило ему пребывание в Крашерс.

* * *

- Эй, Фудзимия, так как насчет «влюбиться»? Гипотетически, конечно. Ну, кто больше всего отвечает твоему идеалу? Из знакомых.
- Идеал? Из знакомых? – Айя задумчиво приподнял бровь. - Это надо серьезно взвесить.
- Согласен, не самый простой вопрос, но ты парень шустрый.
- Неделю.
- М?
- Я отвечу через неделю.
- Ничего, подожду. А сейчас…
- Никаких «сейчас».
- Что тебя не устраивает?
- Ты. До встречи через неделю. Или никакого ответа.
- Знаешь, а я согласен. Но при условии.
- Хн?
- Потом скажу.
Фудзимия ушел в себя так глубоко, что Шульдих при всем желании не мог прочесть его мысли.
- Ладно. А теперь - убирайся!

- 3 -

Шульдих решительно не понимал, что происходит. И телепатия ни капельки не помогала.
Если это и была пресловутая любовь, то выражалась она крайне странно. Ничего такого, о чем писали, думали, говорили, сделать с Фудзимией не хотелось.
Защитить? Да тут от него бы кто защитил...
Проявлять нежность, заботу? Угу. Кактус целовать и то больше тянет.
Совершать подвиги во имя возлюбленного, писать стихи и прочую чушь творить? Таких желаний не возникло даже вчера, когда Кроуфорд – подловил, паразит! - вкатал какой-то транк из коллекции Фарфарелло.
Прожить вместе всю оставшуюся жизнь и умереть в один день? Лаборатории Розенкройц в качестве альтернативы выглядят и то привлекательнее.
«Влечение плоти»? Виновен. Ну а кто бы в своем уме отказался трахнуть такую конфетку, как Фудзимия?
Ревность? Да, что-то похожее, по-видимому, присутствует.
Шульдих с содроганием вспомнил вытащенный из памяти Наги эпизод о своем поведении под действием транквилизатора.

Он с блаженной улыбкой смотрел на раздобытую в недрах Такаториевских досье фотографию Фудзимии и ворковал – по-другому не скажешь – какую-то чушь: «Что-то Кроуфорд с тобой подозрительно часто сталкивается. Неужели глаз положил? Черт! Переть против Брэда - еще та задачка. Но ты не бойся, моя орхидея, он не встанет у нас на пути».
Брр… Как вспомнишь - дрожь пробирает.
«Хорошо еще, не начал спрашивать, любит ли он меня да что ко мне испытывает. Хотя объект вовсе не обязан отвечать взаимностью, условиями не предусмотрено.
Выходит, его чувства мне без разницы? Какой же это признак любви?
Ладно, что там еще осталось?
Беспокоиться, что он обо мне думает? Чушь какая! Есть только мое мнение, все остальные - ошибочные.
Жертвовать ради него чем-либо? Учитывая нашу работу и цели – это просто смешно.
И ведь так хотелось легкости общения, но куда там… С Фудзимией и так-то не особо пообщаешься, а уж после того, как позавчера Оку грохнули, даром что Такатори… Короче, тяжело».
Черт, похоже, с объектом он промахнулся. Но Шульдих не привык проигрывать в собственных играх.
«Итак, по итогам прошедшего времени у меня наблюдается всего два признака любви, один из которых - наркотический глюк, а второй разделяет со мной половина Токио. Успехом не назовешь, полным провалом тоже. Работаем дальше».

- 4 -

Айя сосредоточенно чистил катану: монотонные движения успокаивали, позволяя сосредоточиться. Что в сложившейся ситуации было совсем не лишним.
Последнее время его жизнь приобрела какой-то сюрреалистический оттенок - и во сне, и наяву.
Когда бодрствуешь, приоритеты одни: магазин, миссия, Такатори, сестра. Шварц - враги, Шульдих - тварь тьмы. А во сне с этой тварью ведешь беседы. Обсуждаешь что-то, язвишь, злишься, ненавидишь… но общаешься.
И так каждый день. Недолго и до психушки допрыгаться, если продолжать в том же темпе.
Все это надо прекращать, так или иначе.
Айя прислушался. В соседней комнате щелкала клавиатура – Оми прорабатывал план нападения на Такатори.
Сегодня. Его месть свершится сегодня. И если повезет, то рыжий немец будет стоять у него на пути, а значит, можно заодно избавиться и от кошмаров.


Кап…кап…кап… Кровь медленно стекала с меча. Это был единственный звук, который пробивался в сознании Фудзимии сквозь рев пламени.
*Я тут подумал…* Уже не единственный. *Раз уж ты отомстил, может, все-таки примешь приглашение и сходишь со мной на свидание?*


Как ни странно, на свидание Айя пошел.
Увидев в дверях кафе знакомую фигуру в джинсах и темно-серой футболке, Шульдих расплылся в радостной улыбке.

Эпилог

Это было их третье свидание. Второе после падения Эсцет. Первое удачное.
Идея поездки в Киото принадлежала Шульдиху (а ему ее подкинул Кроуфорд – ну вот кто его просит во все лезть?!), но Айя дал согласие.
Притворяться восторженным туристом Шульдиху понравилось: Фудзимия рассказывал интересно, Кинкакудзи* впечатлял, солнышко светило - в общем, телепат наслаждался заслуженным отпуском и получал удовольствие. В начале поездки.
К вечеру, добравшись до своего номера, он пришел к мысли, что памятник при жизни - устроит и среди имеющихся - уже заслужил. Айя оказался гидом-маньяком. За день они облазили почти весь чертов город!
У Шульдиха даже появилось предположение, что это жесткая и изощренная месть Фудзимии за все хорошее, что произошло с момента их встречи.
«Надо, надо было сменить его на Кудо - сразу, как стало ясно, что с ним будет тяжело. И вообще, вся эта затея с любовью как-то непозволительно затянулась и давно перешла все мыслимые и немыслимые границы».
- И это все? – На пороге номера нарисовался недовольный объект размышлений.
- М? – Шульдиху было лениво даже в мысли лезть.
- Ты вытащил меня сюда из Токио, просто чтобы посмотреть город?
- Эм… А ты?..
- Ясно.
Фудзимия в два шага преодолел расстояние от двери до кровати и склонился над оторопевшим Шульдихом:
- Тогда я начну.

«Хм, а возможно, идея влюбиться в Фудзимию не так уж и плоха», - подумал Шульдих, отвечая на требовательный поцелуй японца.

Конец

_____
*Кинкакудзи (Золотой павильон) — один из храмов в комплексе Рокуондзи (Храм оленьего сада) в Киото, Япония.

@темы: 1й сезон, Ая/Шульдих, юмор, WKF6, яой

---

"Предложение о сотрудничестве", автор _Adrian_, написано для Ызарга

[_Adrian_]

Название: Предложение о сотрудничестве
Автор:  _Adrian_
Бета:  Darita,  Triss Shandey
Фандом: WK
Пейринг: Кроуфорд/Ран
Рейтинг: PG
Жанр: почти романс.
Написано по заявке  Ызарга
- Кроуфорд/Ран
- Шульдих/Манкс
- романс, юмор, легкий ангст, ХЭ (или открытый финал)
- рейтинг - любой

***
Нью-Йорк, крупный бизнес-центр – один из множества небоскребов в городе, неуловимо похожих один на другого. Где-то на 27 этаже, в одном из многочисленных офисов, должны быть бумаги, доказывающие участие владельца оного офиса в торговле людьми. «Должны быть» – это ключевое; Ран почти не удивляется, столкнувшись на входе с высоким брюнетом в очках и светлом костюме, а на нужном этаже найдя обезвреженную охрану и распахнутый сейф. В котором его ждет, подрагивая от ветерка из кондиционера, записка: «Сегодня, в 20 часов, в Barbetta. Предлагаю обсудить возможность нашего сотрудничества».
Фудзимия задумчиво складывает листочек пополам, потом еще раз, аккуратно разглаживая линии сгиба, и вдруг сминает его в ладони.
Короткая усмешка и взгляд на часы. Достаточно времени, чтобы подготовиться и добраться до Мидтауна.

Разумеется, Фудзимия будет на месте в назначенное время. Ран улыбается, завязывая шейный платок – густо-лиловый. Он улыбается и в кафе, сдержанно, но хищно, заказывая капуччино, молочную пену которого – Оракул это точно знает – японец не выносит. Улыбка на красиво очерченных губах на короткие доли секунды превращается в торжествующую усмешку, когда проходящая мимо девушка слегка задевает японца и чашка с кофе в его руке…
…дрогнет, ловко направленная неуловимым взгляду движением запястья, и густая пена с корицей осядет на рукаве светлого кроуфордовского пиджака… Видение и реальность сливаются воедино.
- О, прости, я такой неловкий, - в глазах Рана сожаление, а в изящных пальцах салфетка, он тянется через стол, чтобы промокнуть молочное пятно на рукаве. Фудзимия так близко, что чувствуется легкий аромат жимолости от его кожи, и это заставляет Кроуфорда на мгновение прикрыть глаза.
- Ничего, - Брэд прижимает пальцы японца своими, чувствуя в ответ… пожатие? Почти ласку? Он с усилием отнимает руку. – Позволь, я оставлю тебя на несколько минут.
Ран согласно кивает, и Кроуфорд, промокая рукав безнадежно испорченного пиджака влажной салфеткой, думает о шейном платке японца, так замечательно гармонирующем с цветом глаз и прикрывающем царапину, полученную неделю назад, в прошлую встречу уже-не-врагов. Брэду хочется размотать шелковую тряпку и коснуться теплой кожи - коснуться кончиками пальцев, и, чуть позже, когда ожидание станет невыносимым, а в глазах японца мелькнет разрешение, губами.
Когда Кроуфорд вернется, на столе останется только купюра, прижатая кофейной чашечкой. Ни Рана, ни папки с бумагами, демонстративно оставленной Кроуфордом на краю.
Проехав три квартала, Ран остановит машину и наконец-то развернет тяжелую папку. В ней листы биржевых сводок и сверху записка аккуратным почерком Брэда: «Надеюсь, ты вернешь мне мою собственность, прихваченную, очевидно, по ошибке в спешке. Сегодня, в 23 часа».
Кроуфорд просит себе еще кофе и самодовольно ухмыляется, откидываясь в кресле удобнее. Ран придет. Сам придет к нему.
Ровно в 23 часа в квартире Кроуфорда раздается звонок. Американец поправляет запонки на манжетах и идет открывать дверь. За порогом юноша-курьер в фирменном пиджачке, со знакомой папкой и небольшим букетом. Брэд принимает то и другое, хотя казаться невозмутимым становится очень сложно – японец опять не подчиняется вероятностным прогнозам. В папке записка: «Прошу принять мои извинения в связи с поспешным уходом. Никоим образом не претендую на твою собственность. Вынужден отказаться от позднего приглашения». Гиацинты в букете пахнут так сильно, что Кроуфорд начинает подозревать Рана в использовании химического оружия. Тонкие веточки с цветками разного оттенка фиолетового. Кроуфорд знаком с языком цветов – он улыбается и с удовольствием втягивает резковатый аромат.

***
Месяц спустя.>
Ран тихо шипит сквозь зубы, пытаясь завести машину. Мотор глохнет, и после очередной неудачной попытки разъяренный Абиссинец резко захлопывает дверцу, выбираясь под дождь. Ежится, когда за воротник плаща тут же попадает вода, натягивает перчатки, незаметно поправляет оружие. Город под дождем пронзительно красив, капли воды тут же растекаются по стеклам очков, и огни Нью-Йорка играют, расплываются перед Фудзимией. Японец едва заметно улыбается, идя по многолюдной, несмотря на ненастье, улице, уклоняясь от спиц зонтов. К нужному зданию он подходит мокрым уже до нитки. В вестибюле Ран останавливается, чтобы платком протереть очки, обводит досконально изученное по планам и схемам помещение чуть близоруким взглядом. Он прибыл за 15 минут до им же назначенного срока, но эти минуты не имеют никакого значения - операция в офисе мистера Редгрейва пройдет безупречно.
Уже на выходе Фудзимия сталкивается с высоким американцем в светлом плаще, аккуратно протирающим платком стекла очков, улыбается ему и проходит мимо.
Кроуфорд жмет кнопку вызова лифта, не дожидается и бросается вверх по лестнице. Чтобы найти распахнутые двери кабинета, охрану без сознания, отключенные камеры слежения и приглашающе открытый сейф. К дверце которого пришпилена записка – Кроуфорд прищуривает глаза, проводит пальцами по ровным строкам: «Если ты заинтересован в обсуждении перспектив возможного сотрудничества, жду на стоянке такси. Советую поторопиться».

Через восемь минут к Рану, расслабленно стоящему под прямыми струями дождя, подъезжает белый Chevrolet Caprice, дверца призывно распахивается. Кроуфорд за рулем молчит, Фудзимия тоже не спешит заговаривать. Вода с одежды и волос стекает лужицами, но японцу нет дела до салона чужого автомобиля. Удивительно мягкого и просторного салона, нужно признать… Мерный и мощный рык мотора убаюкивает. Когда Кроуфорд останавливает автомобиль и вполоборота поворачивается к заднему сиденью, Ран спит, подложив ладонь под щеку.
Брэд тихо улыбается, с легкой, почти неразличимой нежностью, и выносит парня из машины на руках. Ран недовольно открывает глаза, негромко ворчит что-то и прижимается к американцу крепче, пряча лицо у того на плече.
А Кроуфорд с четвертого раза попадает ключом в замочную скважину.
Тяжелый, невероятно тяжелый от воды кожаный плащ остается на полу, как и высокие ботинки. Ран снова открывает глаза, когда Кроуфорд начинает расстегивать на нем пряжку ремня, отталкивает его руки и морщится недовольно, чувствуя, как липнет к коже мокрая одежда. Американец тут же отстраняется с непроницаемым видом, глаз его не видно за бликующими стеклами очков, но Ран слышит, как тот выдыхает чуть резче, когда парень сам тянет мокрый свитер вверх.
А потом поднимается с колен от дивана и исчезает на долгих полторы минуты. Чтобы вернуться уже без пиджака и с распущенным узлом галстука и небрежно махнуть рукой:
- Ванная в твоем распоряжении.
Теплая вода – четко выверенный напор, как раз, как это любит Ран – не гладит, почти бьет кожу, оставляя после себя едва заметную красноту. В руках невесть откуда оказывается высокий и тонкий флакон: гель для душа пахнет томатной зеленью и еще чем-то знакомым, кажется, базиликом, но Фудзимия совсем не уверен. Он почти опускает лицо в мягкую пену в ладонях и на кончике носа остается крошечное пятнышко пены, которое он снимет полотенцем – после. А полотенце такое большое, что, кажется, Ран может в него завернуться полностью, и он собирается так и поступить, пока не замечает банный халат – кремовый, ну кто бы сомневался. С вышитыми золотом хризантемами, кто бы мог подумать?
Фудзимия находит Оракула на кухне – большой и просторной, как все в этой квартире. Тот выключает плиту и поворачивается на звук шагов.
- Ужин?
- Нет, спасибо, - Ран отказывается прежде, чем успевает подумать.
Кроуфорд хмыкает и ставит на стол две чашки с какао.
- Выпей, - мягко просит Кроуфорд, но Ран четко слышит за этой просьбой приказ. Парень хочет фыркнуть презрительно, оттолкнуть чашку, но веки слишком тяжелые и тело так просит отдыха… На противостояние сил нет, и Ран обхватывает чашку ладонями.
Он засыпает, не успев допить какао, уронив голову на стол…
…И просыпается, когда уже светает, на широкой постели, закутанный в поразительно мягкое и теплое одеяло – на ощупь оно напоминает любимый свитер Рана или пальто Кроуфорда – кашемир? Фудзимия долго лежит с закрытыми глазами, прислушиваясь к звуку чужого дыхания рядом, кожей пытаясь почувствовать чужое тепло – но его нет, он один в этой комнате. В святая святых, в спальне великого Кроуфорда, - хмыкает парень, - или же для американца таковым является кабинет?
Сам Брэд спящим обнаруживается в гостиной на том самом диване, где он раздевал японца. Над ним слабо желтеющий торшер, у дивана раскрытая книга. Кроуфорд до пояса укрыт пледом, рукава рубашки закатаны до локтя. Очки лежат сверху на книге, и без них выражение лица спящего Оракула такое…
Ран зажмуривается и делает шаг назад. Вот еще чего не хватало!
Он плотно прикрывает за собой дверь кухни. Через полтора часа, когда Брэд появляется на пороге, заспанный и слегка встрепанный, Фудзимия заканчивает сервировать стол к завтраку.
Они обмениваются выверенно вежливым «Доброе утро», Ран залпом выпивает слишком терпкий черный чай и возвращается в комнату. Его одежда лежит аккуратной стопкой, сухая и вычищенная, и Фудзимия на миг замирает со сведенными над головой локтями, надевая свитер, но решительно отметает смехотворную мысль о том, что Кроуфорд собственноручно чистил его одежду.
- Я вызвал тебе такси, - сообщает Брэд, поднимая голову от газеты, когда Ран выходит в гостиную. – Спасибо за завтрак.
- Спасибо за гостеприимство.
- Всегда к твоим услугам, - усмехается Кроуфорд. – Кстати, к вопросу о сотрудничестве…
Брюнета перебивает телефонный звонок, он мрачнеет, выслушивает информацию и коротко бросает «Спасибо».
- Поздно. Твое такси.
Ран зашнуровывает ботинки и перебрасывает через руку плащ, аккуратно прижимает к боку небольшую потертую папку. Кроуфорд наблюдает за его сборами, и та бережность, с которой японец берет документы, вызывает улыбку – разумеется, он еще ночью сделал копии всех документов, что вызывали его интерес. Разумеется, Ран об этом знает.
- До встречи…

***
Неделю спустя.>
Утром Ран находит в почтовом ящике узкий конверт с именем Б. Кроуфорда в графе «отправитель». На плотной бумаге четкими буквами выведено: «Попытки обсуждения сотрудничества предлагаю признать недейственным методом. Сообщи, где тебе будет удобно встретиться для планирования совместной операции по устранению Редгрейва».
Фудзимия тихо смеется. Интересно, предвидел ли Оракул письмо от него самого почти аналогичного содержания?
Резкой трелью заходится телефон. Ран срывает трубку, даже не удивляясь тому, что Кроуфорд сумел вызнать номер его телефона. А вот его собеседник…
- Удивил, - признается Брэд. – Очень приятная неожиданность. Так где и когда?
- Через час. У тебя, - четко отвечает Ран.
… Оракул кладет трубку, хищно сверкая линзами очков.
Они проведут за разработкой деталей весь день, и Ран останется, на сей раз решительно отказавшись от кровати, свернется на диване, а наутро снова разбудит брюнета запахом кофе. А потом… потом останется вновь.
Кроуфорд смотрит на часы и стремительно поднимается с кресла. У него еще есть время подготовиться как следует. Например, купить жасминовый чай.

@темы: дебют, Ая/Кроуфорд, WKF6, яой, AU

---

"Пакт о ненападении", автор - Серпента, написано для sochi2014.

[Серпента]

Название: Пакт о ненападении.
Автор:  Серпента
Фандом: Weiss kreuz
Рейтинг: PG
Пейринг: Кроуфорд/Михироги
Жанр: романтика зарисовочного характера.
Предупреждения: От канона здесь... Мало, наверное.
Дисклеймер: Коясу - то, что принадлежит Коясу, мне - только закопирайченный вордовский файл.
Примечание: написано на шестой WK-ficathon по заявке  sochi2014:
Ран/Кикё, Ран/Юуси, гет со Шварц (без Шрайент), гет в таймлайне Сайд Би, экшн с любыми персонажами. Яой только NC-17.

Всё начинается с дождя. Вполне обычного для июньской погоды. Автомобиль как раз за день до этого попадает в ремонт, поэтому Михироги стоит на обочине, призывно подняв одну руку и второй не забывая держать чёрного цвета зонт.
Блестящая, с иголочки, чёрная Хонда останавливается практически тут же.
За рулём автомобиля, что случается не слишком часто, оказывается совсем не японец, несмотря на это, впрочем, внешне создающий впечатление почти японца. По счастливому стечению обстоятельств, водитель направляется в тот самый район, куда нужно было попасть ей, и Михироги недолго раздумывает.
В колонках играет классика – кажется, Моцарт. Водитель молча следит за дорогой, и Нане удаётся лишь пару раз поймать его взгляд в свою сторону – и те скорее проходящие.
Что удивительно, он категорически отказывается от любой оплаты. Михироги даже не находится, что возразить в ответ на его вежливый жест, и только провожает машину взглядом до поворота. А когда Хонда скрывается за углом, Нана, движимая жгучим любопытством, несмотря на каблуки, почти в мгновение ока достигает поворота и тут же натыкается на припаркованный у офис-центра автомобиль.

История продолжается в небольшом кафе «Асахи», что через перекрёсток. Зайдя туда в обеденный перерыв, Михироги внезапно узнаёт среди посетителей незнакомца, который подвозил её два дня назад.
Он подсаживается к ней первым. И первое, что он делает – представляется. Его зовут Бред Кроуфорд, и он предлагает выпить чашечку кофе вместе.

Они пересекаются в обеденные перерывы трижды в неделю: во вторник, четверг и пятницу. Нана хорошо помнит это расписание и всякий раз, выходя в один из таких дней на обед, отключает мобильный телефон.

Спустя пару месяцев Кроуфорд приглашает её на концерт классической музыки. Играют её любимого Бетховена.
Михироги неожиданно приходит к месту встречи первой. Впрочем, пунктуальный Кроуфорд появляется минутой позже, точь-в-точь в указанное время. В лучших джентельменских традициях – с букетом цветов и комплиментом её строгому наряду.
После концерта он предлагает ей посидеть за бокалом вина, но она вежливо отказывается.
Кроуфорд привлекателен и многим ей симпатичен, но...
- ...Вы не вступаете в близкий контакт с теми, о ком не знаете ничего, кроме имени. - Кроуфорд понимающе усмехается.
- Даже имя – его и вовсе можно сменить, - отвечает Михироги, улыбаясь.

На приёме у мера Нана случайно замечает его за спиной Рейдзи Такатори. Неподалёку она видит и бывшего начальника – ещё одного Такатори. И на пути к выходу сталкивается лицом к лицу со всеми трёмя.
Рейдзи нет особого дела до какой-то бывшей секретарши брата. Сюити подозрительно косится на бывшую помощницу и заводит разговор о погоде. Кроуфорд только вежливо кивает и ни разу не встречается с ней взглядом.

Проходит буквально пара дней – и Михироги передают своеобразный «привет из прошлого».
- Меня зовут Китада Ханаэ, - представляется ей нежданная гостья. Первое, что бросается Нане в глаза – слишком яркий красный цвет, превалирующий во всём облике собеседницы. Михироги жестом приглашает её в гостиную, незаметно морщась при взгляде на вызывающий наряд госпожи Китады. С точки зрения Михироги, предпочитающей утончённую классику, яркие цвета в сочетании с подобным фасоном – самая настоящая вульгарность.
- Я по поручению вашего бывшего шефа – Такатори Сюити.
Нана кивает: упоминание Сюити её нисколько не удивляет.
- Выпьете чаю? - вежливо предлагает Михироги.
- Благодарю, не стоит. - Китада Ханаэ старается говорить кратко. - Вами заинтересовались люди, чьё внимание может дорого обойтись. Вам, быть может, знакомо имя некоего Кроуфорда?
- Я запомню. С чего вдруг такая трепетная забота о бывших сотрудниках? - Вопрос почти издевательский. Нана прекрасно знает ответ: Сюити всегда был порядочным трусом.
Китада предпочитает пропустить вопрос мимо ушей.
- Он паранорм, госпожа Михироги. Видит будущее.
- В самом деле?
- Точного механизма мы не знаем, но что сам факт имеет место быть – очевидно. Госпожа Михироги, господин Такатори настоятельно рекомендует вам покинуть Японию.
Когда Китада Ханаэ уходит, Нана заваривает чай и смотрит на календарь. Завтра – вторник.

- Я не очень верю в случайности.
- Правильно, - спокойно соглашается Кроуфорд. - Всё имеет причину. И да, я знаю, что вы когда-то работали на Сюити Такатори, госпожа Михироги.
- Полагаю, вы знаете также и то, что я знаю о вас.
- Знаю. - Кроуфорд выдерживает небольшую паузу. - Я тоже настоятельно рекомендую вам покинуть Японию. На достаточно долгий период.
- Мне здесь делать нечего? Или я мешаю будущему, что, в общем-то, одно и то же?
- Скорее, в смутные времена вас могут вспомнить только потому, что вы были секретарём Такатори.
Михироги молчит. Она прекрасно понимает, что у неё нет реального выбора.
- Когда вы собираетесь сообщить о своём согласии покинуть страну своему бывшему шефу?
- Завтра. - Нана пожимает плечами. - Тянуть незачем.
- Не боитесь, что я могу вас, например, убить?
- Вы не станете терять время, если придётся.
- Вы правы, Михироги.
- Не откажетесь от чашечки чая?
- Не откажусь.
Нана разливает чай. Кроуфорд неподвижно сидит, задумчиво сплетя пальцы.
- Вы хотите что-то спросить. - Он утверждает.
- Пожалуй. Вы знаете, что я не представляю никакой ценности в делах, касающихся Такатори.
- Допустим. Считайте это личным интересом.
Когда она передаёт ему чашку, их пальцы случайно соприкасаются. На лице Михироги мелькает улыбка.
- Близкий контакт с человеком, с которым находишься на расстоянии «вы», - неприлично. Считайте делом принципа.
Кроуфорд насмешливо склоняет голову.
- Прошу прощения. Вы не позволите нам перейти на «ты», госпожа Михироги?..

Она улетает в Европу в пятницу. Кроуфорд приезжает к аэропорту и через окно автомобиля наблюдает, как Михироги заходит в здание.
Пока она стоит в зале ожидания, к ней подходит неприметный мальчик в школьной форме и протягивает тонкий бумажный конверт. Внутри – короткая записка: «Через год». И адрес одного из лондонских ресторанов.

Это договор: никаких вопросов о работе, никаких контактов в течение года, никаких попыток разузнать что-либо друг о друге. Встречи – раз в год, в одном и том же месте – просто как сигнал, что всё в порядке.

Михироги работает с Криптонбранд. Работа ей по душе, и отношения с непосредственным начальником её устраивают не в пример больше, чем с предыдущим.
Конечно, КР не слишком доволен непонятным стремлением Михироги брать отпуск в строго определёный период года, но он не привык задавать лишних вопросов доверенной секретарше. И это её тоже устраивает как нельзя лучше.
- Почему именно Англия? - спрашивает однажды Кроуфорд.
- Мне здесь достаточно комфортно, - отвечает Нана, помолчав несколько секунд. - Порядок привычный.
Английские порядки Михироги нравятся. Чай в пять часов, джентльменский Лондон, газетный шрифт, не меняющийся со времён королевы Виктории, степенный ритм. Миссии – кратковременный адреналин, в остальное же время жизнь идёт по накатанной – и эта накатанная после неопределённости в Японии кажется Михироги лучшим вариантом.

Нана блаженно откидывается на мягкую диванную спинку и с любопытством разглядывает Бреда, разливающего вино. Ей хотелось бы – чисто гипотетически – поинтересоваться, зачем он сменил имидж, но, впрочем, лишние вопросы ни к чему.
- Монокль тебе идёт, - замечает она. - Может, тоже сменить.
- Тебе больше идут очки. - Кроуфорд протягивает ей бокал и усаживается рядом.
С ним вполне можно и помолчать, несмотря на то, что они не виделись год – как и всегда. Нана невольно начинает вспоминать – сколько лет они так живут. Она переводит взгляд на седого Бреда и прикрывает глаза.
Бессрочный договор, исполнение которого гарантируется безупречной пунктуальностью сторон, - что может быть лучше?

Проходит ещё один год. КР как всегда не спрашивает, зачем она берёт отпуск и даёт ей даже неделю. «Ты слишком устаёшь в последнее время,» - говорит он. В назначенный Михироги приходит на традиционное место встречи. Кроуфорда нет, но ещё слишком рано. Нана оглядывается и смотрит на часы. Через полчаса максимум он будет здесь – он редко задерживается. И Михироги разворачивается и уходит.
Она возвращается в отельчик, в котором, как обычно, сняла на день номер, и обнаруживает записку и букет цветов – почти такой же, как на том концерте. Нана улыбается и разворачивает записку. Она не пророк, но почти уверена, что знает, что там написано.
«Раз уж мы нарушили договор, не против составить мне компанию завтра?»
Михироги пишет ответ на обратной стороне и, сложив бумажку самолётиком, метко запускает её в окно в полной уверенности, что послание достигнет адресата.
А перед сном ей приходит в голову шальная мысль, что КР неслучайно выписал ей в этот раз длительный отпуск.

@темы: side b, редкие пары/персонажи, WKF6, Шварц, гет

---

[Натаниэль-3]

По просьбам трудящихся дэдлайн оттягивается на пять дней )
Последний день выклади - 17 мая.

@темы: орг.пост

---

Безымянный, автор Solinary, для elinorwise

[Soli-nah-ree]

Название: Безымянный
Автор: Solinary
Бэта: d-umka
Пэйринг: Йоджи/Шульдих
Рейтинг: R
Саммари: Имя напоминало ему собачью кличку – «Нанаши» означало безымянный, а фамилию ему дали из самых распространенных, после того, как три месяца пытались установить его личность.
Дисклаймер: Все не мое. А жаль.
Примечание: Спасибо Сон. За моральную поддержку и веру в мои силы))))
Посвящение: Написано на WK-ficathon-6 для  elinorwise, по заявке:
- только авторский фик.
Йоджи х Шульдих
- любой жанр, кроме флаффа. Можно АУ.
- любой рейтинг.
- обязательно наличие романтических отношений внутри пейринга (или хотя бы юст), и очень желателен хэппи-энд (или хотя бы его возможность в случае открытого финала). Не надо: мпрег, гендерсвитч, десфик, пытки.


Даже от стен дома веяло холодом и сыростью. Он знал, что все это – только иллюзия: дом на самом деле неплохой, никакой сырости и в помине нет. Но при одном взгляде в темные окна хотелось поежиться и сильнее укутаться в куртку.
На лестнице, как обычно, царила могильная тишина, прерываемая только бурчанием включенного у соседа телевизора.
В прихожей на зеркале висел желтый листочек бумаги с именем: Нанаши Сато. Медсестры все время расстраивались, что он никак не может привыкнуть к новому имени. Оно напоминало ему собачью кличку – «Нанаши» означало безымянный, а фамилию ему дали из самых распространенных, после того, как три месяца тщетно пытались установить его личность.
Иногда ему казалось, что он свалился на Землю не то с Луны, не то с пролетающей мимо кометы. В Японии никого даже отдаленно похожего не проживало, в посольствах только разводили руками, дескать, все наши при нас. Растерянные врачи и чиновники обратились в Интерпол, но никаких следов потерявшего память пациента и там не обнаружили.
В конце концов, от свеженазванного Нанаши отстали. Токийский университет предложил ему стать одним из испытуемых за квартиру, небольшое содержание и призрачную возможность вернуть утерянные воспоминания.
Больше всего в ежедневных тестах, томографиях и работе с психоаналитиком Нанаши бесил последний. Низенький, толстенький ублюдок. Нанаши мог бы поклясться, что знает каждую его самодовольную, грязненькую мыслишку. Тот умудрялся рассуждать о чем угодно, но только не о воспоминаниях Нанаши, при этом, что удивительно, затрагивая болезненные точки. А Нанаши даже не знал, с чем связано ощущение расширяющейся в груди дыры, и уж тем более не мог ее закрыть.
Он положил на кухонный стол пачку лапши быстрого приготовления и банку консервированных бобов. Стоило ли вообще заморачиваться с готовкой, если вся еда казалась пресной и однообразной? Нанаши сразу посчитал, что нет, поэтому старался тратиться по минимуму.
А ведь еще неделю назад ему казалось, что его нашли. В палате появился высокий, темноволосый гайдзин и все пытался добиться – помнит ли Нанаши хоть что-нибудь. Тот не помнил, и ему хотелось завыть от отчаяния, кинуться к гайдзину, на лице которого застыла гримаса разочарования, и вытрясти из него главное: кто я? Ты узнал меня? Ты же зачем-то сюда пришел, ведь так?
Спустя сутки, Нанаши смог сформулировать мимолетные чувства, которые всколыхнулись в нем, после ухода гайдзина – чувства из его прошлой жизни. Страх. Обида. Отчаяние.
Его предали перед самым ударом - врачи предполагали, что память исчезла именно после травмы головы. Вполне возможно, что тот самый гайдзин. Или нет?
Чайник щелкнул, и Нанаши залил лапшу кипятком. Почти всю небогатую обстановку квартиры ему подарили сострадательные девушки-медсестры. В итоге набиралось не так-то много: электрический чайник, плитка, старенький телевизор и видеомагнитофон. Магнитофон спасал Нанаши от тоски – в отместку за бесконечные пустые разговоры Нанаши начал потихоньку воровать из кабинета видеокассеты с записью групповых сеансов. А поскольку публика у психоаналитика подобралась разная – Нанаши чувствовал полнейшую уверенность, что его никто не заподозрит.
Пару раз он притащил совершенно не нужные ему записи: встреча алкоголиков, затем людей, переживших потерю, но, наконец, ему повезло – он нашел сеанс с пациентами, тоже потерявшими память.
Нанаши отказался от групповых занятий, когда психоаналитик внес такое предложение, но ему ужасно хотелось послушать, что говорят такие же, как он, лишенные прошлого бедняги.
Лапша выглядела готовой и даже пахла, как ей полагалось: мясом и специями. Нанаши не знал точно, но предполагал, что химическая промышленность Японии всегда отлично работала.
Бумажка с датой и длительностью сеанса немного потрепалась, и ее уголки отклеивались от кассеты. Нанаши поставил пластиковый стакан с лапшой на пол рядом с собой и запустил видео. На миг им овладело чувство, что он нашел что-то действительно важное.
На экране возник немолодой парень с бледным, будто выцветшим лицом. Он рассказывал, как отправился с невестой на прогулку, и они попали в аварию. Теперь он едва помнил своих родителей, а к невесте больше вообще ничего не чувствовал. За месяц до свадьбы он заново узнавал свою девушку, и, если честно, она ему совсем не нравилась.
Нанаши зевнул. Некоторые люди умудрялись хныкать, когда жизнь им явно благоволила. У этого кретина осталась семья, которая любила и поддерживала его, девушка, которая верила в него. Нанаши бы отдал руку, хотя бы за одного родственника или даже просто знакомого из прошлой жизни.
После парня говорила красивая девушка с длинными, завязанными в тугой узел волосами. Она поскользнулась на мокром полу и ударилась затылком. Из всех родственников она больше всего хотела бы вспомнить собственного ребенка.
От ее спокойного, безэмоционального тона, Нанаши начал нервно рыться по карманам в поисках сигарет. Эту привычку не смогла убить даже амнезия – первое, что попросил Нанаши в палате: зажигалку и пачку сигарет. Медсестра так обрадовалась первому воспоминанию пациента, что выполнила его просьбу. Она еще не знала, что пагубная привычка станет единственным четким воспоминанием Нанаши.
Камера сфокусировалась на третьем пациенте. Нанаши подался вперед, жадно ловя каждый жест, каждое движение – он мог бы поклясться, что видел это лицо. Неужели судьба оказалась так жестока? И наградила единственного человека, которого он вспомнил, амнезией?
Парень мялся, пряча отчаяние за ухмылкой, а затем, словно решившись, медленно начал:
- Меня зовут…
- Йоджи Кудо, - неожиданно для себя произнес Нанаши, почти синхронно с чужим:
- Ито Рё.
Нанаши вздрогнул, чувствуя внезапное отвращение к новому имени неведомого Йоджи Кудо. Откуда он его знал? Что их связывало? Память молчала.
- Две недели назад я потерял сознание в метро. Очнулся в больнице. Я не помню, кто я, куда ехал, где живу. Мне кажется, что я работал в фургоне с цветами, но больше ничего не помню. Как будто и не жил вовсе.
Нанаши вздрогнул. Именно так. С каждым днем росло отчаяние – неужели он такой мелкий и незначительный, что во всем мире не нашлось человека, который бы его помнил? Он же оказался в Японии, значит, хотя бы один японец видел его. Его же не десантировали из самолета!
- Я не уверен, что хочу вспоминать, - пояснил Кудо после некоторой заминки, и вся группа уставилась на него, как на пришельца. Не находись он на терапевтическом сеансе, его бы просто побили. – У меня есть девушка, я устроился на неплохую работу. Что если кто-то наверху дал мне еще один шанс?
Нанаши выключил звук, не в силах больше слушать бред, который нес новоявленный Ито Рё. Он пристально вглядывался в кажущееся знакомым лицо – едва заметная морщинка между бровями, фантастические для японца глаза, обветренные губы – Нанаши и сам не знал, почему с легкостью может представить, как их изламывает усмешка.
Рё-Йоджи замолчал, и камера обратилась к еще одному пациенту.
Но Нанаши уже не смотрел на экран, он задумчиво чертил узоры на полу: наконец-то, он нашел ниточку, ведущую к прошлому. Вот только как заставить этого придурка все вспомнить? Быть может, если они встретятся, то Йоджи вспомнит его, а заодно и себя?

***
Нанаши приоткрыл шкафчик и начал не спеша перебирать кассеты. Сидящая за стеной секретарша никогда не заглядывала в кабинет своего босса, а сам психоаналитик выскочил за дверь, чтобы замыть пятно от кофе на брюках. Нанаши бесила фальшивая атмосфера участия на сеансах. Особенно предлагаемый каждому пациенту кофе. Он ненавидел чертову горькую бурду - ему предлагали, как дурачку, поверить в то, что он находится на приеме у друга, искренне желающего помочь.
Он быстро сунул новую кассету во внутренний карман пиджака и вернул предыдущую на место. Пусть ублюдок помучается, пытаясь понять, куда же та завалилась на прошлой неделе.
Он едва успел снова сесть в кресло, как психоаналитик вошел в кабинет.
- Прошу прощения. На этом этаже отключили воду, пришлось бежать наверх.
Нанаши почувствовал, что сейчас начнет хохотать – план сработал идеально, даже сломанные краны идеально вписались. Он закрыл лицо ладонями и дрожащим от сдерживаемого смеха голосом произнес:
- Мне так неловко. Я залил вам брюки. Могу я оплатить химчистку?
- О, не стоит, - психоаналитик так растрогался, что, наплевав на собственные принципы, легонько похлопал Нанаши по плечу. Тот всхлипнул, изо всех сил закусывая губу. Легковерный идиот.
- Я вижу, что вы очень расстроены, Сато-сан. Может, перенесем сеанс на послезавтра?
Нанаши кивнул, вытирая выступившие на глазах слезы. Послезавтра он надеялся решить все свои проблемы.
Стараясь не смотреть психоаналитику в глаза, Нанаши поднялся, быстро попрощался и вышел. Секретарша выглядела занятой, но он знал, что ее серьезный вид призван замаскировать ни к чему не обязывающее общение в чате с каким-то очередным кретином, выдающим себя за менеджера крупной фирмы. Нанаши и сам не понимал, откуда в его голове все эти сведения. Но, лишь взглянув на другого, он мог сказать почти все – о чем тот думает, мечтает, фантазирует. Нанаши считал, что уж от такого-то сомнительного таланта амнезия могла его и избавить. Каждый раз он чувствовал себя так, будто подошел к человеку пожать руку, а тот вывалил на него все свое грязное белье: грязное, отвратительно пахнущее и насквозь чужое.
На улице Нанаши не попалось ни одного человека, да и он сам не желал никого видеть. Неожиданно накатило отвращение. Что он делает? Собирается разрушить жизнь Йоджи… или как там его… Рё? У парня сейчас все шло отлично – семья, работа. Вдруг прошлая личность только и мечтала о такой идиллии? Как там он говорил – ему дали второй шанс?
Сосед кивнул Нанаши и поспешил убраться с его пути. Еще и это… Неужели окружающим людям мало, что он читает их, как не слишком тщательно прорисованную мангу? Теперь они вздумали исполнять все его желания? Отлично. Тогда он бы хотел…
Нанаши не успел додумать, споткнувшись о порог и почти влетев в квартиру. По ушам ударила тишина пустого помещения. Собственное сбитое дыхание казалось оглушительным. И когда он успел довести себя до такого состояния?
Нанаши быстро заварил себе рамен и устроился около телевизора. Сначала стоило посмотреть сеанс, а потом уже размышлять о судьбе Йоджи.
- Я не понимаю. За неделю все пошло прахом, - Йоджи обхватил голову руками и раскачивался на стуле. Нанаши заметил, что некоторые участники группы смотрят на того с едва уловимым злорадством, и мысленно пожелал им неделю мучиться от головной боли. Для профилактики оскотинивания.
Изображение немного дернулось, словно видеокамеру, стоящую на штативе кто-то задел, и в кадре появился психоаналитик.
- Расскажите, что случилось, Ито-сан, - полным наигранного сочувствия тоном спросил тот.
- Я… - Йоджи откашлялся: - Моя девушка сказала, что я невероятный ублюдок, и ушла. Я даже не понимаю, что случилось. Соседки говорят - к ней зашел какой-то гайдзин, они поговорили и… Черт! Неужели он рассказал что-то ужасное о моем прошлом?
- Почему вы думаете – в вашем прошлом произошло что-то ужасное? – тут же вцепился в последнюю фразу Йоджи психоаналитик.
Нанаши сплюнул и поставил кассету на паузу.
Его рамен уже остыл, но Нанаши не чувствовал вкуса, на автомате запихивая в себя лапшу. Если у Йоджи все внезапно стало плохо, значит можно окончательно все порушить и потребовать от того вспомнить хоть что-нибудь из прошлой жизни.
Нанаши поднял взгляд от чашки и замер, вглядываясь в лицо Йоджи. Когда его лицо искажала гримаса страдания, сознание мгновенно подкидывало воспоминания о чужой горечи, боли в висках и рефреном звучавшем имени «Аска». Нанаши не понимал, что это все означает.
Внезапно его охватила ярость. Они трепыхаются, как бабочки, наколотые на булавку. Если и существует судьба, то она порядочная сука.
Первым разлетелся об пол горшок с фиалками. Их принесла в подарок сестра соседа по палате – смешная и неловкая, жутко стесняющаяся своих ног девушка. За ним последовали керамические фигурки, маленький Будда, миниатюрная вазочка для цветов – все то, что обычно дарят девушки, когда хотят сделать приятное.
Полка с сувенирами опустела, и Нанаши опустился на пол, душа в себе звериный вой отчаяния.

***
- Он больше не посещает группу. Был всего три раза, а потом закончил терапию, - Рей, одна из медсестер, проявлявших поистине трогательную заботу о Нанаши, задумчиво накручивала на палец телефонный провод. На другом конце терпеливо ожидал ее парень.
- О нем известно что-нибудь? Адрес? Место работы? – Нанаши знал, что любопытство буквально снедает девушку изнутри, но не торопился его удовлетворять.
- Ты же понимаешь, что это закрытая информация, - трагическим шепотом сказала она и выразительно на него взглянула.
- Я думаю…
Один из пациентов прошел слишком близко к Нанаши, и тот вздрогнул от отвращения.
Рей кашлянула, косясь на телефон, и Нанаши поспешил ответить:
- Я думаю, что знал этого парня.
- И он тоже потерял память? Это так… так…
- Странно?
- Да. Ну, хорошо. Я посмотрю его адрес и место работы. Главное, никому об этом не рассказывай.
Нанаши кивнул и отошел от стойки, давая Рей время списать координаты и закончить разговор. Спешить не хотелось – Нанаши слишком боялся разочарования. Быть может, он просто сначала лежал в одной палате с этим парнем. Или видел его во время прогулок по больничным коридорам. Но тогда откуда взялось имя?
- Вот, держи, - она передала Нанаши бумажку. – Его офис совсем недалеко, домашний адрес, извини, не могу дать. Ты же понимаешь, что все сразу поймут, кто тебе помог?
Нанаши выдавил из себя слабую улыбку.
- Держи меня в курсе, - велела Рей и снова принялась ворковать по телефону.
- Обязательно.
Уходить совершенно не хотелось, даже учитывая скорую встречу с Йоджи. Больница стала для Нанаши ближе, чем собственная квартира. Тут всегда горел свет, и работали люди, которые искренне волновались за него.
Внезапно ощутив, как жалко все это звучит, Нанаши стиснул зубы и пошел к выходу. К черту! Он хотел назад прошлую жизнь, не важно, насколько она, может, ему не нравилась до амнезии.
До офиса он буквально добежал, только сейчас поняв, что даже не представляет, кем работает Йоджи, и когда его работа заканчивается. Нанаши огляделся по сторонам и заметил небольшое кафе с вынесенными на улицу столиками. Но так удачно выбранное укрытие не понадобилось: едва Нанаши сделал несколько шагов к кафе, из здания вышел Йоджи.
Он шел немного странно, будто вся тяжесть мира рухнула на его плечи. Нанаши почувствовал, как в груди заныло, словно вопреки всем законам анатомии и логики там вырос здоровенный гнилой зуб.
Неужели шустрый, неизвестный гайдзин побывал и здесь? И даже успел лишить парня работы? Это звучало, как параноидальный бред.
Нанаши отбросил за спину сильно отросшие волосы, сунул руки в карманы и прогулочным шагом направился за Йоджи. У этого парня, кроме очевиднейшего из достоинств – скрытых воспоминаний о Нанаши, оказалось еще одно. Он не вызывал желание отпихнуть от себя ненужные воспоминания, словно сам стиль его мышления, настроение, тон Нанаши уже успел изучить до мелочей.
Через несколько кварталов Йоджи немного пришел в себя и пошел быстрее, заставив Нанаши тоже ускорить шаг. В отличие, от него Рё-Йоджи, судя по всему, повезло меньше, и тот сумел найти жилье только в неблагополучном районе.
Нанаши ощущал себя, словно в осаде. Чужие враждебные взгляды, ощупывающие со всех сторон, вызывали желание немедленно убраться на безопасное расстояние. Но Йоджи целенаправленно шел вперед, поэтому Нанаши не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ним.
И зачем стоило идти домой такими подворотнями? Нанаши получил ответ на этот вопрос почти сразу же, как отвлекся на очередной дом, выглядящий, как мечта наркомана. Его затащили в неприметный переулок и впечатали в стену с такой силой, что на мгновение перехватило дыхание.
- Какого черта ты за мной идешь? – Йоджи казался не просто озверевшим, а окончательно съехавшим с катушек. Момент для признаний явно выдался неудачный.
Нанаши уже хотел представиться, как вдруг руки Йоджи сомкнулись на его шее, и тот прорычал:
- Так это ты, ублюдок, побывал у моей девушки и начальника? Что тебе от меня надо, псих?
- Сам псих, - Нанаши с трудом отодрал от себя чужие пальцы и шарахнулся в сторону. Больше всего его пугало легкое чувство узнавания. Но не мог же он спросить прямо сейчас: «Вы не душили меня раньше?»
- Я Нанаши Сато. У меня… у меня амнезия.
Йоджи растерянно моргнул и по-детски сказал:
- Врешь!
- Нет. Можешь, спросить в больнице. Я видел тебя на групповых занятиях в университете. И думаю, что я тебя знаю.
Йоджи снова нахмурился, а потом еще раз оглядел Нанаши с ног до головы.
- Я не помню тебя на групповых занятиях. Тебя ни с кем не спутаешь, верно? – с подозрением процедил он и опять двинулся на Нанаши.
Тот попятился, выставив перед собой руки. Не хватало еще получить второе сотрясение и новую амнезию.
- Я не ходил на занятия. Только видел запись с сеанса.
Йоджи не успел ничего спросить, Нанаши вдруг увидел, как у того расширяются зрачки, а потом почувствовал, как ему в поясницу что-то уперлось. Что-то очень похожее на дуло.
- Я, кажется, поймал двух крыс, - прогнусавили за спиной у Нанаши, и по позвоночнику прошла волна холода. Они действительно крупно попали. За спиной у Йоджи буквально вырос второй мордоворот, явно на досуге колющий лбом орехи. И Нанаши почему-то знал, что эти двое не трясут прохожих на кошельки, а собираются переправить партию оружия обеспеченным клиентам.
- Черт, - взгляд у Йоджи стал вдруг еще более знакомым – цепким, как у полицейского или детектива. Видимо, просчитав собственные шансы, тот поднял руки вверх и, широко улыбнувшись, спросил:
- Огоньку не найдется?

***
- Огоньку? – Нанаши чувствовал, как Йоджи пытается освободить руки. Их связали спина к спине и бросили на пол в полупустом складе, явно собираясь прикончить после того, как все коробки перекочуют в машину.
- Придумал что-то получше?
- Для предсмертной фразы? Конечно. В следующий раз скажешь – я еще вернусь.
- Очень остроумно, гайдзин. Выкладывай, зачем ты за мной крался.
- Думал, что ты меня вспомнишь.
Йоджи вздохнул, а потом тихо, словно извиняясь, сказал:
- Не вспомнил.
- Да ладно, - Нанаши попытался легкомысленно пожать плечами, но пришлось ограничиться хмыканьем. – Может, нас в морге опознают?
- Не опознают, - серьезно начал Йоджи, а потом, прыснув, добавил: - Если уж Интерпол не смог…
Нанаши тоже фыркнул, мимоходом подумав о том, что не так уж плохо умереть в такой отличной компании. Он попытался устроиться поудобнее, почувствовав, как затекают плечи, и случайно коснулся руки Йоджи.
Даже если бы он сунул палец в розетку, то не добился бы такого эффекта. Голова буквально взорвалась от боли, горло перехватило, а перед глазами замелькали картинки. Если бы Йоджи, ругнувшись, не выдрал руку, то, возможно, Нанаши смог бы вспомнить…
- Иди к черту! Чуть руку мне не сломал!
Нанаши зарычал от разочарования и снова поймал теплые пальцы Йоджи:
- Заткнись, Кудо! Я хочу умереть нормальным!
Кажется, Йоджи бросил что-то о том, что он нормальным никогда не умрет, но Нанаши не придал этому особого значения. Он вспоминал.

… Да сколько ж можно? Шульдих еще раз сверился с часами: чертов Йоджи опаздывал уже на час. За кого он его принимает? За свою недозрелую фанатку?
Но едва Шульдих собрался сесть в машину, как увидел едва ли не бегущего по парковой дорожке Йоджи. Тот остановился рядом с ним, согнувшись и пытаясь отдышаться. Его одежда и волосы насквозь промокли.
- Тебя в какую лужу черти макали? – спросил Шульдих, с трудом сохраняя возмущенное выражение лица.
- Я… упал… уфф, твою мать… в озеро.
- В озеро? – Шульдих расхохотался, чувствуя, что больше не может злиться. – У вас подводная миссия, Кудо?
И, уже обходя машину, добавил:
- Изгадишь тиной салон – будешь его вылизывать…

… Йоджи сел на парапет и поболтал в воздухе ногами. Если учитывать, что падать вниз с крыши этого небоскреба предстояло бы мимо тридцати этажей, это выглядело немного беспечным с его стороны.
- Псих, - резюмировал Шульдих свои наблюдения.
- Зануда, - мгновенно отозвался Йоджи. – Скинул бы меня?
- А что?
Шульдих выбрал момент и скользнул Йоджи за спину, одной рукой обхватывая его за грудь и наклоняя назад. Не ожидавший такого Йоджи охнул, а потом оттолкнулся от парапета и завалил Шульдиха назад на крышу небоскреба.
- Так скинул?
- Ага, и всю вашу долбанную команду тоже, - миролюбиво отозвался Шульдих. – Смотри лучше, какое небо, самоубийца хренов…

… Замахнувшийся на Йоджи наемник, хрипя, выгнулся. Шульдих убрал руку с виска жертвы, и тот осел на пол.
- Какого? – спросил окончательно офигевший Йоджи, переводя взгляд с тела у ног на Шульдиха и обратно.
- Давай познакомимся, будущий коллега. Меня зовут Шульдих.
- Трындец, - протянул Йоджи, а потом выудил из кармана пачку сигарет. – Сигарету?

… Меня зовут Шульдих… Шульдих…

- Эй! Ты в порядке? – боль медленно отступала, и Шульдих открыл глаза. Как бы ему не хотелось – склад и бандиты никуда не делись. Также как и ничего не помнящий Йоджи.
- Ты меня извини, Йоджи. Сейчас будет немного больно, - Шульдих потянулся к его разуму, снимая собственноручно поставленные блоки. Йоджи взвыл, извиваясь, как угорь на горячей сковороде.
Теперь Шульдих все вспомнил. Каждый час перед тем клятым ударом по голове. Сколько Кроуфорд не предупреждал его о возможных атаках со стороны Розенкройц в Токио, он всегда слушал вполуха. Он считал, что раз они убрались из Японии, то тут их уже и не ищут. Цепные псы Розенкройц поймали его, пока он ждал Йоджи. Двое суток Шульдих мешал телепату себя вскрыть, и, как дурак, надеялся на Кроуфорда. Но оракул не спешил, похоже, берег свою шкуру.
И тогда Шульдих сделал единственное, что мог – заблокировал и себя, и Йоджи. Такие блоки обычно ставили в Школе, воплощая в жизнь принцип Локка о tabula rasa. Когда Шульдих воспользовался им, он понимал, что, скорее всего, больше никогда не вспомнит свое прошлое. Но так он защитил Йоджи.
- Скучал? – хрипло осведомился тот, сжимая его пальцы и прерывисто дыша от только что два не взорвавшей голову боли.
Шульдих улыбнулся, но ничего не успел ответить. Раздался выстрел, и к его ужасу, Йоджи судорожно дернулся.
- В какое дерьмо вы еще успели вляпаться? – Кроуфорд прошел к ним, брезгливо перешагнув через распростершееся на полу тело бандита.
- Ты чего дергаешься? – нервно поинтересовался Шульдих у Йоджи, чувствуя, как в груди что-то дрожит, и игнорируя вопрос оракула.
- Не ожидал, - честно признался тот.
- Шульдих, - обманчиво мягко позвал Кроуфорд, вздергивая обоих на ноги.
- Я рад тебя видеть, Брэд.
Йоджи фыркнул и едва снова не рухнул на пол, когда Кроуфорд взрезал веревки.
- Я тебя тоже. Розенкройц?
- Угу. Где тебя носило?
Шульдиху казалось, что он немного двинулся умом за последние часы. Раньше он уверенно мог сказать – вот это вымысел, ребята, а это реальная жизнь. Теперь Шульдих уже не чувствовал прежней уверенности. Он и предположить не мог, что окажется на грязном складе, связанный, буднично переругивающийся с Кроуфордом. Словно его не пытались вытряхнуть наизнанку Розенкройц, словно его и не предавали.
- Меня носило в Америке вместе с Фудзимией и Хидакой, где вы нас и оставили, Шульдих. Если ты помнишь мы разделились, чтобы лучше выполнить заказ. И я ведь чувствовал, что вас с Кудо нельзя отпускать вдвоем!
- А что же ты не поверил своему шестому чувству, а, оракул?
Йоджи успел вклиниться между ними как раз вовремя – иначе бы они вцепились друг другу в глотки.
- Спокойно! Прекратите оба. Нас всех потрепало – не важно, физически или морально. Признаем это и отправимся, наконец, в какое-нибудь уютное помещение с кроватью, где можно лечь и заснуть. А сон все лечит…
- Я думал, что вы оба превратились в совершенно других людей, - Кроуфорд передернул плечами и, резко развернувшись, вышел на улицу.
- А я всего лишь хочу, чтобы он был Богом, - пожаловался Шульдих. – Ему что, жалко?
Йоджи приобнял его за плечи и потащил следом за оракулом.

***
Йоджи мысленно поблагодарил Кроуфорда за то, что тот прикинулся глухим, слепым и сильно уставшим и дал ему возможность зайти в номер к Шульдиху. А вот последний едва не взвился в воздух, краем глаза отметив движение в стороне кровати.
- Кудо! Ты офигел? Заикой меня хочешь сделать, клоун!
Йоджи улыбнулся, вытягиваясь на кровати. Ему хотелось закрыть глаза и проспать дней пять подряд. А потом вернуться в Америку и снова влиться в знакомый распорядок жизни: задание, охота, рыжее безобразие.
Кровать скрипнула, прогнувшись под весом Шульдиха, и Йоджи открыл глаза. Тот выглядел очень усталым, и если бы Йоджи не знал, как оканчиваются все попытки его утешить и подбодрить, то обязательно попытался бы.
- Адское задание, - Шульдих ссутулился, мрачно рассматривая ковер.
- Но мы же нашли контрабандистов, - Йоджи сел на кровати и потянулся к спутанным волосам Шульдиха. – Они отросли, да?
- Немного.
Они немного посидели в тишине, а потом Шульдих придвинулся ближе, касаясь теплым боком Йоджи. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к другому.
Йоджи почувствовал, как чужие эмоции и мысли становятся единым целым с его. Пугающее ощущение потери себя быстро прошло, сменяясь спокойствием.
Отросшие пряди упали Шульдиху на глаза, и он раздраженно убрал их в хвост. Йоджи заворожено скользнул взглядом по бледной шее и потянулся вперед.
- Может, спать? – неуверенно предложил Шульдих, не в силах даже шевельнуться.
- Спать так спать, - покорно согласился Йоджи, останавливаясь, но едва он попытался отстраниться, как Шульдих вцепился ему в лацкан рубашки.
В этот раз Йоджи позволил завалить себя на кровать, чувствуя, как от Шульдиха веет лихорадочным жаром. Его захлестывал чужой страх и совершенно не вяжущийся с ним дикий восторг.
Когда Йоджи почувствовал вкус соли на губах, то с облегчением ощутил, как вся эта мешанина эмоций медленно сходит на нет.
- Ты плачешь? – спросил он, не зная, как отреагирует Шульдих.
- Вот идиот, - пытаясь восстановить дыхание, удивился тот. – Нет, радуюсь жизни.
- Ладно, идиот, признаю, - Йоджи скинул Шульдиха с себя, оказываясь сверху.
Тот довольно застонал, когда Йоджи, особо не церемонясь, рванул его рубашку за ворот и начал целовать открывшуюся шею. Йоджи передалось состояние Шульдиха, и он касался его с исступлением смертника, изредка останавливаясь, словно боясь, что тот исчезнет.
- А я-то думал, что устал, - признался Шульдих, избавляя Йоджи от рубашки и берясь за пряжку ремня собственных джинсов.
- Самообман, - безмятежно отозвался Йоджи, коснувшись губами его плеча.
Шульдих снова дотронулся до чужого разума, заставляя ощущения от прикосновений удваиваться, передавая собственное настроение.
- Главное, не разбудить оракула в соседнем номере, а то он точно устроит нам веселую ночку, - Шульдих позволил себе на мгновение забыть обо всем, что произошло.
Йоджи вошел в него слишком резко, заставив зашипеть и вцепиться ему в плечо рукой. А потом Шульдих перестал сдерживаться, подаваясь навстречу, чувствуя, что с такой же легкостью может коснуться открытого разума Йоджи. От слишком сильных эмоций они оба чувствовали себя напившимися вдрызг.
Йоджи судорожно вдохнул, чувствуя, как волна эмоций и ощущений накрывает его с головой. Ему вдруг показался, что он только что родился заново.

***
- Утром съездим кое-куда? – Шульдих потянул на себя одеяло.
Йоджи позволил отобрать большую часть и поинтересовался:
- Куда?
- Мне нужно кое-что рассказать одной девушке.
Сильный рывок заставил Шульдиха отпустить с таким трудом отбитую добычу.
- Как скажешь, - согласился Йоджи. – Спокойной ночи.

Конец

@темы: редкие пары/персонажи, WKF6, яой, Шварц, AU

---

«Beware your wishes», Автор: Eishi, написано для Karyu

[Eishi]

Название: Beware your wishes
Автор: Eishi
Бета: Shindoku
Фандом: Weiss kreuz
Рейтинг: R
Пейринг: Ая/Кен
Краткое содержание: Будьте осторожны в своих желаниях, ведь однажды они могут исполниться.
Жанр: ангст
Предупреждения: non-con, брэйнфакинг
Дисклеймер: персонажи принадлежат своим создателям, никакой выгоды я от них не получаю
Примечание: написано на шестой WK-ficathon по заявке  Karyu:

заявка

Ая/Кен, Ая/Шульдих, Шульдих/Кен, желательно нон-кон, ангст
- джен по Вайсс-3, Крашерс, возможно по Шварц.
- не AU, не стеб, не БДСМ и, обязательно, почти полное отсутствие Кудо.

Кен просыпается от того, что его трясут за плечо. Резко садится на кровати, оглядывается, пытаясь сфокусировать взгляд. Получается плохо. Сон, как трясина, тянет обратно: на дно, в мутное и вязкое междумирье. Оно липнет к телу, как промокшая одежда, не желая выпускать добычу, – жадное, ненасытное.
Кен встряхивает головой.
«Ты пожалеешь», - шепчет кто-то внутри него, но голос уже слишком тих, чтобы Кен к нему прислушался.
Блекло-желтый свет уличного фонаря лежит на полу, обнимая знакомые ноги в тапочках с трогательным кроличьим носом и обвисшими ушами. Кен опять забыл задернуть шторы, а Оми опять пришел, разбуженный его криками.
Все как всегда, Кен, все как всегда.
- Прости, я снова кри…?
- Нет, - Оми вглядывается в его лицо, будто ищет что-то. И облегченно выдыхает, не найдя. Беспокойство медленно гаснет в его глазах, тускнеет, осыпаясь пеплом, как остывающие угли. - Ты стонал. Как…
Оми обрывает себя на полуслове, отводя взгляд. Рядом с чужими кошмарами всегда вспоминаются свои собственные. К примеру, родной брат, избивающий тебя до полусмерти, и то, как ты стонал, пытаясь сдержать крики. А еще – холодный, как ветер перед бурей, колючий взгляд Аи, стоящего в тени и ждущего, пока мальчик с фамилией его смертельного врага сделает выбор. Хорошо, что последнего Оми не видел. Зато видел Кен.
- Все в порядке, Оми, мне правда приснился дурной сон, но спасибо, что разбудил. И извини, что поднял тебя.
Кен кладет руку ему на голову, ерошит мягкие волосы. Оми слабо улыбается, но видно, что он нуждался в этом прикосновении. Все они в чем-то нуждаются, вопрос лишь в том, как дорого стоят их желания.
Будто подсказывая верное решение, в памяти всплывает сон, и Кен моментально чувствует, как реагирует на это его тело. Хорошо, что в полутьме не видно пылающих ушей. Не видно же, правда?
Оми кивает и уходит, шаркая по полу пушистыми тапочками. Когда их шорох, наконец, обрывается тихим щелчком двери в комнату подростка, Кен с шумным выдохом падает на подушку, закрыв лицо ладонями. Да что же это такое, а? Что за чертовы мокрые сны уже вторую неделю? Чем он это заслужил?
Ни подушка, ни потолок ответа не дают. На самом деле, Кен вообще не уверен, что хочет его слышать. Просто не видеть этого было бы уже вполне достаточно. Куда подать заявку, чтобы его мучения прекратились?
Фонарь за окном сонно мигает, то и дело порываясь окончательно погаснуть, и, в конце концов, ему это удается. Через час, так и не сумев снова уснуть, Кен понимает, что завидует ему. Он закрывает глаза и приказывает себе расслабиться. В ответ организм ехидно отправляет его нахер.
Ну все. За самурайской выдержкой – это не к нему, это вон к Ае можно обратиться, а Кену уже осточертело валяться тут, уговаривая себя выкинуть из головы воспоминания о сегодняшнем сне. Он резко откидывает одеяло и опускает ноги на пол. Пожалуй, стоит пробежаться немного. В любом случае это лучше, чем тупое перекатывание с бока на бок в надежде провалиться в пустоту без снов. До открытия магазина все равно осталось не больше двух часов, нормально выспаться сегодня Кену точно не светит.


На улице сегодня холоднее обычного. Осень пробралась в Токио незаметно, прикрываясь алыми листьями, тускнеющими лучами солнца и обострением и без того неизбывной депрессии запертых в каменных клетках людей. Кен плотнее обматывает шарф вокруг шеи и застегивает ветровку под самый подбородок. На слабое здоровье он, конечно, никогда не жаловался, но и на отсутствие мозгов тоже.
Тренировка всегда помогала ему избавиться от ненужных мыслей. Разум сосредотачивался на поддержании нужного ритма бега, правильного дыхания. Сердце гнало кровь по венам, мышцы послушно сокращались и расслаблялись, легкие качали воздух. Четкий, отлаженный механизм, движение к намеченной цели. Кена это всегда успокаивало.
Но сегодня что-то дает сбой.
Кен начинает задыхаться уже на третьем километре, а ведь обычно пять-семь для него – плевое дело.
Внутри будто обросший иглами комок катается – от желудка к горлу, от желудка к горлу. Сглотнешь – он вниз падает, а потом все заново по кругу, туда-сюда. И в магазин тянет, будто Манкс оплату за прошлое задание принесла. И ноет, ноет что-то. Что за хрень – не разберешь, но раздражает просто немыслимо!
Кен останавливается у автомата с напитками, прислоняется к его ледяному боку, чтобы отдышаться… и будто выпадает из реальности. Вот она, улица, вот первые законопослушные горожане, спешащие на работу, вот развозящий газеты мальчишка, и все несутся, будто на видео в режиме перемотки. А Кен будто заморожен. Каждое его движение кажется невероятно медленным, заторможенным: чтобы вытереть выступивший на лбу пот, он поднимает руку, кажется, целую вечность. Потом слышится тихий щелчок, и время снова возвращается в свое русло. Вернее, не оно. Кен.
Он встряхивает головой, трет глаза руками и часто-часто моргает. Редкие люди на улице движутся как обычно, какая-то старушка из дома напротив вышла покормить бездомных кошек, собравшихся у ее крыльца, где-то поблизости кричит маленький ребенок и слышится голос успокаивающей его матери.
Кен пытается вспомнить, как давно и как сильно его в последний раз приложили головой обо что-нибудь твердое. Получается, что часто и неслабо, и поди разберись теперь, после какого именно раза это все началось. Провалы в памяти, «выпадения», вот как сейчас, и, что самое отвратительное, смущающее и не в меру волнующее, – сны. Сны, в которых Ая – Фудзимия Ая – делал такие вещи, произнести которые вслух у Кена язык бы не повернулся.
«Тебе это нравится», - шепчет голос внутри.
Кен отрицательно мотает головой, и лишь через секунду понимает, почему: не оттого, что не согласен, нет; он просто не хочет этого слышать. Знает, признает, но указания на это не потерпит. Слишком упрям. А маленькое раздвоение личности всегда можно списать на стресс от работы. Ничего себе стресс, да? Так и работа тоже далеко не сахар.
Успокоившись на этом, Кен бросает взгляд на часы. Спокойствие разом улетучивается. До открытия магазина всего минут сорок, а ему еще возвращаться. Нет, конечно, Оми не станет превращать его в мишень для своих дротиков, но иногда уж лучше бы так, чем это его укоряющее «Кен-куууууун».


К магазину Кен подлетает почти в срок. У закрытой пока витрины уже топчется стайка девчонок. Ах да, сегодня же выходной, и им не нужно в школу. Кен прошмыгивает мимо них незамеченным, и, воспользовавшись черным входом, оказывается внутри. Так, теперь на второй этаж, быстро в душ, переодеться и в бой, к фиалкам и кактусам. На все есть минут десять, не больше.
Столкнувшись на лестнице с Оми и выдав не без самодовольства «я успел, успел, не дуйся», Кен пролетает мимо. Заскакивает в свою комнату за полотенцем и на пути к ванной снова огибает все того же Оми, который, кажется, собирается ему что-то сказать, но все никак не соберется с духом. Ничего, пока он созреет, Кен как раз успеет принять душ.
- Я быстро, - машет он рукой, распахивая дверь ванной.
- Там Ая-кун!
Отлично, малыш, спасибо, но почему нельзя было сказать это раньше?! Например, прямо с порога!
Дверь с тихим щелчком закрывается за спиной Кена, оставляя его один на один с влажной духотой и застывшим Аей в одном полотенце на бедрах.
- Аа… эээ…
Ая бросает на Кена мрачный взгляд. Как льда за шиворот насыпали. Умеет же он так смотреть, что сквозь землю хочется провалиться, даже если ты ничего не сделал.
- Извини, я думал, тут никого, - невнятно бормочет Кен, сглатывая.
- Ну, Кен-кууууун, - слышится за дверью укоризненный голос Оми.
«Уйди, малыш», - раздраженно думает Кен. - «Ради всего святого, уйди. Сейчас только твоих всепонимающих взглядов не хватало».
А Ая все смотрит. И такое ощущение, что вот прямо на месте этим взглядом полосует, даже без катаны. От такого кому угодно не по себе станет.
- Мы, кажется, договаривались, - роняет Ая, продолжая как ни в чем не бывало вытирать голову вторым полотенцем. Кен заворожено пялится на его скользящие по волосам руки и одергивает себя только через пару секунд.
- Договаривались? – неуверенно переспрашивает он. Кажется, Ая имеет в виду что-то конкретное, но Кен ничего такого не помнит. – Слушай, я правда не знал, что здесь кто-то есть. Я уже ухо…
Он застывает с открытым ртом на середине слова. Наверное, ему показалось или еще что, и вообще тут сейчас такая духота, что у кого угодно голова кругом пойдет, но ведь… Это же не следы от пальцев на шее Аи, правда?
Поймав его взгляд, Ая закидывает полотенце себе на плечо.
- Уже ухожу, - сдавленно сипит Кен и вываливается за дверь.
Оми в коридоре нет и слава всем богам. Кен дышит, как после марафона через весь Токио. Сердце дергается, будто его бьют током: бешено и, кажется, через раз. И с чего бы вдруг, а? Уж точно не от встречи с Аей, от его взглядов только инфаркт и можно заработать, но что ж тогда так трясет-то?
Кен закрывает глаза и сползает по стене. Он не хочет об этом думать, он не хочет признать, что его это каким-то странным, непостижимым образом волнует, но… это были следы пальцев. На шее Аи, чуть повыше ключицы. Будто кто схватился за нее в приступе… Чего? Ярости? Страсти? Того и другого одновременно?
«Ты знаешь ответ», - снова шепчет кто-то в его голове.
Нет, определенно пора завязывать уже с этими разговорами с самим собой. А то так и свихнуться недолго.
Ая выходит из ванной уже полностью одетый. Свитер под горло, взгляд безразличный, как у отмеряющего дозу яда аптекаря. Кен заставляет себя слабо ему улыбнуться, хотя нужды в этом нет никакой – Ая все равно не оценит – и, поднявшись, протискивается мимо него в ванную. От Аи пахнет шампунем и равнодушием.
«У тебя стоит».
«Заткнись!»
Кен запрещает себе об этом думать.


День проходит как обычно. Девчонки крутятся в магазине, восхищенно вздыхая и перешептываясь, но прибыли от них, разумеется, никакой. Йоджи клюет носом над очередным заказом, и если бы Оми, проходя мимо, «случайно» не толкал его в плечо, он бы, наверное, уже давно рухнул лицом в корзину с цветами.
Ая изображать дружелюбие даже не собирается. Поскольку его коронное «если вы ничего не покупаете, то убирайтесь» вызывает у школьниц только восхищенные вздохи, большую часть времени он просто высокомерно молчит.
Кен старается не смотреть в его сторону, но даже одно присутствие Аи рядом почему-то выбивает его из колеи. Из головы никак не идут следы на его шее.
К счастью, после обеда нужно развести готовые заказы, и Кен тут же вызывается добровольцем. Лучше по городу помотаться, чем торчать в магазине, где каждый случайно брошенный на Аю взгляд будто что-то внутри переворачивает. Кену совсем не нравится это чувство. Он не понимает, что с ним творится в последнее время, с чего вдруг такая реакция на Аю и что с ней теперь делать. А раз не знаешь, как с этим бороться, разум говорит «беги». Что Кен и делает.
- Этот заказ нужно отвезти как можно быстрее, клиентка заплатила за срочность.
- Ага, - бормочет Кен, слишком сосредоточенно разглядывая противоположную сторону улицы, пока Ая осторожно укладывает цветы в багажник мотороллера у него за спиной.
Надо было сначала упаковать заказы, а потом уже садиться за руль, запоздало жалеет Кен. Тогда Ае не пришлось бы наклоняться к нему так близко, и он бы не задевал его спину – случайно или намеренно – и у Кена не бежали бы по рукам эти чертовы предательские мурашки.
- Кен.
Хорошо, что под курткой их не видно. Хотя, наверное, можно было бы объяснить это тем, что на улице холодно, если бы Ая вдруг заинтересовался. А, впрочем, о чем он? Чтобы Ая и заинтересовался чем-то кроме своей мести? В такое с трудом верилось.
- Кен, ты меня слышишь?
- А? - дергается тот. Поворачивает голову на голос и оказывается с Аей нос к носу.
Непозволительно близко.
«Ты хочешь этого».
- Нет, - вымученно шепчет Кен, не понимая, что произносит это вслух.
Ая ничего не спрашивает. Просто сует ему в руку листок бумаги с адресами и молча уходит, а Кен тупо пялится ему в спину, сжимая в кулак дрожащие пальцы.
«Тебе некуда бежать, и ты это знаешь».
Кен резко оглядывается. Это ощущение, что кто-то ухмыляется ему в спину, оно не может быть ошибкой. С того самого момента, как он вышел из магазина, и даже сейчас. Кен вглядывается в людей на улице, но нет, никто из них не вызывает у него даже малейших подозрений. И только чья-то тень мягко вливается во тьму соседнего переулка, слишком быстро, чтобы Кен успел ее заметить.
Яростно смяв клочок бумаги с адресами, он засовывает его себе в карман.



Если сейчас у Кена спросить, что он делает под дверью Аи в три часа ночи, цензурного ответа явно не дождаться.
Он и сам до конца не понимает, что толкнуло его на это, что заставило встать с кровати, на которой он валялся без сна вот уже второй час, и выйти в коридор. Ноги двигались будто сами по себе, и он даже не подумал приказать им остановиться.
Сколько он уже стоит здесь? Десять, двадцать минут? Больше? Кен давно потерял счет времени. Кажется, проходит целая вечность прежде, чем дверь перед ним открывается.
Ая стоит на пороге, одетый в одни пижамные штаны. Он не выглядит сонным. Будто и не ложился вовсе.
- Ты рано.
Кен открывает рот, чтобы спросить, но вопросов столько, что он не знает, с какого начать, и потому так и остается стоять столбом. Ая отступает в сторону. Не принять молчаливое приглашение кажется просто невозможным, и Кен, как во сне, переступает порог.
«Ты хочешь этого», - горит в его разуме, – «Признай, ты хочешь».
Шаг. Еще один. Дверь с тихим щелчком закрывается за его спиной. Назойливый шепот в голове становится все громче и громче, пока Кену не начинает казаться, что кроме него он уже ничего не слышит.
«Хочешь. Хочешь. Хочешь…»
Кену кажется, что он смотрит на себя со стороны. Что это не он сейчас поворачивается, хватает Аю за руку и толкает его к стене. Не он прижимается к нему так близко, не он целует ему шею, не он шарит руками по его бокам и бедрам.
Это сон. Конечно же, сон. Будь оно наяву, Ая бы уже давно так двинул Кену в челюсть, что у того бы разом мозги на место встали.
Но вкус его кожи, запах шампуня и тепло чужого тела под пальцами слишком реальны, чтобы быть всего лишь галлюцинацией. Мучительно, болезненно реальны.
- Ты забываешься, - выдыхает Ая, и прежде, чем Кен успевает поймать его губы, мир будто переворачивается. Неуловимое движение, перехват рук – Ая движется, как кобра, – и вот уже Кен прижат щекой к холодной стене.
«Попался!» - голос в голове даже не пытается скрыть торжествующие интонации.
- Ая, что ты… Ая!
Чужая рука закрывает ему рот, и пальцы на губах срабатывают, как спусковой механизм. Забытые воспоминания валятся на Кена, будто из прорвавшейся плотины.
Он уже был здесь и не раз. Он позволял Ае делать с ним все те вещи, что видел в своих снах, это он все начал, это он пришел к Ае впервые, это он предложил. Они заключили договор: раз в неделю, в субботу, ближе к утру, когда сон особенно крепок, и им никто не помешает, Кен будет приходить к Ае. И Кен приходил. Не понимая, что делает, и не помня утром ни о чем.
Он дергается, когда Ая задирает ему футболку. Хочется крикнуть «не надо!», но слова будто застряли в глотке.
«Бесполезно кричать, тебе это все равно не поможет».
Ментальный образ, будто мелькнувшие на миг перед глазами рыжие пряди и шепот в самое ухо:
«Ты такой послушный мальчик».
«Шуль…дих…»
Вместо ответа в голове Кена рассыпается колкий ехидный смешок.
«Ай-я-яй, и как же ты меня раскрыл? Чудеса дедукции, ну надо же».
«Тварь…»
«Ну-ну, не надо злиться. Ты бы видел свое выражение лица сейчас. Оно стоит тех двух месяцев, что я потратил на вас с Аей, поверь».
Кен снова дергается, пытаясь вывернуться, но Ая лишь сильнее прижимает его к стене, одной рукой держа за шею, а второй расстегивая на нем джинсы. Паника захлестывает с головой, Кен захлебывается в ней, пытается вдохнуть, скребя пальцами по стене, но все без толку: воздух вокруг будто стал слишком густым, чтоб им можно было дышать. Остается лишь открывать рот в беззвучном крике.
«Унизительно, правда? Когда твой так называемый друг насилует тебя здесь, а за стеной мирно спят еще двое. Я мог бы разбудить их, но не буду. Они мне неинтересны, а вот Фудзимия сейчас просто прекрасен. Жаль, что тебя держат мордой к стене, и ты не можешь этого увидеть».
Ладони Аи кажутся горячей раскаленных углей. Они заставляют Кена отзываться на каждое прикосновение мучительным полустоном-полувсхлипом.
Хватит, пожалуйста. Хватит.
«У тебя такие сладкие мысли, знаешь? Страх и возбуждение – гремучая смесь. Ты же сам этого хотел. Ну, не совсем так, но ведь хотел. Надо было быть осторожней в своих желаниях. Теперь, когда они исполнились, тебе некого винить, кроме себя».
Желания, значит, да? Сейчас Кен хочет, чтобы все прекратилось, хочет свернуть этому чокнутому телепату шею, вот так просто, голыми руками, а потом никогда не вспомнить, что эта ночь вообще была. Не вспомнить руки Аи на своих бедрах, не вспомнить обжигающее шею дыхание.
«Ну, упс, это уже не ко мне», - ядовито смеется Шульдих в его голове, - «От меня только одно желание в подарок, остальные – за соответствующую плату».
Когда все заканчивается, Кен может только скорчиться у стены, обхватив руками плечи.
Ая наблюдает за тем, как он неловко поворачивается и подтягивает спущенные джинсы, болезненно морщась. Он ведь думал, что Кен пришел сюда по собственной воле, думал, что тот тоже этого хотел. В чем теперь его можно обвинить? В том, что он трахнул друга, который сам же ему и предложил?
- Кен?
Наверное, так чувствуют себя немые. Когда хочешь ответить, хочешь так сильно, что внутри все переворачивается, лопаются пузырьки несказанных слов, и ты можешь лишь беззвучно открывать рот, как выброшенная на берег рыба. Кена колотит. Наверное, раньше, все те ночи, что они делили на двоих, такого не было, потому что Ая, кажется, понимает: сегодня что-то пошло не так. Он опускается рядом на колени, тянется ко лбу Кена, чтобы проверить, не лихорадка ли у него.
А Кен способен лишь на беззвучный крик, которого Ая все равно не услышит.
Обернись, Ая, ради всех богов, обернись.
Потому что Шульдих за твоей спиной. И он смеется, Ая. Над нами. Над тем, каким же дураком Кен был все это время.
«Веселая ночка выдалась, малыш», - Насмешка – будто пальцы в открытую рану запустил. Никакого милосердия, только новая порция боли. – «Но мне уже пора, так что бай-бай. Передавай привет Фудзимии, когда оклемаешься».
Проваливаясь в спасительную темноту, Кен хочет лишь одного: никогда не просыпаться.


~конец

@темы: 1й сезон, Ая/Кен, WKF6, яой

---

Новая сказка. Автор Ызарга, написано для Irma~

[Ызарга]

Название: Новая сказка
Автор: Ызарга
Бета: d-umka
Фандом: WK
Пейринг: Шульдих/Йоджи, Брэд/Ран
Рейтинг: R
Жанр: сказочное AU, романс, юмор
Написано по заявке Irma~ и Shellar Arranktur
- Ран/Йоджи, Ран/Шу, Ран/Йоджи/Шу, Йоджи/Шу, Брэд/Йоджи или вся старшая четверка в любом сочетании (хоть квартет).
- не Сайд Би и не драмы.
- не дарк, не десфик, не флафф.
- можно АУ
Примечание: я позволила себе широко трактовать понятие «AU»

…сказку эту
Поведаю теперь я свету…
А.С. Пушкин

1.
Вокруг озера Светлого, что лежит возле поросших лесом гор, давным-давно основали три города. Не самые большие города королевства, они процветали, торговали со столицей рыбой, пушниной, древесиной, оружием – да и мало ли что могут предложить далекой столице люди с умными головами да неленивыми руками! Любой город у озера просто обязан быть частью сказки. Так и было, только жители об этом ничуть не подозревали, потому что и русалок, и Лихо Одноглазое, и Кащея Бессмертного, и дракона Нага они считали явлениями пусть опасными, но обыденными. Русалки заманивали к себе красивых и неосторожных юношей и девушек, Лихо сводило с ума или убивало, Кащей раз в два года (никогда не выбивался из графика!) похищал какую-нибудь девицу попригожей. Дракон был самым неприхотливым: ни пол, ни внешность, ни возраст для него значения не имели, брал, что под лапу подвернется, и даже записку с подписью оставлял – перенял обычай у Кащея (поговаривали, что они друзья).
Жители городов против нечисти особо не восставали: та не зарывалась и даже, по слухам, не давала житья в лесах разбойникам и совсем уж хищным тварям, что вовсю лютовали в местах подальше.
Так бы и было всё тихо и неизменно, пока в одном из городов, Китхилле, на улице Медной (где уже полсотни лет не было ни одного медника), не раздался спозаранку вопль от дома кузнеца:
- Убью гада!!!

…Орал некий Шульдих, рыжий молодой человек, сын покойного жреца бога милосердия Шана. Шесть лет назад юноша подавал большие надежды, его прочили в помощники казначею, первые красавицы увивались за симпатичным парнем, а потом его уволок дракон.
С драконом проблема обстояла тонко, можно сказать, деликатно. Иногда унесенные им люди возвращались. Но – другими. Так отец Шульдиха тоже в юности попал в когтистые лапы и вернулся целителем, почему и был спешно сделан жрецом. Дар врачевания рыжий от папы не унаследовал, только склочный характер, огненный цвет волос и привлекательность в глазах ящера. Вернулся Шульдих через два года, стал еще более ехидным, круг общения свел до нескольких соседей с улицы, девиц же вообще распугал, цитируя им их намерения на его счет. Отца же он похоронил через полгода: в городе разразилась эпидемия, и целитель за неделю сгорел, вылечив несколько сотен людей.
С казначеем Шульдих тоже не сработался: тот начал (или продолжил?) тянуть деньги из казны, о чем парень и заявил на центральной площади во время праздника. Вскоре юноша как-то незаметно прибился к городскому сыску, где резко пошел в гору как специалист, буквально читающий мысли преступников…

В этот погожий летний день Шульдих пришел к семи утра к кузнице, где уже должен был начинать работать его друг, Йоджи Кудо. Вообще-то, дружили с кузнецом все кому не лень, но сам он, весельчак и бабник, выделял только троих.

…Йоджи не унаследовал дело от отца, а получил от покойного уже мастера. Когда-то шестилетним он вместе с отцом зашел в кузню – и пропал. То, как человек покоряет сталь и огонь, творя невообразимо прекрасные вещи, заворожило его. Он стал подмастерьем. А потом его сердце поймала любимая дочка кузнеца, Аска. Старый мастер был только рад отдать дочь за умелого парня, но за неделю до свадьбы её украли русалки для своего принца, подарив взамен Йоджи колдовские зеленые глаза вместо прежних серых и умение очаровывать любого. Полгода одинокий отец и неудачливый жених заливали горе вином, затем мастер переехал в другой город, где бы ничего не напоминало об утрате, а свое дело оставил Йоджи.
Надо отдать Йоджи должное, мастером он стал великолепным, его оружие расходилось влет, и заказов у него всегда было с головой. На сей раз Шульдих и зашел к нему с самого утра за ножом, который тот обещал выправить. Впрочем, заходить к другу рыжий считал уместным в любое время суток и в любой ситуации, ему ничего не стоило забраться к нему в спальню через окно, чтобы поделиться очередной идеей или вытащить от очередной девицы…

Стоя перед закрытой дверью, Шульдих вспоминал, что сегодня нет никакого праздника, вчера праздника не было тоже. Значит, вариант, что друг мается похмельем, исключался. Возможно, он заночевал у какой-нибудь пассии… Но и наутро предпочесть женщину любимому делу? Такого за ним не замечалось. Потоптавшись на пороге, Шульдих решил пойти другим путем, то есть наведаться к Йоджи домой.
Дом был на другом конце улицы. По дороге парень раскланялся с парой прохожих, спешащих на службу, и подивился грохоту и невнятным воплям, доносящимся из обычно благопристойного дома брата и сестры Фудзимия. Пожав плечами, он пошел дальше, к соседнему дому, где, поднявшись на крыльцо, постучал было в дверь, но увиденное заставило его заорать на всю улицу:
- Убью гада!!!
В дверной косяк был воткнут его, Шульдиха, нож («Не забыл, выправил», - мельком порадовался рыжий), удерживающий бумажку с алым вензелем дракона.
- Что ты разоряешься с утра? – рядом остановился живший ниже по улице Кен, потомственный столяр. – Если он у тебя девицу отбил, смирись, они на него как мухи липнут.
- Да какие девицы?! – зло отозвался Шульдих. – Неееет, я его достану, он у меня увидит, как чужое брать…
- Денег занял? – удивился Кен: Йоджи не бедствовал. – Тогда пусть лучше отработает, мой тебе совет. Руки у него золотые, внакладе не останешься.
Шульдих от его слов как-то неопределенно улыбнулся, меж бровей залегла морщинка. Он вытащил нож из косяка и протянул Кену записку.
- Вот, гляди.
- Ох ты ж, демонов выродок, - схватился за голову парень. – Да что же этот гад ползуче-летучий себе позволяет?! Старый кузнец уехал, Йоджи своего подмастерья толком ничему и учить не начал. Получается, у нас остался только тот старый слепой пень с пасынком, которые всякую хозяйственную чушь делают? Стража взвоет, охранники взвоют, охотники вообще удавятся… чем покупать у соседей втридорога.
Кен, конечно, преувеличивал размеры несчастья, но Шульдих, слушавший его сетования без особого внимания, тряхнул шевелюрой, заморгал – и просиял лицом.
- Точно! Загнемся мы! – радостно объявил он. – Загнемся, понимаешь, Кен? Я пойду и скажу этому гаду, что мы без Йоджи захиреем и перемрем. Раньше же он никогда никого из мастеров не забирал, верно? Вот хоть меня с отцом взять – ни рыба, ни мясо, верно? Я ему и скажу, что кузнец нам нужен, что его вернуть надо. Кого бы еще взять с собой…
Шульдих заозирался, будто и впрямь начав выискивать спутника. Кен, еще в самом начале горячей речи начавший успокаивающе улыбаться, под конец схватил ретивого рыжего за плечо.
- Ты что, обалдел? Кто мы и кто дракон? Он слушать не станет, превратит в лягушку, и будешь квакать, пока цапля какая не сожрет.
Ответный взгляд Шульдиха был неприятным. Даже оскорбительным. За такие взгляды любой уважающий себя парень давал по морде без разговоров. Кен уже стиснул зубы и размахнулся, когда неначатую драку прервал новый участник истории.
- Где Йоджи? – обычно неприветливый Ран Фудзимия был погребально мрачен. – Дрыхнет?
- И тебе доброе утро, - Шульдих протянул ему драконову записку.
Прочитав, Ран выругался сквозь зубы и собрался было уходить, когда прищурившийся ему вслед рыжий окликнул:
- Эй, а у тебя что стряслось?
Парень, не останавливаясь, бросил через плечо:
- Кащей, - и пошел дальше.
- Что «Кащей»? – крикнул Шульдих. – Опять тебя невесты лишил, что ли?
Скрипнув зубами, Фудзимия остановился и обернулся. Сколько бы ни считал он рыжего показушником и треплом, на сей раз тот почти не издевался.

…Ран с сестрой остались сиротами, когда юноше еще не было и восемнадцати. Парень сразу поступил на службу в городскую стражу, препоручив Аю заботам соседей, которые начали учить очаровательную ловкую девочку, кто чему горазд. Так за полгода она выучилась плести изящнейшие кружева, печь потрясающе вкусные торты и лепить посуду. Жизнь брата с сестрой налаживалась, он собрался обзавестись семьей. Но шесть лет назад Кащей украл нареченную Рана, Сакуру. Погоревав, через полтора года парень посватался в соседний город к Асами, молодой жрице богини-матери. Её отец, оценив серьезного рассудительного юношу, дал сроку до свадьбы полгода, к началу осени.
В середине лета Асами украл Кащей. Всё как положено: вечером она легла спать, утром нашли записку с фирменным витиеватым росчерком злодея «Б.К.». Ран рассвирепел, рванул в горы на поиски суженой, но вернулся уже через две недели, злой как медведь-шатун и вдобавок дёрганый. Отец же Асами чуть было не проклял Фудзимию в храме богини-матери, но одумался.
Девушки и Ран с тех пор обходили друг друга широкой дугой: попасть к Кащею не хотелось никому. Родители девушек их всецело поддерживали, только порой мачехи сватали Рану нелюбимых падчериц или отцы – дочек пострашнее. Но юноша больше ни с кем не связывался, начал усердно работать и продвигаться по службе, а также придирчиво отбирать женихов для сестры…

- Кащей украл Аю.
Шульдих присвистнул. Кен охнул. Все знали, что за сестру Ран был готов убить любого, и бессмертие Кащея, как противника, его не остановит.
- Тогда нам по пути, герой, - заявил рыжий. – Змей с Кащеем почти соседи.
- При чем тут дракон?
- При том, что я хочу облагодетельствовать родной город возвращением единственного и неповторимого кузнеца-оружейника, - пояснил Шульдих. – Ну как, рванем вместе надирать нечисти задницу?
- Ты скорее их заболтаешь до смерти, - фыркнул Ран и пожал протянутую руку. – Через два часа у городских ворот, без опозданий!
И ушел. Шульдих весело хмыкнул, хлопнул Кена по спине: - Жить будем, всех вернем! Не скучай, – и двинулся домой собирать вещи в дорогу.

2.
Провожать отважных спасителей, то есть, одного спасителя и одного благодетеля города, пришел к городским воротам Кен и увязавшийся за ним младший сын градоначальника Оми.
- Удачи вам, - пожелал мальчишка. – А вы знаете, что сейчас в лесах Лихо Одноглазое опять объявилось?
- Знаем, - Ран коснулся рукояти старого, еще дедом привезенного трофейного меча.
- Да мы его в мелкие кусочки порубаем, - успокоил Оми Шульдих.
Тот прикусил губу. Уставился себе под ноги, попинал ногой камушек.
- Может, не надо? Оно незлое. Шальное просто. Так, поймает, припугнет, да отпустит. Не трогайте его, пожалуйста, - мальчик умильно посмотрел в глаза Рану.
Шульдих посмотрел на Оми, задумчиво прищурился и тихо хихикнул.
- Почему это? – решил уточнить Фудзимия.
- Оно ему симпатично, - всхлипнул рыжий.
Оми смутился еще больше.
- Понимаете, оно мне помогло. Я на опушке с невестой вечером гулял – оно выскочило, её напугало, и она отказывается теперь даже из дому выходить, не то что замуж. А отец опять помолвку задумал провернуть. На следующей неделе. А я не хочу…
- Хорошо, - усмехнулся Ран, - не тронем мы твоего благодетеля. Едем, пора, - кивнул он Шульдиху.
Коней предполагалось оставить у лесника, живущего на опушке, потому что рыжий утверждал, что знает самый короткий путь. Фудзимия был склонен ему верить: раз этот парень вернулся от дракона, то дорогу худо-бедно должен бы знать. Или хотя бы примерное направление.
- Ран, а как ты собираешься Аю спасать? – Шульдих физически не был способен ехать молча. – Кащей, он же того… Бессмертный.
- Отрублю ему всё ненужное, пусть он и дальше «того», - Ран предпочитал не думать о данной проблеме, пока вопрос не встал ребром. – Ты дорогу к дракону знаешь?
- Ну, как бы тебе сказать, чтобы не расстроить… - протянул рыжий. – Имею смутное представление, - сияюще улыбнулся он. – Ты не переживай, как только мы попадем на территорию Нага, он нас поймает минут через пять. Маг, чтоб его!
Фудзимия покосился на него и промолчал, Шульдих покосился в ответ, хмыкнул. Некоторое время ехали молча. Когда над головами пролетела с диким воплем чайка, Ран проводил её взглядом и спросил:
- А дальше?
- Дальше или ты его убиваешь, или мы, то есть я, его уговариваю, во-первых, отпустить Йоджи, во-вторых, не забирать тебя вместо него, - рыжий славился тем, что никогда не терял нити беседы и всегда понимал, о чем его спрашивают.
- Почему же ты его убить не хочешь? – заинтересовался Ран.
- Потому что он дракон. Потому что я жил у него полгода и знаю, на что он способен, - Шульдих, задрав голову, поглядел в небо и тихо добавил: - Потому что он сделал меня другим.
Больше вопросов не последовало.

…О драконе ходило много слухов, крайне противоречивых. Его считали другом Кащея, учеником, плодом черномагических опытов бессмертного злодея или, наоборот, создателем легендарного чернокнижника. Главной проблемой было не расписываемое в сказках и балладах зверство злодеев, а отсутствие следов их деятельности. Трупов не было, бесчеловечно заколдованных не было, иногда даже ходили слухи, что похищенных Кащеем видели в далеких городах, иногда даже в странах за морем, а дракон вообще мог вернуть свою жертву в родной город. Зато народ доподлинно знал, что находится под гнётом самой страшной нечисти на свете, горько рыдал по похищенным и глубоко уважал вернувшихся от дракона.
С Кащеем, существом человекообразным, всё было ясно: девиц он похищал сам или с помощью своих гадких творений, заточал в башню, измывался, склонял ко греху, а затем, наигравшись, наверняка мучительно и черномагически убивал либо отдавал своим слугам на потеху.
С драконом понятно не было ничего. Все видели черное, огромное, крылатое создание, летающее над горами. Но как он умудрялся при таких размерах кого-то похищать? Магия, считали люди, и спокойно спали в своих постелях. Жрецы и маги зло сплевывали сквозь зубы из-за людской беспечности, но поделать ничего не могли.
Считалось, что похищенных дракон съедал. Но, с другой стороны, есть по человеку раз в три года? Коровы побольше будут. Непонятно. Молодежь, конечно, шепталась по углам, хихикая: строили версии, для каких еще удовольствий Наг может приспособить человека. Потом люди взрослели, серьезнели и понимали, что габариты дракона и человека уж слишком не совпадают, и возвращались к привычной версии о поедании. Может, люди для него деликатес?
Вернувшиеся от дракона молчали, как пленные офицеры на допросе. Заколдовал их дракон, запугал ли – было неясно, но о страшных испытаниях в логове Нага никто не распространялся. Даже трепло Шульдих отделывался небрежным «Не все драконы одинаково полезны». Доподлинно было известно одно: иногда вернувшиеся обладали новыми способностями: лечили, двигали взглядом небольшие предметы, могли вызывать огонь или непроизвольно пророчествовать, впадая в транс. За иными ничего нового не замечалось, кроме сужения круга знакомых и аскетического или, наоборот, экстравагантного образа жизни…

Оставив лошадей у лесника, спутники двинулись вглубь леса. Казалось, Шульдих поставил себе задачей добраться до дракона в кратчайшие сроки, потому что из охотничьих тропок он выбирал самые глухие и неприметные, а то и просто пёр напролом. Впрочем, поклажи у них было всего ничего, поэтому особых трудностей путь не вызывал. Когда совсем смеркалось, рыжий притормозил, потоптался у лежащего поперек тропинки дерева и уверенно свернул в сторону. Через два нестройных ряда зарослей шиповника они вышли на поляну, где Шульдих с довольным вздохом скинул сумки и заявил, что именно здесь они и заночуют. Ран неопределенно пожал плечами, но возражать не стал.
- У меня есть сыр, хлеб и вяленое мясо, - сказал Фудзимия.
- Ну нет, я свежее мясо люблю, жареное, - весело заявил Шульдих, – так что давай ты костер разведешь, а я нам кого-нибудь поймаю.
И, что-то небрежно насвистывая, ушел с поляны. С одним ножом на поясе. В совершенно темный лес.
- Глаза ему дракон вставил кошачьи, что ли? – пробормотал Ран, затем тряхнул головой и принялся собирать хворост для костра, решив на всякий случай всё же поделиться с рыжим припасами, если Шульдих и правда просто поехал крышей.
Когда костер уже прилично разгорелся, чудо-охотник вернулся с парой зайцев. Ран молча кивнул ему на соседнее бревно, предлагая присесть. Шульдих устроился и начал разделывать мясо, с благодарностью улыбнувшись спутнику, подавшему более удобный для этого нож.
Мясо жарилось, распространяя сводящие с ума ароматы, рыжий смотрел в огонь.
- Как ты их поймал в темноте? – задал Ран сводящий его с ума вопрос.
- А я везучий, - ничего не значащая улыбка, - дракон мной подавился, зайцы сами в руки лезут.
- Жаль, Наг тебе язык не откусил, - буркнул Фудзимия.
Шульдих вопреки обыкновению промолчал, внимательно прищурившись на кусты напротив. Ран напрягся, вопросительно указал на лежащий в стороне меч. Прикусив губу, рыжий чуть подался вперед, жестом останавливая потянувшегося к оружию спутника.
- Выходи, кто бы ты ни был, - напряженно прошипел он кустам.
Там тихо зашелестело, ухнуло, взвилась в воздухе палая хвоя, костер стрельнул искрами и перед юношами закрутился клок серого светящегося тумана.
- А по-человечески слабо? – весело спросил мигом расслабившийся Шульдих.
Туман скрутился веретеном, протянулся к земле, и скоро у костра стоял невысокий парень в чудной белой одёжке и черной повязкой на глазу.
- Привет, Лихо, какими судьбами? – поприветствовал его рыжий и повернулся к Рану. – Это Лихо Одноглазое, помнишь, мы обещали Оми его не трогать?
Нечисть дико улыбнулась.
- Я само кого хочешь трону. А кто такой Оми? – полюбопытствовало оно.
- Наш друг, - пояснил Шульдих. – Ты его невесту с ума свел, он тебе очень благодарен. Скоро его с другой окрутить попробуют, так он её тоже в лес хочет отвести погулять. Надеется тебя встретить.
- А, тот смешной мальчик, - хихикнуло Лихо. – Он позавчера приходил, с березами разговаривал, мне дриада пересказала: «Уважаемое Лихо, не могли бы вы через неделю около полудня прийти на эту поляну? Взамен готов выполнить любое ваше желание». Сильно парня припекло.
- Еще бы, - неожиданно подал голос Ран. – Если градоправитель его свадьбой хочет дыры в казне залатать. Невесты то старые, то страшные, то капризные до крайности. У Оми уже воображения не хватает их отваживать.
- Хорошо, тогда помогу. А расплатится он со мной позже, - Лихо опять хихикнуло, Шульдих глянул на него и иронично усмехнулся.
- Оригинальные у тебя представления о расплате, правда, невинные слишком, - заметил он. – Присаживайся, угощайся, - он протянул ему кусок мяса и хлеб.
Одноглазое удивленно моргнуло, но село рядом и вгрызлось в предложенное. Некоторое время все трое сосредоточенно жевали, запивая вином из фляжки Рана.
- А вы куда идете? – прервало молчание Лихо.
- К дракону, новую жертву отбирать, - с набитым ртом ответил Шульдих.
Одноглазое понимающе кивнуло.
- Удачи. Он вам друг, да?
- Он нам единственный нормальный оружейник города, - ответил Ран за рыжего, который открыл было рот, но закашлялся, хлебнул вина и подтверждающе кивнул.
- О! – Лихо почесало затылок. – Тогда да, это надо. Как же это наш Наг так промахнулся?
- Ошибся, с кем не бывает, - взмахнул рукой Шульдих, - ну да мы его переубедим. В крайнем случае, сами вместо Йоджи останемся, да, Ран?
Фудзимия хмуро покосился на него, но промолчал.
- Ладно, пойду я, - Лихо встало с бревна и с хрустом потянулось. – Вам небось и поспать перед дорогой надо. Если не вернетесь, что передать тому смешному мальчику?
Ран с Шульдихом переглянулись.
- Скажи, что мы решили стать монахами-отшельниками. Вдвоем, чтоб не так скучно было, - решил рыжий.
- Хорошо, - усмехнулось Лихо и растаяло серым туманом.
Юноши молча убрали остатки еды и улеглись у костра, завернувшись в плащи, выуженные из сумок.
Сложенный так, чтобы гореть подольше и давать тепло, костер тихо потрескивал. Ран ворочался, беспокойство о сестре не давало уснуть.
- Знаешь, а ведь Лихо – тоже жертва дракона, - заговорил Шульдих.
- То есть?
- Дракон – он не монстр. Просто ящер, который умеет превращаться в человека. Колдун хороший, почти как Кащей, - голос рыжего был задумчивым и чуть сонным: всё-таки дорога и его утомила. – И ученый. Он на людях опыты ставит, скрытые таланты, говорит, пробудить хочет. Не все выдерживают. Вернулся – значит, и способности открылись, и вообще повезло. Упрямый он, даже добрый, но любопытный очень. Считай, если способности открылись, он и учить будет, и стол тебе у него, и кров. А домой захочешь вернуться, так отпустит, только просит не говорить никому, что было. Никто и не говорит, всё равно не поверят. Бояться удобней, - Шульдих вздохнул и поплотнее завернулся в плащ. - Боюсь я, вдруг Йоджи не выдержит, Наг и убить может, методы у него жесткие, когда дело способностей касается.
- Скажи, - Ран кашлянул, - а у тебя какие способности?
Рыжий завозился, тихо хмыкнул.
- Мысли читаю. Наг сказал, это телепатия называется. Врагу не пожелаю, но иногда забавно бывает. С людьми тяжело, врут они много. Вот ты не врешь, ты молчишь. А Йоджи врет, но только затем, чтоб не жалели его. Хороший он, - Рану показалось, что вздох Шульдиха был мечтательным. – Так что я знаю, что там у тебя с Кащеем получается… Кто бы мог подумать, а ведь девиц крал, - рыжий сладко зевнул и умолк.
Ран хмыкнул. Кащей… Жутко это всё, странно. Прищурившись на угли костра, он вспоминал тот год, когда они с сестрой остались вдвоем.

…Хотелось просто сесть и опустить руки. Вроде бы взрослый парень, Ран почувствовал себя очень глупым и совершенно не знающим, как жить дальше. Ая плакала каждую ночь, а днем весело улыбалась, будто думая, что он не видит её покрасневших глаз. Где-то через неделю после похорон, рано утром, когда они с сестрой завтракали, в дом постучался высокий мужчина в чужеземной одежде и новомодном изобретении – очках – на носу.
- Доброе утро, - слегка поклонился он. – Мне порекомендовали обратиться к вам ваши соседи двумя домами левее. Я хотел бы снимать у вас комнаты.
- У нас не постоялый двор, - отрезал юноша и хотел было захлопнуть дверь, но незнакомец придержал её.
- Погодите, молодой человек, - голос мужчины оставался вежливым, но приобрел опасную твердость. – Я поясню. Во-первых, позвольте представиться: Брэд Кроуфорд, маг, специализируюсь по водной стихии. Меня пригласил на постоянную работу ваш магистрат. Во-вторых, у меня нет средств купить себе дом, но снимать комнаты я могу себе позволить. Вы же, насколько я понял, живете вдвоем с сестрой в довольно большом, могу заметить, доме и испытываете некоторые финансовые трудности. И, да, мои вам соболезнования, - маг склонил голову.
Ран задумался. Этот самый Кроуфорд был совершенно прав. А что если и впрямь…
- Я готов вам платить за жилье… - маг назвал сумму, и юноша с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. – А также могу обучить вашу сестру некоторым наукам.
- Соглашайся, - раздалось приглушенное шипение из-за двери, ведущей в коридор.
Маг усмехнулся и весело посмотрел на Рана, тот вместо ответа шагнул к двери и вытащил подслушивающую Аю. Та помахала мужчине ладошкой и хихикнула.
- Здрасьте!
- Моя сестра, - юноша строго посмотрел на Кроуфорда. – Учтите, если вы…
- Ран, - Ая дернула брата за рукав, - ты чего, он же жутко старый!
Маг непонятно почему расхохотался.
- Да, именно так, - согласился он. – Ты абсолютно права.
Он стал снимать две комнаты на втором этаже: одну под спальню и кабинет, другую под лабораторию. И как-то очень быстро стал частью семьи и даже заслужил уважение Йоджи, поразив его своими знаниями в области кузнечного дела. Разве что Шульдих его избегал, ненавязчиво, но всё же…
Маг помогал Ае с предметами, что учили в храмовой школе, поддержал идею Рана служить в страже, но и его терзал по вечерам новыми знаниями, в том числе доселе невиданными боевыми приемами.
- Это нечестно! – возмущался Ран, прижатый противником к земле на заднем дворе.
Тот небрежно удерживал юношу одной рукой, сидя на его бедрах.
- Научишься, тебе будут то же самое орать разбойники и убийцы, - назидательно говорил он и добавлял, наклоняясь к уху Рана: - А не научишься, скажу Ае, почему вишневое варенье так быстро заканчивается.
- Между прочим, мы с тобой вместе его ели!
Парень ёжился, с трудом выкарабкивался из-под мага, и тренировка продолжалась.
Недели складывались в месяцы, Ран собрался жениться на Сакуре, Кроуфорд подыскал себе новое жилье, но пока не съезжал, до свадьбы еще было немного времени. Когда невесту украл Кащей, оставив свою обычную подпись, маг был единственным, кроме Аи и Йоджи, кто не пытался натужно ободрить или утешить парня, вёл себя сдержанно, только нагрузил тренировками настолько, что и так устававший после дежурства Ран еле доползал до постели.
Жизнь вошла в прежнюю колею, Ран посватался к жрице, Кроуфорд весело говорил, что с жильем дело опять-таки не стало, Ая собиралась подружиться с молодой женой брата. Асами на неделю приехала в гости со старшим братом и, мягкая и задорная, покорила сердце Аи и Йоджи, который не преминул зайти к другу и поглазеть на его невесту.
- Дай боги, чтобы тебе повезло, - говорил он.
Пожелание не сбылось. Тем летом Кроуфорда вызвали в столицу, он уехал, и через неделю Ран получил весть о пропаже невесты с приложенной запиской. Сдержанный, обычно рассудительный, он схватил прадедов меч и рванул в горы искать Кащея. Не думал, не боялся угодить к лесной нечисти на зуб, его гнала вперед ярость. Зло шагая вперед там, где лошадь уже не могла пройти, в подранном плаще, с почти закончившимися запасами еды и питься, он не смотрел в будущее. Было только настоящее и желание отомстить чудовищу.
На десятый день пути в горах он решил заночевать в пещере. Какой бы горячей ни была его ярость, отдыхать и спать всё равно хотелось. Вскипятив в котелке воду из ручья, он заварил травки, что собирала сестра, и пил отвар вприкуску с мясом подстреленного козленка.
- Угостишь? – Ран вздрогнул и непонимающе посмотрел на вошедшего в пещеру человека.
Уехавший в столицу больше полумесяца назад маг стоял перед ним, улыбаясь знакомо и иронично. Он был одет в очень дорогой черный камзол, ни в руках, ни за спиной никаких вещей. То, что он успел вернуться из столицы и рванул на помощь Рану, было невыполнимо чисто физически.
- Ты кто такой? – раздельно спросил Фудзимия. – И что здесь делаешь?
- Я? – удивился мужчина и ответил так же раздельно. – Брэд. Кроуфорд. Мне казалось, мы уже давно знакомы.
Рана повело. Голова чуть закружилась, кровь ударила в виски, воздух встал колом в горле.
- Брэд Кроуфорд? Подпись… - перед глазами заплясали буквы, строки всех тех записок, что оставлял маг своим клиентам, когда его сверхурочно вызывали в магистрат.
Строки плыли, как плыло перед глазами Рана, только издевательски-каллиграфичное «Б.К.» выступало, сливаясь с аналогичной подписью с оставленной вместо Асами бумажки.
- Кащей Бессмертный, - процедил юноша, вскочил, выхватил меч и еле удержался от того, чтобы кинуться на злодея.
- Умница, я в тебе не ошибся, - чернокнижник улыбался всё так же мягко, Рана передернуло от нелепости ситуации. – Не переживай, Асами в порядке. Да и Сакура тоже, как и все предыдущие девушки… Понимаешь, мне для опытов бывает нужна кровь девушек, рожденных в определенное время. Зато потом они попадают в столицу. Знаешь, ни одна еще не жаловалась!
- Ложь! – глухо ответил юноша, зло свистнул в воздухе меч.
Страшно драться с тем, кого считал лучшим другом, кого не хотелось отпускать в столицу, кто учил и спорил вечерами, и настолько вжился под кожу, что…
- Зачем? – исход схватки предсказуем, но Ран так старается нанести противнику хоть какой-то урон.
- Ты мне нужен, - абсурдный спокойный ответ, Кащей не умеет умирать, он дерется голыми руками, он обезоруживает юношу, меч летит в угол, а Ран невидяще смотрит вверх, прижатый к земле.
- Я не потерплю никого рядом с тобой, - вторая фраза кажется еще абсурдней, но Кащей наклоняется и целует его сухие губы, коротко и нежно. – Потому что я люблю тебя.
Ран безучастен, смысл ситуации не укладывается у него в голове. Непонимание. Что-то одно: предательство мага, любовь мужчины, перевоплощение Кроуфорда в Кащея – могло бы уложиться в его голове, но всё вместе…
Маг отпускает его после первого же поцелуя, проведя напоследок по щеке ладонью. Юноша немедленно вскакивает, подхватывает с земли меч, но не нападает, а молча и напряженно смотрит на Кащея.
- Через два года ты придешь ко мне, - мужчина не пытается подойти. – Но если захочешь раньше – спроси дорогу у Шульдиха, он подскажет направление. Сейчас ты шел совсем не туда.
- Никогда, - обещает Ран. – Я не приду к тебе.
- Я знаю, что будет, - улыбается Кроуфорд и добавляет, выходя из пещеры в ночь: – До свидания.
Когда юноша выскакивает наружу, там никого нет…

Ран заснул, вся напряженная серьезность слетела с лица. Шульдих не спал, он хмур, никто, кроме Йоджи, самого близкого друга, пожалуй, не видел такого выражения на его лице.
- Кащей всегда знает, что будет, - шепнул он темноте и придвинулся ближе к костру. – Это так же верно, как то, что в комнате Аи ты нашел записку «Жду, Б.К.».

3.
- Шульдих, просыпайся! – побудка командным голосом Рана – не самое приятное, что может быть в жизни.
- Что случилось? – рыжий продрал глаза и увидел прямо перед собой сверх меры серьезного Фудзимию.
- Мы заснули на одной поляне, а проснулись на другой! Это другое место. Наши вещи здесь, даже костер здесь, но место не то.
- Ааа, - успокоился Шульдих. – И незачем так всполошено орать. Это Лихо. Мы с ним поговорили, покормили, оно и решило нам помочь. Думаешь, с ним все так обходятся? Обычно на него кидаются с мечом без разговоров, мир их праху или высохшим мозгам… Теперь нам, наверное, пару часов пути осталось.
Он потянулся и вскочил на ноги.
- Меньше, - раздался звонкий мальчишеский голос. – Гораздо меньше. Зачем ты вернулся, Шульдих? И зачем привел с собой того, кто не способен открыться? Хотя… он может стать долгоживущим. Мне помочь ему?
На полянке стоял невысокий мальчик с очень старыми глазами. Его строгая одежда вышла из моды полвека назад, тогда так одевались студиозусы. От тонкокостной фигурки веяло мощью с привкусом страха. Дракон умел принимать облик человека.
- Нет-нет, - замахал руками рыжий. – И без тебя мастер найдется. Здравствуй, Наг. Я пришел за Йоджи.
- Зачем он нужен тебе? – дракон не возмущался, не злился. Ему было интересно, стоящая ли причина лежит за визитом Шульдиха.
- Я… - рыжий облизнул пересохшие губы. – Ран, только не перебивай, хорошо? Я люблю его, Наг.
Фудзимия тихо удивленно выдохнул, Шульдих торопливо заговорил дальше:
- И дело не в его глазах, русалочий подарок тут не причем. Я сначала сам не понимал, что люблю, а когда научился читать мысли, до меня дошло, почему меня так тянет к нему, хочется быть рядом, почему мне с ним так хорошо и легко общаться. Всё-таки эта телепатия, как ты её называешь, полезной тоже бывает. А когда я понял, что он может от тебя не вернуться… Отпусти его, Наг, пожалуйста.
Мальчик стоял, не шевелясь, и смотрел Шульдиху в глаза. Тяжело, пристально, в зрачках, заметил Ран, горели красноватые отблески.
- А он тебя любит? – спросил дракон. В его безэмоциональном голосе был прежний прохладный интерес исследователя.
- Не знаю, - рыжий начал нервно кусать губы. – Я не читал его мыслей по этому поводу. Это… было бы невежливо. Когда любишь, к человеку относишься по-другому.
- Понимаю, мне Кащей рассказывал. У драконов не так. Идемте, - он развернулся и медленно пошел вперед. – Ты прочитаешь его сейчас. Или поможешь стать тем, кем он может быть. Как хочешь. Если он придет в себя нормальным и захочет уйти с тобой, я отпущу вас всех.
Драконы живут в пещерах. И этот – не исключение. Короткая дорога до небольшого озерца, со скалы рушится водопад, который Наг раздвинул, как шторы, мановением руки. Небольшой темный проход – и точно, пещера! – переходит в залу с высоким сводом, которую дракон пересек быстрым шагом. Сеть пещер под землей, роскошный просторный дом. Шульдих шел следом за хозяином уверенно: знал, куда. Ран не озирался, но поглядывал по сторонам: в незнакомом месте надо уметь сориентироваться.
Очередной тоннель перешел в небольшую пещеру. Стол с разложенными на нём травами, камин, котел на треноге… И Йоджи, неподвижно лежащий на камне, покрытом письменами и алхимическими символами, прикованный по рукам и ногам.
Шульдих дернулся к нему, но остановился и неуверенно посмотрел на Нага.
- Иди, магии уже нет, процесс начат. Он просто спит.
Уже без сомнений рыжий подошел ближе, уселся на пол и, положив ладонь другу на лоб, закрыл глаза.
~*~
…Падение. Глубина чужого разума, особенно спящего разума – это падение в бездну. Незнакомый разум самого близкого человека. Звучит абсурдно, но Шульдих всегда скользил по самой поверхности его мыслей, жалея, что не может не читать совсем.
Бездна разума Йоджи – это солнце, и цветущий берег озера, и огонь, плещущийся волнами вместо воды. И он сам – там.
- Эй, далеко же ты забрался! – воскликнул рыжий, окликая стоящего у кромки пламени друга. – От меня не сбежишь, забыл?
- Шульдих? – он оторвал взгляд от пламени. – Знаешь, мне кажется, я должен сюда нырнуть. Но не знаю, зачем. Наверное, это колдовство дракона, и там я сгорю…
- Нет, всё правильно. Так и надо, - голос был мягок. – Это тебя изменит, но только к лучшему. Главное – не медлить слишком долго. Иначе и правда можно умереть. А я не хочу, чтобы ты умирал.
Огонь бился о берег, в небе привычно кричали чайки.
- Вдруг и ты – наваждение? – тихо шепнул Йоджи. – Я тут многих видел… Родителей, Рана, Аю… и её с такими же зелеными глазами, как у меня. Она говорила, что это конец, что за последним шагом не будет ничего.
- Врала, - легко отмахнулся Шульдих, подходя к нему вплотную. – За последним шагом будет первый, но уже совсем новой жизни.
Йоджи медленно, заторможено, повернул голову и посмотрел на него.
- Зачем тебе это?
Шульдих хмыкнул, пнул носком ботинка камешек в огонь и весело прищурился, глядя в неистово-зеленые глаза.
- Я люблю тебя. И, если ты повернешься ко мне, поцелую. Надеюсь, ты потрясен? – он сунул руки в карманы штанов и испытующе уставился на Йоджи.
- Любишь? – он отворачивается от пламенного озера.
Гром в ясном небе. Улыбка Шульдиха не настолько широка, чтобы скрыть тревогу.
- Любишь?! – подходит ближе.
Волны огня плещут всё дальше, всё выше. Шульдих стискивает зубы. Он надеется, что страх незаметен.
- Любишь… - шепот, стоя вплотную.
Надежды тщетны.
- Так что же ты раньше молчал?! – Шульдих вздрагивает от дикого крика, откуда-то налетает ветер и плещет его волосами, и кажется уже, что его рыжая грива стала тем же жгучим пламенем, что ревет в котловине озера за ними.
Йоджи стискивает его в объятиях, целует, и на них падает стена огня, погребая под собой. Но им уже плевать, они рвутся друг к другу, терзая губы поцелуями.
Нет уже ничего важнее, и ревущее пламя объемлет их, не обжигая, но пожирая собою одежду. И им кажется, что пары рук так мало для прикосновений, они задыхаются друг в друге и гортанно смеются в ответ на бесстыдные касания.
- Я знал, что любовь с тобой будет яркой, но чтобы настолько! – восклицает Шульдих, омываемый потоками жара.
Они льнут друг к другу, пламя уже течет в венах, сжигает сердце, страсть клеймит легче пламени, глубже бездн разума. Йоджи так откровенен, так ласков, что его рыжеогненному любовнику остается только стонать, льнуть, млеть в его руках и желать, чтобы тот не сдержался, взял его тело – и отдался сам своей любовью.
Слияние любовников в огне, раньше это казалось образом, вымыслом, но они оба сейчас осязают, как горит обоюдное желание, как наслаждение пылает на коже. И волосы Шульдиха пылают ярче окружающей бури, а Йоджи смеется, целуя его, приникает губами к шее, проникает глубже, стоны звучат всё громче, покрывая рев пламени. Нагие тела откровенны, юноши пьяны друг другом, экстаз заставляет их вскрикнуть и сплестись еще теснее, так, чтобы чувствовать, быть единым целым.
Когда всё заканчивается, озеро пламени опять плещет спокойно, в безоблачном небе парят чайки, а склонившийся над Шульдихом Йоджи сияет улыбкой.
- Я тебя тоже люблю, - сообщает он и гладит любовника по обнаженному бедру.
- А я-то думал, что это было, - ехидничает тот. – Идем отсюда, огнедышащий ты мой. Пора бы тебе просыпаться.
~*~
- У них получилось, - бесстрастный голос дракона констатировал факт. И еще в нем была толика довольства экспериментатора.
Йоджи пошевелился на камне, Шульдих поспешно кинулся освобождать его руки и ноги. Они ловили взгляды друг друга и улыбались невозможно счастливо.
- Я тебя люблю, - сообщил Йоджи рыжему и услышал тихий хмык неподалеку. – Тебя, Ран, я тоже люблю, но по-другому.
- И на том спасибо, - ответил Ран.
Наг, скучный и отстраненный, подошел к каменному ложу.
- Что ты умеешь?
Йоджи сложил ладони лодочкой, сомкнул их на мгновение, разомкнул – и вверх взвилось пламя.
- Хорошо, - тень улыбки проскользнула по лицу дракона. – Ты – пирокинетик. Будь осторожен, - он повернулся к Шульдиху. – Вы свободны. Если Кащей был прав, то вы собирались и к нему. Это, - он протянул Рану шар красного стекла, - укажет путь. Прощайте.
И дракон растворился в воздухе. Ран покрутил шар в руках.
- Идем? – спросил он у друзей.
Те, не обращая на него ни малейшего внимания, упоенно целовались. Фудзимия вздохнул и слегка скривился. Видно, придется подождать, решил он, оставляя пару наедине.

4.
Комната считалась кабинетом, но по размерам скорее напоминала зал для торжественных приемов. Книги по шкафам, россыпь бумаг на столе, парящие в воздухе часы, графитовая доска на стене возле уставленного колбами и склянками лабораторного стола, каменный пол, сплошь исчерченный пентаграммами, кругами вызова демонов и таблицами совместимости магических субстанций. У стрельчатого окна, одного из шести, бывших в комнате, стоял высокий брюнет в черном камзоле и с мечтательной полуулыбкой смотрел на голубеющие вдали пики гор. Мужчина, известный в народе как Кащей Бессмертный, сам же скромно подписывающийся «Б.К.», наслаждался тишиной, явлением редким в последнее время. После минуты блаженного созерцания он насторожился, посерьезнел, развернулся к входной двери и, покосившись на часы, принялся ждать.
- Доброе утро! – в кабинет вбежала взлохмаченная девчонка в халате поверх ночной сорочки.
- Привет, - Кащей улыбнулся. – Не спится?
- А много спать вредно! Но я уже позавтракала. Твои зомби такие смешные, вежливые. А вампиры улыбаются красиво, вот бы мне такого жениха, - мечтательно вздохнула она.
- Ну, не знаю, - развел руками злодей, - поговори с ними, может, ты кому-нибудь из них понравилась. Но, боюсь, ты их больше в гастрономическом плане привлекаешь.
- Вечно ты придираешься к мелочам, - демонстративно посетовала она. – А чем ты сегодня будешь заниматься?
- Чахнуть над златом, положение обязывает. У тебя есть другие предложения? – решил съехидничать злодей.
Затея себя не оправдала.
- Мне скучно! – Ая подошла к алхимическому столу, подняла колбочку, встряхнула содержимое. Содержимое нехарактерно булькнуло и стрельнуло синим дымом, Кащей напрягся.
- Пойди почитай, у меня большая библиотека, - голос у мужчины приобрел стальные нотки, но девочка их проигнорировала.
- Я уже третий день подряд читаю, я что, архивариус?
- Нет, ты мелкая зараза. Ладно, иди сюда, покажу, как из икры лягушка получается.
- Я тебя обожаю! – Ая кинулась мужчине на шею.
Тот закатил глаза, отцепил от себя девочку и подошел к аквариуму. На крупном листе кувшинки посередине сидела ярко-зеленая лягушка с миниатюрной золотой короной на голове.
- Ой, царевна! – воскликнула чуть не нырнувшая в аквариум Ая.
- Совершенно верно, - усмехнулся Кащей, разыскивая на ближайшем столе пинцет и стеклянную плошку. – Самая настоящая царевна. Наг её унёс откуда-то из южных стран, девочка оказалась оборотнем, да только дракон наш перемудрил, так что теперь, чтобы она расколдовалась, нужно выполнить какое-то условие, о котором кроме неё нам никто не скажет. А она только квакает. Хорошо хоть икру не откладывает, для этого тут другие есть.
Он осторожно зачерпнул воды, выудил из аквариума гроздь икры, отцепил одну и кинул в плошку.
- А теперь смотри, - он направил на икринку палец, который немедленно засиял теплым оранжевым светом.
Икринка потемнела. Чуть набухла, скоро внутри можно было различить нечто тонкое и хвостатое. Чуть погодя зародыш подрос еще, проклюнулся из икринки – Ая восторженно охнула – немного поплавал с икринкой на хвосте, потом обзавелся лапками и, наконец, у существа исчез рыбий хвост. В плошке плавал махонький лягушонок.
- Вот так, - палец погас, Ая зачарованно вздохнула.
- Здорово!
- В мире много чудес. А теперь иди и почитай об амфибиях, - заключил Кащей. – Так лягушек называют.
- Опять читать, - хныкнула для вида Ая, но послушно пошла к двери. В воздухе раздался тонкий хрустальный перезвон.
- Что это? – спросила она у вдруг напрягшегося мага.
Он не ответил, глянул в окно, улыбнулся и вздохнул. И даже будто помолодел, если так можно говорить о бессмертном существе.
- Библиотека отменяется. Ран у ворот замка.
Ая радостно взвизгнула и кинулась прочь из кабинета.
- Причешись хоть! – крикнул ей вслед Кащей. – И оденься по-человечески, а то крал я сестру, а верну леший знает что!
- Хорошо!!! – пообещала Ая и умчалась к себе.
~*~
- Ничего себе замок… - Йоджи задрал голову, чтобы разглядеть башенки.
Ран молчал рядом. Его мрачность при виде замка Кащея достигла максимума, Шульдих морщился и предлагал тюкнуть того по темечку, чтобы не поганил своими мыслями такую чудесную картину.
Замок был очень высоким, очень белым и очень красивым. В таком должны были жить сказочные (или настоящие, если речь шла о нашей истории) принцессы, а не бессмертные и не менее сказочные (или настоящие?) злодеи.
- А Ран тут будет всю жизнь по ступенькам туда-сюда скакать, - ехидно заметил Шульдих, обнимая Йоджи за талию.
Фудзимия уже даже не морщился, глядя на них. Ну, любовь, так любовь, всякое бывает в жизни. Главное, чтоб другим людям не мешало.
- Значит, будет стройным и шустрым, - заключил Йоджи.
Их рассуждения прервали плавно и беззвучно открывшиеся ворота. Кащей в черном камзоле, Ая в синем домашнем платье.
- Ран, привет! – девочка кинулась к брату.
- Ая, с тобой всё в порядке? – он спрашивал, хотя сам видел, что сестра весела, здорова и почти не соскучилась.
- Конечно, - удивилась она. – Кащей меня опять учил. Наверное, это у него болезнь такая, - пожаловалась она.
Ран улыбнулся сестре и посмотрел на подошедшего чернокнижника.
- Чего ты хочешь от меня?
В стороне фыркнул Шульдих.
- Парень, будь конкретнее, а то у нашего злодея слишком яркое воображение.
- А у тебя слишком длинный язык, - бросил Кащей и улыбнулся Рану. – Здравствуй.
Тот молчал, только задвинул хихикнувшую Аю себе за спину.
- Что мне сделать, чтобы ты её отпустил? – второй вопрос был чуть осторожнее.
Маг прищурился и шагнул ближе к вздрогнувшему юноше.
- Сколько дней отпуска у тебя осталось?
- Шесть, - ошарашено ответил Фудзимия.
- Значит, ты погостишь у меня шесть дней, - легко заключил Кащей.
Ран серьезно кивнул, Шульдих заржал в голос.
- У вас очень разные представления о том, как ты проведешь эти шесть дней. Но могу сказать по секрету, пыток, подвалов и обрядов некромантии этот тип не планирует, - рыжий уже кашлял от смеха, ему тихо вторили Йоджи и Ая.
Судя по выражению лица, Ран ему не особо поверил.
- Не тянись телепатией, куда не просят, - Кащей строго взглянул на Шульдиха, тот перекосился.
- Ладно, ладно, зачем же бить сразу… - буркнул он, но больше изгаляться не стал.
- Идем, Ран, - чернокнижник кивнул в сторону замка. – Ая, обещаю вернуть тебе брата ровно через шесть дней в целости и сохранности. Счастливой дороги, - он взмахнул рукой, что-то прошептал – и Шульдих, Йоджи и Ая растаяли в воздухе. – Они уже у вас дома, - пояснил он удивленному Рану. – Я ведь и правда долго живу, за такую уйму времени чему только не научишься.
- Да уж я думаю, - хмыкнул юноша и пошел к замку. – Учти, пока ты не накормишь меня обедом, я в подвал на пытки не пойду.
- Какая жалость, - картинно огорчился Кащей, идя следом за ним. – Ничего, будет тебе обед из семи перемен блюд… Ты вампиров, зомби, упырей не боишься? А то тебе здесь жить да жить…
- Долго и счастливо?..
И ворота замка мягко захлопнулись за ними.

КОНЕЦ

@темы: Ая/Кроуфорд, юмор, Ёдзи/Шульдих, яой, AU

---

Форсаж, автор: sochi2014, написано для Серпенты

[sochi2014]

Название: Форсаж
Автор:  sochi2014
Категория: гет
Рейтинг: NC-18
Жанр: Vignette
Пейринг: Ая/Рекс
Краткое содержание: у Аи и Рекс очень много общего.
Дисклеймер: права на персонажей принадлежат создателям.
Состояние: закончен
Написано на фикатон по заявке  Серпента:
- Кроуфорд/Ая-тян, либо Шульдих/Ая-тян
- Кроуфорд/Шульдих, или наоборот, хотя врядли)
- Ая (Ран)/Рекс
Просьба без БДСМ, а так - всё, что угодно.))

Такатори Мамору смотрит в окно и кажется почти невнимательным. Впервые на памяти Рекс он выглядит на двадцать лет.
Она сокращает свой доклад и умолкает. Он какое-то время сидит молча, потом негромко вздыхает:
- Как хорошо, что он вернулся, Рекс.
Рекс кивает. Жалюзи подняты, и Мамору жмурится от света. Рекс улыбается и выходит, стараясь потише закрыть дверь.

Они садятся в машины одновременно. Рекс не спеша пристёгивает ремень, не глядя поворачивает ключ, не задумываясь смотрит в правое зеркало, трогается с места. Уже поздно; встречу по поводу бланков Токийского университета лучше назначить завтра, прямо с утра...
На перекрёстке она замечает его совершенно случайно - просто красный горит слишком долго. Их зеркала находятся на одном уровне. Он смотрит не неё и слегка улыбается - она не понимает, чему.
Загорается зелёный сигнал, и Рекс трогается. Сквозь стекло слышно низкое урчание - белый порше уходит со светофора мгновением раньше. Рекс хмыкает и поднимает обороты. Она не помнит объём двигателя аиной машины: кажется, на литр меньше, чем у её церберы.
К следующему перекрёстку Рекс вырывается вперёд, резко встраивается впереди, почти подрезая - она не рискует, она знает, что успела бы среагировать, а значит, успеет и Ая. Но самое главное, что крайние полосы заняты. Ае придётся остановиться во втором ряду.
В зеркале заднего вида отражаются только фары, и Рекс улыбается им. До смены сигнала она успевает втянуть воздух и различить давно привычный запах кожи и зелёного чая. Она отдаёт себе отчёт в том, что это всё из-за адреналина. И ей не приходится долго думать над стратегией.
Она едет, не отрывая глаз от зеркала. Предугадать манёвр порше и слегка повернуть руль - что может быть проще? Рекс сосредоточена, словно находится на работе - или на тренировке. Ладоням становится горячо. Рекс облизывает губы и продолжает набирать скорость.
Ая уходит в сторону совершенно неожиданно, пропуская вперёд какого-то мотоциклиста, и она вжимает педаль в пол - а потом еле успевает перестроиться влево, чтобы свернуть вслед за порше на магистраль. Ая почти не тормозит, и она знает, что сейчас его тоже прижимает к сидению перегрузка. Эстакада идёт на подъём и в то же время поворачивает; это заставляет чувствовать машину всем телом, сопротивляясь центробежной силе. На вершине подъёма хочется перевести дух, но полоса разгона не позволяет этого сделать; Рекс посылает церберу вперёд и слышит низкое урчание нарастающих оборотов. Двигатель вибрирует, и в его ритме по телу разносится адреналин. Белый порше впереди всего на корпус. Половину. Четверть...
Четыреста лошадиных сил отзываются уже не гудением, а бешеным воем на грани слышимости, когда Рекс отрывает взгляд от дороги, чтобы бросить торжествующий взгляд влево. Между ними всего один слой стекла, и Рекс видит напряжённый профиль Аи. Ая тоже оборачивается. Рекс успевает улыбнуться и тут же включает пониженную передачу, но Ая делает то же самое.
Они давно превысили все ограничения скорости. Редкие попутные машины, кажется, стоят на месте; редкие встречные проносятся мимо с коротким взвизгом сталкивающихся воздушных потоков. Адреналин взрывается в крови в том же ритме, что и топливно-воздушная смесь в цилиндрах. Машина слушается малейшего движения, и из всех мыслей остаётся только одна - почему Ая перестраивается влево?
Рекс входит в поворот, привычно покоряясь прижимной силе, и только тогда осознаёт свой просчёт. Поздно: белый порше скользит через все полосы наперерез ей, и она сбавляет скорость, пропуская его вперёд. Адреналин уже не стимулирует - отравляет. Рекс выкручивает руль, едва не теряя управление, и разжимает зубы, только свернув с магистрали. Знакомые жёлтые фары следуют за ней. Всё верно, для него гонка тоже не закончена.
Здесь узкие улицы и много светофоров, но перекрёстки пусты, и Рекс не смотрит на цвет сигнала. Критическая концентрация адреналина: такой полезный, он становится отравой; тело вспоминает, как проходить поворот в заносе, и у Рекс сбивается дыхание от восторга. Она петляет в лабиринте знакомых улиц, не отдавая себе отчёта в своём преимуществе. Ая не отстаёт.
Адреналиновый яд закупоривает вены; машина более послушна, чем собственное тело; Рекс втягивает воздух сквозь зубы. Узкий, почти не освещённый въезд в переулок нельзя пропустить. Рекс ставит на него как на финишную прямую: ведь когда-нибудь эта гонка должна закончиться. Она не предусматривает одной-единственной вещи.
Рекс не может сдержать возмущённого - восхищённого - вскрика, когда белый порше одной плавной дугой обходит её по встречной полосе.
В попытке признать поражение перед самой собой Рекс сбрасывает скорость и старается что-то сделать с веками, сложившимися в жёсткий прищур. Алые огни впереди выпускают вверх и вниз тонкие лучи, касаясь её ресниц, и Рекс мгновенно фокусирует взгляд. Она не знает, с кого требовать ответа за то, что гонка ещё не закончена.
Рекс стискивает зубы и, включив поворотник, останавливается у тротуара; глушит двигатель; выходит из машины.
Ая останавливается в сотне метров, сдаёт назад и тоже выходит.
Рекс видит, что у Аи растрепалась коса, и старается больше его не разглядывать, но не отводит взгляд; так на тренировке она следила бы, как рождается каждое движение противника. Он всё ещё противник. Гонка всё ещё не закончена.
Ая произносит её имя и пытается сказать что-то ещё. Рекс не смотрит ему в глаза, не пытается разобрать движения губ. В воздухе пахнет горячим металлом и отработанным бензином. Порше и цербера отдают воздуху своё тепло и память о скорости. Рекс оставляет позади синий бампер родстера; Рекс выходит на финишную прямую. В этой гонке соперники следуют навстречу друг другу. Рекс на секунду фокусирует взгляд на лице Аи, и он выглядит... растерянным?
Рекс слегка качает головой. Но если он тоже не знает, как закончить это адреналиновое безумие...
Да хватит себя обманывать, в конце-то концов.
Она слегка покачивается, перемещая баланс и делает - она знает, знает, что это называется объятие - делает осторожный захват. Ей кажется, что Ая облегчённо вздыхает, обнимая её в ответ.
Какое-то время они неловко стоят вот так. Потом Рекс немного отстраняется:
- Мы можем пойти... ко мне.
Запнувшись, она слегка краснеет и кусает губу. Ая хмурится, потом кивает.
- Ты здесь живёшь.
Он следует за ней в фойе. В лифте всюду отражения, и оба не знают, куда спрятать глаза. Рекс больше не краснеет, зато её походка становится скованной. Руки Аи сжаты в кулаки в карманах куртки.
В квартире Рекс машинально включает свет, долго держит руку над выключателем, пытаясь решить, стоит ли его выключать. Ая стоит, оперевшись лопатками о стену.
Свет остаётся гореть. Рекс не знает, что теперь нужно говорить - и нужно ли. Она на мгновение замирает, осознав, что гонка кончилась, кто-то выиграл, а кто-то проиграл, так уж сложилось, и совершенно не нужно ничего больше делать. Ая продолжает стоять.
- Пойдёмте со мной, - вспомнив и произнеся вежливую формулировку, Рекс всё-таки краснеет. Ая отрывается от стены. Она поворачивается резче, чем собиралась, и ведёт его в спальню.
Они раздеваются. Рекс гладит кожу Аи. Кожа неровная, но пальцы Рекс не задерживаются на шрамах. Ая прикасается к груди Рекс, между бровей у него морщинка. Рекс немного щекотно. Ая продолжает сосредоточенно гладить. Рекс слегка прогибается, подставляя соски под кончики его пальцев. Он понимает; теперь он трогает только соски. Рекс сдерживается, чтобы не дёрнуться от прикосновения: это всё ещё щекотно, но теперь это её возбуждает. Она проводит руками по бокам Аи, задерживает их на бёдрах, нерешительно переносит на пах. Ая делает с ней что-то ещё, но она слишком сосредоточена на собственных действиях, чтобы понять, приятно ли ей. Ая пока не полностью возбудился, но его эрекция становится сильнее от её прикосновения. Его член горячий, и Рекс тоже на мгновение становится горячо; на фоне этого ощущения прикосновения прохладных ладоней Аи всё-таки заставляют её вздрогнуть. Ая останавливается:
- Рекс?
Она качает головой и обнимает его, прижимаясь животом к члену. Ая гладит её спину и ягодицы. Она прикасается губами к его шее и чувствует его дыхание у себя над ухом. Это тоже щекотно.
Рекс выпускает Аю, садится на кровать и поворачивается к тумбочке, чтобы найти презерватив. Он в дальнем углу ящика. Ая стоит неподвижно, пока Рекс аккуратно надрывает упаковку и раскатывает презерватив вдоль его члена. Рекс чувствует слабый запах мускуса от его гениталий, смешивающийся с запахом латекса и искусственной смазки. Они ложатся; Ае нужно некоторое время, чтобы устроиться между ног Рекс. Рекс ощущает прикосновение его члена и пытается расслабиться. Ая входит в неё очень резко и под неудобным углом, и её дыхание немного сбивается. Ая замирает и вопросительно смотрит. Она мотает головой и сдвигается, чтобы стало удобнее. Он начинает двигаться быстро и ритмично. Она далеко не сразу осознаёт, что не так, но в конце концов снова делает попытку расслабиться, и ощущения становятся более приятными. Выбившиеся из косы волосы Аи щекочут лицо Рекс; она закрывает глаза и почти сразу же погружается в оцепенение. Адреналин гонки наконец-то покидает тело, оставляя после себя только слабость и ни единой мысли. Рекс проводит ладонями по ставшей влажной спине Аи. Между их телами тоже скапливается влага. Рекс жарко, и она двигается в попытке приблизить завершение. Ая увеличивает скорость. Тем не менее проходит ещё достаточно много времени, прежде чем он, задержав дыхание, останавливается, медленно выдыхает, выходит из неё и ложится рядом. Она поворачивается на бок, чтобы воздух высушил пот. Ая смотрит в потолок, но при движении Рекс переводит взгляд на неё. Она качает головой и улыбается. Их руки соприкасаются, пока они отдыхают.
Ая встаёт с кровати первым, и Рекс поднимается вслед за ним. Их одежда сложена на одно кресло.
Рекс одевается чуть дольше; когда она заканчивает, Ая уже ждёт у двери спальни. Она провожает его к выходу. На пороге он медлит, и это даёт ей время, чтобы решиться и поцеловать его в щёку. Он улыбается и уходит.

На выезде со стоянки аэропорта Рекс выходит из машины, чтобы поместить парковочный талон в аппарат, и не отдаёт себе отчёта в том, что дотрагивается до губ.

@темы: дебют, 2й сезон, редкие пары/персонажи, WKF6, гет

---

Игра в прятки, автор Solinary, для Натаниэль, свободное участие

[Soli-nah-ree]

Название: Игра в прятки
Автор: Solinary
Бэта: d-umka, cattom
Пэйринг: Ито Рё/Кен
Рейтинг: PG-13
Саммари: Иногда память – это все что у нас остается.
Дисклаймер: Все не мое. А жаль.
Примечание: Спасибо Сон. за финальную фразу Рё)))
Посвящение: Написано на WK-ficathon-6 для  Натаниэль, по заявке:
- Лучше всего - Ито Рё/Кен или ситуация Ран любит Кена, а Кен любит Аю-тян, если никак, то - Кроуфорд/Наги, Кроуфорд/Фарфарелло.
- не перевод.
- не стёб, не флафф, не юмор.
- скажите нет слезам и истерикам, огромная просьба помнить, что герои таки мужики.
- можно нон-кон, одностороннюю любовь, напряжение, ангст.
- можно АУ.


Наемник устроился на ближайшем к нему стуле, и под его ногами хрустнуло стекло. Ито Рё поморщился, внутренне содрогаясь от боли. По квартире будто прошел ураган.
Рё начал прибираться, надеясь, что отвлечется от происходящего, но, видимо, пропустил самые мелкие осколки разбитого зеркала.
- Вы можете остаться здесь, - в который раз спокойно принялся объяснять наемник. – Я все сделаю.
- Я… - Рё опустил руки. – Послушайте… - он замялся, понимая, что имя наемника в очередной раз вылетело из памяти.
- Йоджи, - подсказал тот, усмехаясь.
- Да… - ненавидя себя за подобострастные интонации, продолжил Рё. – Йоджи-сан, я хотел бы как можно скорее увидеть Аску. Не хватало еще, чтобы после бандитов она увидела вас и…
Он осекся и с ужасом посмотрел на наемника. После такого хамства парень мог просто встать и уйти.
- За такие деньги я вынесу ее на руках, - вдруг с совершенно не идущей ему улыбкой сказал наемник. – Могу еще и тараканов у вас в квартире поморить…
Неожиданная смена настроения окончательно сбила Рё с толку. Он растерянно оглядел наемника. Ему сразу понравился тот сухой и деловой тон, с которым тот выяснял все обстоятельства дела. А теперь вдруг неуместные шуточки и улыбочки…
- Послушайте, Йоджи-сан, моя жена в плену у бандитов, которые хотят ее убить. Мы могли бы не отвлекаться на посторонние темы? Я хочу пойти с вами.
- Ладно, - наемник равнодушно пожал плечами и достал из кармана пачку сигарет. – Я закурю?
- Курите, - Рё горько махнул рукой. – Все равно хуже уже быть не может! Поясните еще раз, что я должен говорить?
Наемник выдохнул первую струю дыма, и Рё почувствовал смутное беспокойство. Как будто он забыл что-то очень важное…
- Моя детка, - он покровительственно похлопал ладонью по небольшому электронному устройству, напомнившему Рё жука. – Сможет засечь сигнал в течение двух минут. Главное, продержать их на линии. Надеюсь, что они смотрят боевики и, как умные люди, отключатся через четыре минуты.
- Какие боевики? Почему четыре? – рассеянно спросил Рё, пытаясь поймать угрем ускользающую от него мысль.
- Вся полицейская аппаратура в фильмах засекает сигнал через пять, а то и больше минут. Нам столько не нужно.
- Как мне удержать их?
- Включай мозги и актерский талант, саларимен. Скажи, что хочешь поговорить с женой, услышать ее голос… Это в твоих интересах.
Не успел Рё спросить, что еще можно сказать похитителям, как зазвонил телефон. Он вздрогнул от показавшегося слишком резким звука и дрожащими руками снял трубку.
- Ито Рё, слушаю вас.
- Привези пароли через полтора часа к складу номер семь в порту. Иначе твоя жена умрет.
- Подождите… я… - Рё стиснул трубку, чувствуя, как жалко выглядит и перед лениво рассматривающим картину на стене наемником, и перед людьми на том конце провода. – У меня нет всех паролей. Только токийский сегмент.
- Дискета должна быть у нас в половину восьмого. И не вздумай подключить копов к делу.
- Как… как я узнаю, что вы меня не обманете? Может, моя жена уже мертва, - Рё почувствовал, как все внутренности будто превращаются в ледяной ком. А если они действительно уже ее убили?
- Милый, пожалуйста, не слушай их! Вызови полицию, пожа… - вдруг зарыдала в трубку Аска, а потом связь прервалась.
Наемник помахал перед его носом бумажкой с адресом.
- Поехали, Ито-сан. Будем спасать вашу жену. Кстати, от чего хоть пароли-то?
- Я работаю в компании, управляющей одной из крупнейших MMORG в мире, - устало отозвался Рё, кладя трубку на рычаг. На пластмассе остался влажный отпечаток его ладони.
- Стоп, - наемник затормозил и резко развернулся. – Ты хочешь сказать, что эти уроды похитили женщину из-за паролей к игре? Они больные?
- Йоджи-сан, из какого вы века? Знаете, сколько денег вращается в области онлайн-игр? Представьте, что у вас отняли квартиру, но обещают вернуть ее в целости и сохранности за небольшое вознаграждение? Или разрешат пройти в чужую и сделать там все, что придет вам в голову? Они заработают миллиарды йен.
Наемник скептически фыркнул, но Рё увидел, как внезапно у того вспыхнули щеки.

***
Рё едва не свалился на асфальт, когда слез с мотоцикла наемника. Он и предположить не мог, что они поедут на адском изобретении с такой дикой скоростью. Уж лучше они взяли бы такси.
- Сдрейфил? – весело спросил наемник, снимая шлем, и Рё вдруг показалось, что он уже видел эту лукавую улыбку и жест, которым тот убрал с лица волосы. Но Рё отбросил неожиданную мысль, пообещав себе заняться ей позже. – Нужное нам здание во-он там.
Наверное, его собирались скоро сносить – во всяком случае Рё заметил, что пара окон на первом этаже здания выбиты, дверь плотно не закрывалась, а стены подростки успели исписать граффити.
Наемник тем временем раскрыл футляр, прикрепленный к багажнику. Если бы Рё не знал, с кем имеет дело, то подумал бы, что там хранится какой-нибудь дорогой музыкальный инструмент.
- Какой ужас. Что это?
Рё рассчитывал увидеть в футляре пистолет или может быть винтовку, но никак не перчатки с огромными лезвиями. Чтобы убить такими человека, нужно ведь… Рё судорожно отвернулся и принялся смотреть на здание.
Наемник похлопал его по плечу, привлекая внимание.
- Держи, - он сунул Рё в руки пистолет. – Беретта. Умеешь стрелять?
Рё отрицательно помотал головой, испытывая только одно желание – выбросить пистолет подальше. Но от него зависела жизнь Аски, поэтому Рё со вздохом выслушал все указания наемника. Он даже не знал, где у этой штуки предохранитель – какая уж там стрельба.
- Идешь за мной. Никакой самодеятельности! Увидишь жену – не смей к ней кидаться. Мне нафиг не нужно вытаскивать вас обоих, ясно?
Рё поспешно закивал и постарался взять пистолет так, чтобы дуло не смотрело ни на него, ни на наемника.

***
Едва шагнув в здание, наемник разительно изменился. Он словно сбросил мешающую и тесную маску и полностью отдался во власть инстинктов. Рё настороженно шел за ним, начиная жалеть о том, что попросил помощи у странного парня.
А вдруг психованному наемнику что-нибудь придет в голову, и он убьет и его, и Аску?
Когда тот вдруг рванулся вперед, резко выбрасывая вперед правую руку с жуткой перчаткой, Рё вздрогнул. Наемник, сохраняя абсолютное спокойствие, походя, располосовал одного из бандитов.
Рё отвел взгляд, стараясь не смотреть на струящуюся по ступеням здания кровь, а главное не встретиться взглядом с мертвыми глазами убитого. Кажется, край ботинка все-таки испачкался, но Рё стиснул зубы и последовал за наемником.
Еще двоих они встретили на втором этаже. Одного так сильно отшвырнуло назад, что посыпалась и так облетающая штукатурка. Все похитители оказались не старше двадцати лет: Рё с ужасом смотрел на них, только сейчас поняв, что спустил опасного хищника на стаю неразумных щенков.
- Что? – грубо спросил наемник, встретившись с ним взглядом.
- Я хотел всего лишь спасти свою жену, а не… Не устраивать здесь бойню.
Наемник приоткрыл рот, словно собираясь что-то начать говорить, а потом тряхнул головой, будто отгоняя назойливую муху. Рё увидел, что уголок его рта дернулся, как от тика.
- Я выполняю свою часть сделки, ты выполняешь свою, - наконец, выплюнул тот. – Не надо читать мне морали, ладно?
Они снова двинулись по коридору. Рё встревоженно заглядывал в каждую комнату, надеясь найти Аску, но в доме царила все такая же тишина, а комнаты оказывались пусты.
- Налево, - приказал наемник, кивком головы указывая Рё на что-то. В угловой комнате, где отсутствовала часть стены, сидела Аска. Похитители приковали ее руки к вылезающей из стен арматуре.
Все наставления разом вылетели у Рё из головы, и он бросился вперед, услышав за спиной сдавленное:
- Идиот!
- Аска, радость моя, я здесь. Все будет хорошо!
Когда она подняла к нему заплаканное лицо, Рё почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Она жива! Все остальное не имело значения.
Наемник скривился и вдруг резко повернулся. Рё с ужасом увидел, как один из похитителей что есть силы огрел того по голове кулаком, а потом, проследив, что наемник упал, вытащил нож.
Рё никогда бы не поверил, что сможет, ощущая внутри невероятное спокойствие, подняться на ноги, снять пистолет с предохранителя и выстрелить мордовороту точно в лоб.
И только потом, когда Рё почувствовал отдачу, он выронил пистолет из рук и сел на пол рядом с ошеломленной Аской.

***
Кен Хидака, оперевшись на мотоцикл, наблюдал, как чета Ито садится в машину. Насколько нежно Йоджи поддерживает жену, как робко она улыбается в ответ. В этом мире, кроме них, никому не нашлось бы места.
И ничего не помогло – ни советы психиатра: напомнить Йоджи о прошлом – назваться его именем, закурить, вести себя, как он. Ни миссия. Ничего.
А ведь какой представился шанс. Знакомый бармен рассказал, что у его постоянного клиента Ито Рё проблемы, Кен записал ему свой номер телефона и велел звонить, если что. А через сутки Рё сам с ним связался… И все впустую.
Одно Кен знал точно: сегодня его спас Йоджи Кудо. Знать бы, как достать его из-под всего… этого хлама. Кена даже передернуло от ненависти к новой личности. И как за таким слизняком мог прятаться Йоджи? Его Йоджи?
Дверь машины распахнулась, и Ито Рё поспешно вылез на улицу. Кен почувствовал, как в груди екнуло сердце.
- Я хотел еще раз сказать… - Ито Рё замялся. – Спасибо. Я не знаю, как бы я жил без Аски.
- Вы же заплатили мне деньги, Ито-сан, - разочарованно буркнул Кен, роясь по карманам в поисках сигарет.
- Да, конечно, - Рё сник, а потом внезапно строго посмотрел на Кена и посоветовал: – Ты не курил бы, парень. Не твое это.
- Верно, - усмехнулся Кен, и выпустил струю дыма ему в лицо. – Убирайтесь отсюда поскорее. Копы уже в пути.
Ито Рё кивнул и вернулся в машину.
«Я брошу курить. Обязательно. Когда ты вернешься, и снова наполнишь мою жизнь этим чертовым запахом».
Кен кинул сигарету на асфальт и затушил ботинком.

Конец.

@темы: 2й сезон, редкие пары/персонажи, WKF6, яой, AU

---

Разуй глаза! Переводчик elinorwise, переведено для Triss Shandey

[erica albright is a bitch]

Название: Разуй глаза!
Автор: fairlyironic
Перевод: elinorwise
Бета: Крольчуля
Оригинал: www.fanfiction.net/s/4359106/1/Waking_up_is_har...
Разрешение на перевод получено
Пейринг: Йоджи/Шульдих
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Предупреждения: ненормативная лексика
Переведено для  Triss Shandey

Когда товарищи застают тебя с рукой в штанах прямо во время миссии – стыда не оберешься.
- Йоджи, - произнес Кен тоном глубочайшего осуждения.
Айя просто злобно сверкнул глазами.
Йоджи скривился, но придержал язык, по опыту зная, что объясняться – себе дороже. Всё равно ведь ляпнет какую-нибудь глупость.
Выходки Шульдиха и раньше-то не отличались особой деликатностью, но с недавних пор он словно с цепи сорвался.
Должно быть, совсем заскучал, если пускается во все тяжкие с единственной целью унизить врага.
Вот именно – врага. Они ведь по-прежнему враги, даром что обычно после таких встреч Йоджи оставался со спущенными штанами и приятным туманом в голове. Как это ни печально, в схватках с телепатом один на один у него практически не было шансов. Выйди Вайсс против Шульдиха всей командой, исход мог быть иным – но каждый раз они рано или поздно разделялись в погоне за остальными членами Шварц.
Взять хоть сегодняшний вечер. Йоджи и Оми должны были под прикрытием остальных убрать охрану с крыши здания. Но когда они прибыли, охранники были уже мертвы. А этот мелкий стервец-телекинетик утащил Оми бог знает куда.
Шульдих стоял, небрежно привалившись к трубе – ну просто живая мишень для лески! Только, как это ни обидно, а немец побыстрее будет.
Йоджи напрягся для броска, и тут…
По телу побежали мурашки – в буквальном смысле, как будто что-то двигалось под кожей, разъедая изнутри.
- А ну прекрати! – потребовал он, стараясь не обращать внимания на шевеление кожи. Или хотя бы не смотреть на себя.
Шульдих рассмеялся, и иллюзия исчезла.
- Но это же так просто, - сказал он. – Так восхитительно легко. Невозможно удержаться.
Не успел Йоджи и глазом моргнуть, как Шульдих исчез, а на его месте теперь сидел большой рыжий кот уличной породы.
- Ты никогда не задумывался, - гнусаво проговорил кот, - почему я вечно цепляюсь именно к тебе?
- Нет, - сказал Йоджи. – Мне обычно не до этого – и так только успеваю материть тебя да придумывать, как бы попаршивей прикончить.
Он и вправду от души желал мерзавцу самой ужасной смерти. Кожа ходуном и говорящие коты – еще куда ни шло, а вот тех трех дней, когда Йоджи решил, что начал лысеть, он Шульдиху никогда не простит.
- Ты такой простодушный. – Кот вздохнул и подвинулся ближе. – У Цукиено в голове всякие паскудные ловушки, мозг Фудзимии – все равно что ведро со льдом, а Хидака… - Он потряс головой. – Но ты…
Кот принялся тереться о ногу Йоджи.
– Ты - просто мягкая кожаная перчатка: теплый, удобный, как раз впору…
Йоджи с отвращением попятился. Не может же он задушить кота! Да, скорей всего, это и не сработает.
- Кончай! Ты не кот, а я не чертова когтетка. Плевать я хотел, уютно ли у меня в голове, это тебе не игровая площадка. Проваливай!
Кот внезапно исчез, и вместо него снова появился Шульдих, как всегда, омерзительно самодовольный.
«Когда-нибудь, - подумал Йоджи, - я сумею занять его настолько, что он не успеет увернуться».
- О да… - хрипло прошептал Шульдих. – Займи меня, Йоджи! Сделай это…
Похоже, разговор зашел в тупик. Йоджи смерил немца взглядом, потом демонстративно отвернулся и направился к двери.
Трехэтажный мат Шульдиха у него за спиной звучал как музыка.
Сегодняшняя ситуация, без сомнения, была беспардонной местью телепата. Ладно хоть Оми этого не видел. Хотя он все равно догадается, стоит ему увидеть лица Айи и Кена.
Йоджи был почти уверен, что этот хитрожопый немец скоро не отвяжется. Его собственная задача оставалась прежней: не просто пережить очередное столкновение, а, так сказать, остаться сверху.
Йоджи улыбнулся, снова припомнив тот разговор.
Возможно, он все-таки нашел способ занять Шульдиха.

У Йоджи был ежевечерний ритуал: помыться, почистить зубы – сначала щеткой, а потом зубной нитью – увлажнить кожу, сменить простыни и улечься в постель. Выполнение всех пунктов грозило затянуться до двух ночи. Он и так-то вечно выбивался из графика – да и попробуй не выбейся, когда всякие телепаты путаются под ногами.
- Маска для лица?! – Шульдих выглядел потрясенным. И потрясающе сексуальным, рассеянно отметил Йоджи.
Единственным подручным средством оказался кусок мыла. Йоджи метнул.
Шульдих уклонился. На губах его мелькнула знакомая ухмылка, но только на секунду.
- Ты пользуешься травяным шампунем?
Йоджи решительно отказался испытывать смущение по этому поводу. Достаточно, что его смущают собственные мысли. Хороший шампунь, черт побери.
Шульдих опять заухмылялся, несомненно, уловив те самые мысли. Вот и отлично. Время для второго раунда.
Йоджи не ожидал, что следующая встреча состоится в его собственной ванной; а впрочем, место не хуже любого другого годилось для осуществления плана, который он разрабатывал.
Вернее, не столько разрабатывал, сколько обдумывал. Мечтал. Фантазировал…
Он повернулся к Шульдиху спиной и продолжил намыливать волосы, намеренно думая о девушке, с которой провел прошлую ночь. О ее длинных ногах и кремовой коже, которую так приятно было вылизывать.
- Не сработает. – Голос Шульдиха раздавался прямо из-за плеча - гораздо ближе, чем раньше, и как-то резче.
Йоджи расставил ноги шире и неторопливо прошелся скользкими от пены ладонями по всему телу, слегка задержавшись на чувствительных местечках. Пальцы ног начало покалывать.
Предвкушение – половина удовольствия; но когда его разделяют двое, все становится гораздо сильнее. И правда, насколько приятней было бы, если бы его возбужденный член сейчас обхватила чужая рука?
В следующий момент он действительно почувствовал руку на члене. Причем не свою.
«Первый раунд за мной», - самодовольно подумал Йоджи.
- Я сегодня щедрый, Кудо, - напряженно прошептал немец, уткнувшись ему в шею. – Но уж второй-то будет за мной. И смой чертову маску, это отвлекает.
Второй раунд оказался настолько приятным, что у Йоджи не нашлось возражений, а уж третий…
- Да! Да! Ох, мать твою… да! – приговаривал Шульдих, бурно кончая. Ну вот, опять забрызгал простыни.
Они, конечно, и так уже были грязные, поэтому Йоджи не горел желанием ложиться в постель. Но Шульдих сказал «Да пошло оно!» и сделал языком что-то совершенно непристойное. После этого Йоджи забыл не только о простынях, но и вообще обо всем на свете.
А вот теперь, к счастью, опять вспомнил. Если бы эта мысль не засела у него в голове, фиг бы удалось застать Шульдиха врасплох, чтобы огреть по затылку.
В третьем раунде победил Йоджи Кудо.
Теперь осталось только смыть шампунь, снять постельное белье и придумать, что делать с бесчувственным киллером в своей кровати. Интересно, Манкс будет очень недовольна, если ее разбудить в пять утра?

На каком-то этапе обдумывания своего гениального плана Йоджи следовало сообразить: даже если удастся обставить лучшего в мире телепата (не более чем предположение, учитывая, что у него пока не было опыта ни с какими телепатами), предстоит еще перехитрить троих его подельников.
- Фарфарелло, опусти Кудо на пол, - спокойно проговорил Кроуфорд.
Йоджи вздохнул бы с облегчением, если бы не боялся за свое горло, находившееся в опасной близости от лезвия ножа. Как только Фарфарелло отпустил его, Йоджи судорожно глотнул воздуха, по которому успел отчаянно соскучиться. За исключением его шумного дыхания, в комнате было тихо.
Решению позвонить Манкс, увы, не суждено было осуществиться. Йоджи едва успел отпихнуть рыжую сволочь на край кровати и поменять простыни, как его вздернули за ворот халата и прижали к стене – только ноги болтались. Шульдих тоже делал что-то в этом роде, но сейчас, с ножом у горла, ощущение было даже более волнующим. Хотя и менее приятным.
Что ж, зато теперь не надо думать, как поступить. Пусть сами решают, что делать со своим телепатом. Их решение, конечно, будет далеко не таким окончательным, как представлялось Йоджи, но ничего не попишешь.
- Он там. – Йоджи указал в сторону кровати. – Наверно, все еще в отключке, придется вам его тащить. Но, - торопливо добавил он, - никаких необратимых повреждений у него нет.
Кроуфорд смерил его долгим взглядом. Йоджи вспыхнул, понимая, что выглядит не особенно импозантно на полу и в пушистом розовом халате.
- Возвращение Шульдиха – вопрос второстепенной важности. Мы здесь из-за тебя.
- Из-за меня? – Йоджи побарахтался, пытаясь встать, но запутался в свисающих концах пояса.
- Выражаясь более определенно, мы пришли предупредить тебя и твоих товарищей о предстоящем прибытии группы лиц, которые почти наверняка положат конец твоему существованию – к большому ущербу для вашей, а в отдаленном будущем и для нашей команды.
Йоджи сумел, наконец, подняться, но обнаружил, что ноги отказываются его держать. Пришлось сесть на кровать.
- Дайте мне минутку, - выдавил он.
Кроуфорд обернулся к своим спутникам.
- Фарфарелло, Наги. Идите разбудите остальных.
Двое бесшумно выскользнули за дверь. Йоджи дернулся, ожидая шума и криков, которые должны были сопровождать пробуждение Айи, Кена и Оми. Но вначале было тихо, а потом…
Раздался душераздирающий вопль:
- О боже, во что это я одет?!
Шульдих с ужасом оглядывал себя, прижав одну руку к затылку, а другой вцепившись в ворот рубашки.
- А ведь я предупреждал, что, если ты будешь упорствовать в своем безрассудном увлечении, это может плохо закончиться, - удовлетворенно проговорил Кроуфорд. – По крайней мере, ты в состоянии уйти сейчас же.
- Я в таком виде никуда не пойду! - отрезал Шульдих. – А ты! – напустился он на Йоджи. – Ты меня вырубил! И вырядил, как бабу!
- У тебя плечи шире моих, а ноги короче, - невозмутимо возразил тот. – Это было единственное из моих вещей, что тебе подошло. А кроме того, единственное, от чего я был согласен избавиться.
- Избавиться? Ладно, неважно. Сам факт, что у тебя в гардеробе имеются такие вещи, говорит о тебе столько, что и мыслей читать не надо. Извращенец! – Шульдих сполз с кровати и неуверенно выпрямился.
Кроуфорд закашлялся. На губах его мелькнуло что-то отдаленно похожее на улыбку. Возможно, просто нервный тик.
Это и отвлекло Йоджи в самый неподходящий момент – когда Шульдих рухнул на него.
Хорошо, что кровать находилась сзади, потому что с координацией у телепата все еще было плохо – вероятно, из-за травмы головы вследствие удара, которым Йоджи, несмотря на обстоятельства, до сих пор смутно гордился.
- Ты… - прохрипел Шульдих, больно затягивая ворот Йоджиного халата. – Урод ебанутый! Ни меры, ни вкуса, ни ума, ни фантазии!
И в качестве последней точки впился ему в губы страстным поцелуем.
Йоджи почти не сомневался, что сможет вышвырнуть Шульдиха с кровати и еще успеет добавить пару тумаков, прежде чем ему помешают.
Но вместо этого он ухватил рыжего за запястья, не без усилий столкнул с себя и перекатился, оказавшись сверху.
- Сам такой, - ухмыльнулся Йоджи. – Хуесос.
Несомненно, это было начало больших отношений.

Конец

@темы: дебют, перевод, юмор, WKF6, Ёдзи/Шульдих, яой

---

Ну и где эти римляне? (с)

[Натаниэль-3]

Выкладка, господа )))
С сегодня и до вечера 12го числа ))
Невыложившиеся в срок будут прокляты до седьмого колена.

@темы: орг.пост

---

[Натаниэль-3]

До выкладки осталось 2 дня!
тому кто не выложится в срок злой орг отгрызет ногу
то есть, господа, если вы по каким-то причинам не можете выполнить ваше задание СООБЩИТЕ ОБ ЭТОМ КАК МОЖНО РАНЬШЕ, УМОЛЯЯЯЯЮ!

PS: тот, кто не выложится и не сообщил об этом заранее, будет проклят навеки! Нелепые отмазки типа "ой, а у меня сессия", "комп полетел", "реал случился внезапно" не помогут.

запись создана: 15.04.2010 в 19:18

@темы: орг.пост, WKF6

---

[Weiss Kreuz ficathon]

Итак, стартуем!
Всем были разосланы на у-мыл задания.
Пожалуйста, либо ответьте на у-мыл, либо отметьтесь в коментариях к этой записи, что задание получено.

Так же напоминаю о сроках.
Выкладка работ состоится с 10 по 12 мая.
Пожалуйста, если по какой-то причине вы не сможете выполнить заявку и отказываетесь от участия - сообщите об этом как можно раньше.

Ну, господа, творческих успехов! ) До встречи 10 мая!
В этом году проводим фикатон в тихой семейной обстановке на 11 участников ))

@темы: орг.пост, WKF6

---

[Натаниэль-3]

Пошу прощения, но с рассылкой заданий вышла заминка )
Все заявки будут разосланы до 1 апреля.

@темы: орг.пост

---

[Натаниэль-3]

Вчера фикатону стукнуло пять лет )

Вопрос: поздравить? )

1. Yes!		192	(100%)
Всего:		192