Птичка шизокрылая, Борец С Режимом Дня
Автор: Neitent
Название: Раз, два, три, четыре, пять - я иду искать.
Ник автора: Neitent
Бета: kamiori
Категория: Яой
Жанр: Romance
Рейтинг: PG-13
Пары или/и основные персонажи:Айя\Шульдих
Предупреждения: ОЖП (нет-нет, что вы, какая Мери-Сью у слешера? Но некая гетная линия присутствует)
Краткая аннотация: Шульдих играет в куклы.
Размещение на БКпР: да
По заявке Itildin, которая хотела:
Ран\Шульдих,
Рейтинг не выше PG-13
Не юмор, не стеб, не нон-кон, не БДСМ, не Мпрег
Оптимально ангст\романс
Только по Капителю
Без разницы авторский фик или перевод
Кроуфорд\Шульдих
Рейтинг не ниже R
Не юмор, не стеб, не флафф, не БДСМ, не Мпрег
Оптимально драма\экшн
Только по Капителю
Без разницы авторский фик или перевод
читать дальшеКогда-то в одном маленьком немецком городке жил очаровательный рыжий мальчик, любивший (как, впрочем, и почти все мальчишки его возраста) веселые шутки и проказы. А мама мальчика - высокая, красивая женщина - любила своего сына, хотя и не спускала ему с рук зашедшие слишком далеко игры. Кажется, потом у нее нашли рак мозга, и она умерла, когда мальчику было лишь одиннадцать. Кажется, у ребенка не было отца.
А забавы у этого мальчика были порой жестокие, но веселые. Другие дети их любили и гордились дружбой с ним, а вот родители за нее ругали. Отчего-то солнечный жизнерадостный мальчик их пугал.
Все это было не так давно - не больше пятнадцати лет назад - но теперь никто в городе не смог бы вспомнить, даже если бы очень постарался, лица мальчика, и даже знающие все про всех дотошные старушки не сказали бы, где он жил и что с ним потом стало. Те же, кто играл с ним, выросли, и, став взрослыми, поняли: они никогда бы не позволили своим детям играть с солнечным малышом, после ссоры с которым так болела голова.
***
У взрослых тоже есть свои игрушки - кто-то безжалостно убивает время, сутки напролет пропадая в мирах виртуальных подвалов, фронтов и болот, наполненных эльфами, чарами и кровью. Кто-то играет с деньгами, собирая вместо марок разноцветные бумажки с портретами. А кто-то отказался от фарфоровых немецких кукол с бантами, заменив их куда более дорогими и хрупкими игрушками - живыми людьми. Жестокая шутка - заставить человека желать себя, позволить думать, что он желанен.
Делать игрушки из близких людей - вот уж глупость, которой Шульдих никогда бы не совершил. Шварц - паранормы, и считать их куклами было бы... Опасно? Да, безумно опасно. И не только потому, что они не могли стать молчаливыми покорными марионетками, но и потому, что, сумей Шульдих подчинить их себе, сломались бы в миг. И, разбившись, унесли бы с собой хозяина.
Кроуфорд сам не отказался бы поиграть, но - лишь в роли ведущего. Он лидер и, став единожды куклой, не смог бы управлять Шварц. Его чувства было бы безумно интересно попробовать на вкус - если бы это не означало конец команды, конец Шульдиха.
Фарфарелло - нет, далеко не безумец, Шульдих повидал довольно паранормов, которых свел с ума дар. Чувства его были бы подобны пламени - сжигающие дотла, вечные, ждущие палящего ответа, превращающие в пепел. Стоит разбудить эти чувства - и им не будет конца. Они выпьют душу, развеют в прах, и выхода два - умереть или отдать себя Берсерку без остатка.
Наги? Просто, здесь все было бы очень просто. Чуть-чуть доброты, приукрашенной легким шепотом в голове - и одинокий подросток принадлежал бы Шульдиху без остатка, мечтал бы о нем ночами, радуясь каждому взгляду. Что было бы после? Телепату наскучит покорная кукла. Взрыв. Гибель.
Шульдих любил прочные игрушки. Те, в которых можно посеять зерно чувства и умело его вырастить. Поливать, опекать, но и позволять иногда ветру будоражить душу. Если дерево будет расти в оранжерее, его ветви сломаются от собственного веса; если к чувствам не добавить легкую горчинку гнева, ревности, страха, много ли времени понадобится, чтобы к сладости добавилась скука? Главное - знать меру. Сильный ветер вырывает дерево с корнем.
***
В Японии у Шульдиха первое время было достаточно дел, чтобы не вспоминать о забавах. Новая страна, новые люди с совсем иным складом ума, Такатори - их новый босс, восстановление полуразрушенных связей Эсцет и поиск способов укрепить благоденствие властолюбивых старцев.
После появились Вайс, храбрые мальчишки, готовые с нелепым оружием сражаться пусть даже с целой армией врагов. И, хотя сам Шульдих не мог похвастать излишком свободного времени, он все равно изучал их, подмечая малейшие детали поведения. Из таких вот героев выходят отличные куклы.
...Все равно, что поглядывать украдкой на полку, где стоит новая, красиво упакованная игрушка, зная, что еще успеешь наиграться с ней. Правда, только после того, как будут сделаны все уроки.
Он все непременно успеет. Но сначала Шульдих разберется с делами и отточит до совершенства свой японский.
***
Ее он увидел на скамейке в парке, и - очень, очень приятное стечение обстоятельств – у него как раз выдалось несколько свободных дней. Ее мысли были теплыми и пахли цветами. И она была очень красива. Чего еще оставалось желать?
Приручение Вайс казалось делом времени, долгих часов труда. А тем солнечным утром Шульдиху претила кропотливая работа. Она же была рядом, сидела здесь, на скамейке. На ее нежной коже вряд ли были шрамы от пуль и ножей, а на душе - уродливые следы убийств и предательств.
Сначала он подошел к ней как заблудившийся турист - грубая ошибка, скука на ее лице не оставляла сомнений в том, что хоть она и поможет, надежды на знакомство нет.
"Плохо, Шульдих. Теряешь форму. А если так?" - телепат аккуратно заменил воспоминания другими. Теперь он - студент по обмену, решивший познакомиться с одинокой красавицей.
В ее глазах появился легкий интерес. Она согласится представиться, с охотой посидит с ним, но уйдет, так и не дав номера своего телефона. Ей уже не пятнадцать лет, и она знает, чем заканчиваются встречи с веселыми студентами-европейцами.
"Лучше, уже лучше. Еще чуть-чуть", - легкий шум в голове, и в ее глазах появился неподдельный интерес.
"Да, я уже ассистент профессора, приехавшего на конференцию в Японию. И я пробуду здесь не меньше полугода - ведь исследования будут продолжаться".
Она согласилась сходить с ним в кафе неподалеку и выпить чашку кофе - за его счет, "Шварцман-сан" может себе это позволить, исследования профессора Кроуфорда финансируются несколькими международными фондами.
Официант все не подходил, и Шульдих, извинившись, выбежал на улицу - напротив кафе был довольно симпатичный цветочный магазин. Продавец, спортивный парень, быстро и со знанием дела подобрал букет. Отчего-то он показался знакомым, но, может, дело было в том, что для Шульдиха все японцы были пока на одно лицо. И читать мысли, выясняя, кто же это такой, не было времени - куда важнее было успеть добежать до Наоми раньше, чем официант. Иначе девушка будет в неловком положении и очень недовольна, а еще одна коррекция воспоминаний не останется незамеченной.
...Слова лектора Розенкройц до сих пор звучат в памяти:
-Коррекция воспоминаний - это очень тонкая операция, куда более сложная, чем полное разрушение памяти или создание несуществующего. Полностью стереть воспоминания нельзя, остается след, и многократное вмешательство приведет к наложению. Всегда есть вероятность того, что объект сойдет с ума. Запомните, никогда - слышите, никогда, даже в самых опасных ситуациях - не корректируйте сознание более четырех, максимум – пяти раз вне зависимости от вашего уровня и сложившихся обстоятельств. Непредсказуемость реакции...
Непредсказуемость - вот уж действительно верное слово. Когда у Шульдиха было еще очень мало опыта, но уже довольно самоуверенности, ему казалось, что он может куда больше, чем другие телепаты. Самоуверенность - глупейшая из ошибок, и стоила она недешево. Красавица-француженка прыгнула из окна небоскреба – жаль, но ей действительно не следовало знать о Розенкройц и о причинах его частых отлучек, не следовало заглядывать в его ежедневник. Пятая коррекция свела ее с ума. Уравновешенный бельгиец, перспективный сотрудник крупного банка, оказался до конца жизни заперт в комнате с мягкими стенами. Очаровательная датчанка, обладательница слабого телекинетического дара, пыталась его убить...
Это уже потом Шульдих нашел способ спасать таких людей от безумия, способ, вообще-то говоря, малоприятный и, должно быть, запрещенный. А еще до смешного простой: рассказать о коррекции памяти и предъявить подробный отчет об истинном ходе событий и стертой череде воспоминаний.
Только что бы сделали с телепатом, который раскрывает способности паранормов?
***
Часто он врал ей - о заданиях Кроуфорд предупреждал далеко не всегда. И хотя все, что знала девушка о Шульдихе, было красивой сказкой, небольшая ложь заставляла его чувствовать себя неловко. «Теряю форму. Давно ни с кем не играл».
-Наоми, извини, прости меня ради Бога, я действительно не могу. Да... Какой-то оболтус в лаборатории бросил окурок куда не надо... Нет, пожара, к счастью, нет, но, похоже, дорогущему оборудованию конец. Да, конечно. Пока.
Давно он не чувствовал себя так нелепо. Просить прощения у девушки, которую легко мог бы заставить не волноваться о подобных мелочах. "Дорогущее оборудование"? Вот уж глупое оправдание! Господин Такатори настоятельно попросил их команду позаботиться о безопасности одного важного партнера по бизнесу. Глупое, глупое оправдание, совершенно не нужное тому, кто обладает даром телепатии. Шульдих знал это и сам, и вовсе ни к чему было Кроуфорду так улыбаться..
Раз: ненависть.
Разозленный телекинетик или берсерк, одержимый битвой - и врагу не пожелаешь такой встречи. Но во сто крат хуже придется тому, кто попадется на глаза телепату не в духе.
А поводов для плохого настроения у Шульдиха было довольно: неожиданное задание - Брэд не мог упустить шанса подправить материальное положение команды; отсутствие самого пророка - тот, предвидя, очевидно, грязь туннелей, отсиживался дома за отчетом для Эсцет. Да и просто так, без причины, Шульдих последние недели был злым и колючим.
Сердитый Шульдих - это действительно опасное существо, которое лучше обходить за километр, и убийцы, посланные по его душу, должны были понять это сами. До того, как телепат замкнул смертельные клеммы в их голове.
На столь малом расстоянии убивать было совсем не сложно. Но на душе легче не становилось, и виноват, наверное, в этом был весь мир. Хотелось не убивать, а наорать на кого-то, выместить свою злость на первом попавшемся человеке. И очень вовремя с катаной наголо в туннель вбежал один из Вайс, Абиссинец.
...Вбежал, замер, готовый наброситься на телепата в любую секунду. Губы сжаты в тонкую линию, бледное, почти белое лицо - словно маска, а в глазах решимость и неприязнь. Окружен убитыми – пусть и не им - охранниками.
-И тебе привет, белый охотник, - издевательски пропел, нарушая тишину, Шульдих. - Кажется, я тут случайно твою работу сделал, да? Какой ты сердитый!
Медовый, с горчинкой, быстрый, но спокойный ток мыслей вайса забурлил ненавистью, обжег телепата, словно жидкий лед, а ведь тот даже не пытался прочесть Айю. Гневный взгляд, "глаза горят огнем", словно у… Шульдих не мог придумать сравнение. Злой кот? Или пес, может быть, Цербер? Разгневанный бог войны? Абиссинцу шло это выражение лица.
"Красивая игрушка! Хочу!" - решил ребенок в Шульдихе. "Поздно, родной" - отозвался рассудительный взрослый.
И действительно было поздно: "радушное" приветствие и вид убитых Шульдихом охранников оставили в сознании Айи лишь холодный гнев и страх - смесь эмоций, из которых без титанических усилий и бесконечного терпения не вылепишь ничего, кроме мгновенного желания и страсти. Не интересно.
"Один", - привычно отметил Шульдих, тихо шепча:
-Здесь побывал неизвестный тебе маньяк. Все трупы – его работа. Лица ты не видел. А волосы... Пусть будут зеленые. Шварц здесь не было.
Два: пошлость.
Наоми - любимая игрушка. Или, скорее, домашняя кошка, которой без воли хозяина не уйти, но в пределах дома разрешено делать все. Эта кошка прыгала за бантиком, считая его мышью и своей законной добычей. Твердо верила, что Шульдих принадлежит ей в той же мере, что и она ему.
Он ходил с ней в парк по выходным (разумеется, если не было заданий), они бывали в театре и в кино, иногда он засиживался у нее допоздна, сидя рядом с ней на диване и вдыхая запах ее волос. Она не подпускала его к себе ближе. А он не торопил ее: все мысли Шульдиха занимала новая, не подаренная еще игрушка. Но ведь это не означало, что пора выкидывать не столь роскошную, но все еще красивую куклу.
Иногда приходилось драться с Вайс, и в противники Шульдиху доставался Йоджи. Скучно, но убивать друзей Айи - последнее дело. Не потому, что Абиссинец не простит и не забудет (уж на своем-то уровне Шульдих мог об этом позаботиться), а потому, что Айя расстроится, и ледяная стена вокруг него станет прочнее. А еще у телепата была неплохая мысль, как бы заполучить вайса в свои игрушки.
Временем для "операции" был выбран полдень, когда обычная утренняя раздражительность еще не сменилась усталостью конца рабочего дня.
Солнечный день. Солнечное настроение, солнечная улыбка на лице Шульдиха. Чего еще, кроме Айи, желать?
Блестящая новенькая машина вызывающе-алого цвета остановилась напротив цветочного магазина. Три длинных гудка - знак, понятный каждому продавцу.
-Айя, глянь, пожалуйста, кто там! У меня руки заняты, - из глубины здания донесся звонкий крик Оми.
Голос Айи - недовольные интонации, но слов не разобрать, и из магазина вайс вышел сердитый-сердитый; взглядом опытного продавца оглядел улицу и уверенно направился к машине Шульдиха. Что еще оставалось телепату, как не опустить стекла?
-Давно не виделись, Ран.
Лицо Абиссинца осталось бесстрастным, но кому, как не Шульдиху, чувствовать страх: катаны с собой у вайса, конечно же, не было, а до магазинчика бежать и бежать
-Успокойся, мой хороший. Я не по работе пришел. Мне цветы нужны. Пять алых роз, пожалуйста, выбери покрупнее. И не надо так громко думать. Ну, не могу я сам в магазин зайти, и так удивительно, что Кен меня неделю назад не узнал.
«И удивительно, что я его не узнал».
Айя резко развернулся - он пойдет за цветами, так и должно быть. Но Шульдих, заинтересовавшись, прочел в сознании больше, чем хотел. Возмущение: "Не смей звать меня Раном!"
А через минуту Айя вернулся - без катаны, что не могло не радовать, с букетом роз.
-Умница. Продавец из тебя отличный, - Шульдих выпрыгнул из машины, перехватил букет. Торжественно вручил его Айе и, не давая ни секунды на раздумья, приобнял за талию:
-Самые красивые цветы - самому прекрасному в этой стране.
-Зачем, шварц?
-Просто так. Подарок. Ты вызываешь желание… Желание дарить тебе цветы, разумеется. Примешь?
-Вот уж не ждал от тебя такой банальности.
"И пошлости" - невысказанное повисло в воздухе. Ни единого шанса на продолжение. А пойманные телепатом эмоции дышали неприязнью и равнодушием.
"Просто клиент, купил розы и уехал. Ничего особенного", - со вздохом приказал Шульдих.
"Два. Обидно, стандартная схема не сработала. Значит, буду скучать у Наоми".
Три: ложь.
Какой мальчишка не лазал по деревьям? И какой мальчишка не мечтал о маленьком домике, спрятанном в густой кроне, где можно было бы играть, прятаться от взрослых и просто лежать на дощатом полу и мечтать о чем-то.
Уставшие взрослые забывают об этом. И им отчего-то в голову не приходит, что лучшее место для отдыха не нужно искать, оно рядом, что на крышах домов всегда тихо и спокойно.
У Шульдиха была "своя" крыша. Небольшая площадка, где стояла пара скамеечек и вазон с яркими цветами. Отсюда отлично просматривалась вся округа, а на последнем этаже этого же дома, Шульдих снимал небольшую квартирку - на всякий случай.
Очередная миссия Вайс закончилась провалом: слишком молодой, а потому слишком энергичный начальник районного отдела, прислушавшись к своей интуиции (чью роль успешно выполнил сам Шульдих), организовал очень не вовремя для белых охотников полицейскую облаву. Десятки полицейских, за какие-то минуты наводнивших район, не оставили Айе иного пути, кроме как бежать все ближе к ловушке, расставленной телепатом.
Дверь на чердак с негромким скрипом закрылась, и вбежавший вайс наконец огляделся. За мгновение до того, как Айя узнал бы его, Шульдих лениво протянул:
-Неожиданно, Фудзимия, - и, пресекая попытку Айи броситься в бой, добавил с легкой ноткой угрозы. - Не надо. Я отдыхаю, да и тебе не помешает.
Лавочка была достаточно широкой, чтобы двое могли на ней сидеть, не вторгаясь в личное пространство друг друга, а Айя действительно слишком устал.
Пару минут спустя Шульдих достал из лежащей возле него сумки две баночки с зеленым чаем, одну бросил Рану:
-Лови!
Автоматически вскинул руку, поймал. Глянул недоверчиво, но банку открыл.
-Спасибо.
-Не за что.
А потом они сидели в тишине, изредка нарушаемой полицейскими сиренами и отрывистыми командами в мегафон - операция развернулась масштабная.
Внизу прозвучала команда: «Обыскать подъезды», и рука Айи потянулась к катане.
-Успокойся, Фудзимия. Этот дом они будут обходить аккуратнее, чем Кроуфорд лужу.
Выразительно хмыкнув, Айя глянул недоверчиво, однако оружие оставил в покое.
Тихая крыша, чуть неловкое молчание между ними. Идиллию разрушил голос Оми из рации:
-Абиссинец, ты где? Прием.
-Бомбей, полиция устроила облаву. Цель ушла.
-Понял. Ты сможешь выбраться один?
-Да, но позже. Не ждите. Отбой.
С легким щелчком рация отключилась. Айя глянул вниз.
-Мне пора.
-Да.
-Я пойду.
-Да кто тебя держит?
-Я твой должник.
-Ага, конечно, - Шульдих уже отвернулся от Айи. – Раз должник, приходи завтра.
-Я приду. Это все?
- Можешь остаться должником.
- Я приду, - все так же ровно и четко повторил вайс.
А на следующий день Шульдих ходил с Наоми по магазинам и, держа в руках тяжелые сумки с продуктами, уверенно врал ей про работу, лаборантов-неумех и какой-то там биохимический реактор, на котором они приспособились разогревать обед, потому что до микроволновки всем лень идти (и не то чтобы телепат хоть что-то понимал в этих всех реакторах, но ведь и девушка тоже не была химиком). Шульдих даже не удивился, назвав одного из своих придуманных коллег Фудзимией.
Этим вечером Шульдих скучал на крыше один: Айя не пришел. "Ну, и сам дурак. Придет он, как же. Надо было остаться у Наоми".
-Наоми, знаешь, сегодня должна открыться новая выставка. Сходим?
Он ей нравится, еще шаг - и она будет его до конца. Шульдих... Да, он уверен, что хочет сделать этот шаг.
На шестую ночь Айя все-таки пришел на крышу.
-Присаживайся, - Шульдих с улыбкой подвинулся, освобождая Айе половину скамейки. - Есть что-нибудь перекусить?
Без слов Айя кинул на коленки Шульдиху пакетик чипсов, припасенный вайсом, видимо, для себя самого. «Долг за чай отдает? Хороший котенок».
***
Айя приходил на крышу каждую ночь, если не было миссий. И ждал, когда Шульдих решит, какую взять награду за спасение вайса.
Шульдих пытался заговорить. Бесполезно: Айя упрямо молчал, и единственным, что ощущал телепат, прислушиваясь, было холодное равнодушие.
«Хочу играть с Наоми. Айя скучный», - безапелляционно пожаловался ребенок. И он был прав: Айя, сидящий на крыше, был неинтересным, как потухшая свеча, которая загоралась лишь от ненависти и пылала только боем.
А потом погода резко испортилась, и Шульдих встретил Айю у лестницы, ведущей на чердак:
-Погода как-то не располагает к посиделкам, тебе не кажется?
-Пожалуй.
-Уходишь?
-Да.
-Не надо. Заходи, - шварц гостеприимно распахнул дверь своей квартирки. Заходи-заходи, или тебе особое приглашение нужно?
-…
-Знаешь, Фудзимия, телевизор здесь на ладан дышит. Как прикажешь себя развлекать? Есть музыкальный центр, книжки и, кажется, где-то были нарды, – уже раскладывая на диване доску, Шульдих задавал эти вопросы только чтобы не молчать.
- Я не умею играть…
-Ну, это-то как раз не проблема.
Это был длинный серый день, в такую погоду свет приходится включать еще утром. Каждое движение отравляет собой скука. Скучно работать, но без дела сидеть еще хуже. В офисах, позевывая, лениво пролистывают страницы форумов заспанные "белые воротнички". Секретарши неторопливо изучают модные каталоги. Нет сил ни читать, ни играть в карты, шашки. Не хочется ничего.
Игра скоро увязла в этой скуке, и, положив доску на пол, Шульдих обратился к единственно приемлемому в эту погоду развлечению – телевизору. На счастье по одному из каналов шел неплохой фильм.
Ливень почему-то не хотел заканчиваться. А едва заметное движение Айи в сторону телепата можно было списать на случайность.
-Фудзимия, послезавтра, если не будет дождя, идем с тобой в парк гулять.
Выдох, и вайс резко кивнул. Так, словно принял приказ. Почему-то Шульдиху показалось, что в сером, ровном море мыслей Айи появилась легкая теплая и в то же время горькая нота.
***
Дождя действительно не было. И на улицы, устав от сырости всей недели и сидения в четырех стенах, вышел, кажется, весь город.
И парк, куда направились Айя и Шульдих ("Идиотская романтика. Ладно бы еще девушка была"), тоже был полон народу: семейные пары и благопристойные старички неторопливо брели по широким аллеям, шумные стайки детей носились по газонам, а хрупкие девушки, взобравшись на высокие платформы, красуясь, пересекали парк, спеша из одного магазина в другой.
Постепенно удаляясь от шума множества людей (осторожность – естественное для убийц качество), они свернули с главных аллей в тенистые малолюдные уголки. «Пора». Шульдих решительно приобнял за талию Айю, не успевшего отреагировать на неожиданное действие немца.
-Смотрите-ка, педики!
И как он не заметил стайку парней, мающихся от безделья?
-Ты на рыжего посмотри! Какие патлы отпустил!
Шульдих крепче прижал к себе Айю, не позволяя ему кинуться в драку. А тот, сосредоточившись на реальной угрозе, и не думал о том, чтобы стряхнуть чужие руки с талии. «Моя девушка, и я ее защищу сам».
-Фудзимия, стоять! - слова Шульдиха встретил дружный гогот. – Я сделаю лучше.
Подумав секунду, Айя кивнул.
-Вот и чудненько. Начнем, пожалуй, - в предвкушении интересной игры Шульдих улыбнулся широко, продемонстрировав хищный оскал. - Педики, говорите?
Двигаясь словно марионетка, глава банды приблизился к стоящему чуть в стороне накачанному парню, заглянул ему в глаза. И поцеловал. "Жертва" почему-то и не думала сопротивляться.
А телепат уже утаскивал Айю подальше, не давая времени замершим от неожиданности приятелям придти в себя.
-Ну что, Фудзимия? Удобно иметь телепата под рукой?
-Айя.
-Что?
-Ты знаешь. Меня зовут Айя.
"Он подпустил меня к себе слишком близко. И слишком быстро, слишком хорошо все получилось. Не ошибись, Шульдих".
-Ну, так что, Айя? Удобно иметь телепата под рукой?
-Пожалуй.
Этим же вечером он позвонил Наоми и зачем-то наврал ей про горящие сроки сдачи отчета.
-Шульдих, если не хочешь играть с ней, отпусти, - реплика бесшумно подошедшего Наги стала полной неожиданностью. С каких это пор телекинетик научился подкрадываться незамеченным? С каких это пор его интересуют дела Шульдиха, ведь раньше он никогда не спрашивал даже, с кем телепат, а уж тем более не давал советов.
-Отстань, мелкий.
-Зачем тебе она? Жалко выбросить? - подросток проявлял удивительную настойчивость. - Отпусти.
-Мелкий, отстань. Сам ее, что ли, хочешь? Тот надоела?
Подросток ушел - на упоминание о любимой из Шрайнт он всегда реагировал одинаково.
"Отпусти? Вот еще! Наоми красивая".
Наоми. Айя. Снова Наоми. И опять Айя, Айя, Айя. Наврать Наоми. Не оговориться – плохо будет, если они узнают о существовании друг друга. И не запутаться, не заблудиться в собственной лжи. Айя, Айя, Айя.
-Шульдих, отпусти ее. Ты устал.
-Отстань, мелкий.
-Я расскажу Брэду.
-А то он прям не знает.
-Шульдих! - так странно было слышать в ровном обычно голосе Наги угрозу.
-Мелкий, - вздох, - отстань, а. И без тебя тошно.
Тем же вечером он пошел на свидание (теперь это, пожалуй, можно было звать и так) с Айей, а ночью было очередное задание, где Шварц, как это часто бывало, встретились с Вайс. И, сражаясь с Йоджи, Шульдих краем глаза любовался поединком пророка с Абиссинцем. Красивая драка. И почти безопасная - Айе не по силам было ранить Кроуфорда, а Брэд не причинил бы вреда вайсу - хотя бы потому, что Шульдих всегда обижался, если ломали его игрушки. Красивая драка. И, как всегда, танцуя с катаной, Айя пылал гневом; в убийстве цели было столько страсти, что оставалось лишь жалеть, что это пламя достается тем, кто погибнет через секунду.
С миссий разбегались с гордо поднятыми головами, а на следующий день Шульдих опять разрывался на части, не зная, к кому идти: Айя. Или все же Наоми. Отчего-то телепат все чаще выбирал не приветливую, нежную Наоми, а колючего Айю, не говорящего ни слова сверх необходимого. Айю, вся страсть которого выражалась боем. Айю, забывшего о том, что значит «хочу», заменившего это жестоким «надо». Айю, в мыслях которого Шульдих так редко ощущал что-то кроме гнева и равнодушия.
Парк или кафе, если надоело бродить или погода оставляет желать лучшего.
Так было и в тот раз, когда среди погожего дня вдруг задул ветер, подняв с дорожек тучи пыли. До их любимой пиццерии бежать не было ни сил, ни желания, так что пришлось довольствоваться малым. Макдоналдс хоть и не вызывал особого аппетита доносившимися изнутри запахами, обладал одним неоспоримым достоинством - он был ближе всего. Но по очередям, выстроившимся перед каждой кассой, было ясно, что не только они оценили это преимущество. Выбора особого не было. Выбрав хвост покороче, Айя с Шульдихом обреченно пристроились за серьезным мужчиной при параде, решившем, видимо, что фаст-фуд вполне способен заменить собой обед.
Но, как всегда это случается на подходе к кассам, у Шульдиха в кармане весело заиграл мобильник. И, выбегая из очереди, телепат сунул в руки Айе кошелек:
-Сегодня гуляем за мой счет. Заплатишь, хорошо?
- Да.
-Спасибо, - и, уже в трубку. - Да, Наоми.
Разговаривать и одновременно закрываться от мыслей было сложно, и телепат, сам того не желая, прочел Айю. "Девушка?" - реакция был не только удивленной, но и сердитой.
А в кошельке телепата под пленкой была фотография - Шульдих в обнимку с девушкой. "Наоми-тян" – гласили знаки каны.
Когда Шульдих вернулся, на их столике лежал кошелек и поднос с едой. Всего одна порция - для шварца.
Телефон Абиссинца механическим голосом ответил:
-Абонент отключен или временно недоступен.
***
-И что ты в этот раз натворил?
-Ничего, вроде бы.
-У Кроуфорда было видение. Велел тебя к нему, как заявишься, проводить, - Фарфарелло хищно улыбнулся.
-Спасибо, сам дойду.
"Из-за Айи, так? Да, в этот раз я, похоже, доигрался".
Страшней всего было то, что возможная выволочка от Кроуфорда Шульдиха почти не волновала. Куда больше его пугало то, что от потери "куклы" болело в груди, что в нем просыпались чувства, которые должен убивать в себе каждый выпускник Розенкройц, если хочет, конечно, быть сильным.
Но, как и всегда, найдя в себе силы улыбнуться (никто не должен знать о слабости телепата), Шульдих уверенно постучал в дверь:
-Брэд, это я.
-Заходи уже, искатель приключений.
-Все знаешь, да? Видение?
-Да. Ты же все понимаешь, так? Тогда сразу к делу. Я тебе говорил, что Вайс нам нужны. Говорил?
-Да.
-Зачем они нам нужны, говорил?
-Да.
-Вот именно, что да. И еще раз повторю: без них нам не освободиться. Не знаю почему, но если их не будет, нам конец. Это тебе понятно?
-Да.
-А если понятно, будь любезен стереть у Айи все воспоминания о ваших приключениях.
-Но это же будет третий раз!
-И что дальше? Он выдержит.
-Да ты хоть представляешь, какой это труд? Мне ему недели придется заново придумывать!
-Шульдих, - в голосе Кроуфорда ледяная угроза. - Ты же понимаешь, что я очень, очень настоятельно тебя об этом прошу.
-Понимаю, - обреченно кивнул Шульдих.
И дело было не только в том, что телепат не хотел больше играть с Айей, но и в том, что он не преувеличил: работа действительно была сложной. Аккуратно, очень аккуратно стереть из жизни Айи все воспоминания о нем, на их место придумать новые так, чтобы вайс не заметил лжи, не оставить ни единого провала в памяти. Кроуфорд ясно дал понять, что ему нужен Айя таким, каким бы тот был без Шульдиха.
Уже уходя подальше от магазина, Шульдих, не удержавшись, влил в сон Айи теплые нотки. "Хотя бы так. Прощай. Лучше бы тебе меня больше не видеть".
-Ничего, - прошептал телепат, - ничего. Зато меньше путаницы. А завтра у Наоми выходной.
Набирая ее номер, он снова улыбался. Потеря одной куклы ведь не повод для грусти, правда? Правда?
Ночь была чудесна. Луна светила ярко-ярко, а Наоми так сладко кричала, царапая аккуратно подстриженными ногтями спину Шульдиха.
Четыре: безумие.
Последние месяцы существования Эсцет пролетели для Шварц слишком быстро: подготовка к возрождению древнего монстра, а еще к тому, чего команда ждала так долго - свободе.
Шульдих каждую минутку проводил с Наоми, стараясь не думать о том, что не она ему нужна. «Я – телепат. У меня есть все, что я хочу! И сейчас я хочу ее! И мне больше ничего не нужно».
А потом настал тот самый день, которого так долго ждали, но Шульдих до обидного плохо запомнил детали, лишь какие-то обрывки, эмоции: спящая Айя, неуловимо похожая на брата, непоседливая Сакура, с которой телепат обошелся куда жестче, чем хотел. Но то, что она любила Рана, то, что она могла быть с ним рядом, так злило телепата, что тот, не сдержавшись, бил ее. Она заслужила ненависть Шульдиха тем, что ее душа, не таясь, пела о любви.
Запомнился еще бред о мировом хаосе, в который поверили не только старцы - вот уж было для них разочарование, но и Вайс (а как иначе они, Шварц, заставили бы белых охотников быть во время взрыва поближе к паранормам, которые могли их спасти).
-Брэд, только не говори мне, что без Вайс у нас бы ничего не получилось, - с улыбкой прошептал лежащий на мокром прибрежном песке Шульдих.
-Самое смешное, что не получилось бы. Не спрашивай, почему, видения не показывают причин. Да и Фарфарелло бы обиделся, что его любимых котят не позвали на праздник.
Праздник? Пусть так. Но тогда это будет праздник не для него одного. Шульдих вытащил из надежной кобуры на поясе специально купленный для этого дня мобильник, способный выжить после заплыва:
-Алле, Наоми? Ты завтра свободна? Отлично. Тогда в десять я за тобой заеду. Пока.
-Шульдих, ты ее отпустишь?
-Отстань, мелкий.
***
До десяти оставалось еще довольно времени, и Шульдих, чтобы не болтаться по дому без дела, вышел побродить по парку, где они гуляли с Айей. Удивительно ли, что ноги вынесли телепата к тому месту, где Абиссинец разрешил звать себя по имени?
Вспоминать было больно. Если в первые дни после прощания Шульдиху еще удавалось уверенно шептать: «Подумаешь. Завтра я уже забуду обо всем», то недели спустя хотелось лишь зарыться в подушки, кляня собственную глупость. О встречах с Айей лучше было не думать, иначе лед искусственных воспоминаний треснет.
Запищала напоминалка мобильника - пора, Наоми будет ждать. Шульдих был готов уже развернуться к выходу, но тут его спину укололо острие катаны. Медленно развернулся - Айя поднял катану к его горлу, принуждая отступать до тех пор, пока спина телепата не коснулась ограды. Вайс сделал еще шаг вперед - к шее прижалось лезвие, а Ран оказался пугающе близко. Почему-то телепату и в голову не пришло заставить Айю отступить или просто ослабить нажим - наверняка лезвие катаны уже испачкали капли крови.
-С ума сошел?! Кто с катаной среди бела дня ходит? - Айя в ответ только надавил на горло сильнее. - Эй, так и убить недолго!
-Вылезай из моей головы!
-А?
-Вылезай сейчас же! Почему я вижу сны о тебе? Почему мне кажется, что я что-то забыл? Почему я только о тебе и думаю? Это все ты!
-Да не я это! - катана прижалась еще сильнее, и это уже действительно опасно, острым лезвием совсем не сложно ранить гортань. - Это ты сам!
-Сам? Сам? Тогда почему я помню твой голос? Почему меня тянет в этот парк?
Айя замолчал. И Шульдих услышал несказанное: «Почему, чтоб тебя, я хочу тебя поцеловать?» И тут Шульдиху, который мог заставить Айю замереть, отступить, все забыть, да даже убить, не шевельнув для этого пальцем, стало страшно. За мгновение до того, как давление стальной полосы, покалечило, Шульдих, заставив Айю забыть о последних минутах, оглушил его на секунду. И позорно сбежал, только в дороге вспомнив об опасном числе четыре.
"Вот тебе и "Повергнуть мир в хаос" - какое там! Даже до четырех считать не научился!"
Теперь оставалось только ругать себя, да вспоминать слова из прочитанной давным-давно, еще до Розенкройц, книжки: "Мы в ответе за тех, кого приручили".
-Сначала Наоми. Потом Ран.
***
"Я за тобой заеду", - так обещал он Наоми и выполнил обещанное в срок, успев даже заскочить домой и одеть водолазку с высоким горлом вместо обычной рубашки. Доехал, конечно же, без проблем. Дороги - несложная задача для телепата: стоит чуть-чуть сконцентрироваться - можно узнать обо всех обходных путях, заставить полицейских не замечать, а водителей – пропускать алую машину.
- Куда пойдем, Наоми? Какую кухню ты сегодня предпочитаешь?
А потом, бросив машину, они стояли на мосту, соединяющем две улицы, любуясь широкой трассой под ними. Наоми больше не была его куклой, и он впервые прочитал ее мысли. Она мечтала о том, чтобы вместо огней торопливо проезжающих внизу машин был спокойный ток воды.
-Знаешь, Наоми, я теперь свободен.
-Свободен? От чего?
-От всего. И тебе я тоже подарю свободу, другую, без меня. Прости за все, моя хорошая.
Поцеловав ее в щеку, он, решившись наконец, уверенно врезался в ее сознание, уничтожая прожитые с ней месяцы без остатка, без следа, не оставляя в ее памяти и минуты из этого времени.
Шульдих ушел, и никто из людей, проходивших мимо в ту минуту, не вспомнил бы, что рядом с одиноко стоящей на мосту девушкой только что был рыжий европеец. Мало кто обратил внимание на то, что она удивленно, будто бы очнувшись ото сна в незнакомом месте, глядит в никуда. Она попробовала сделать шаг, другой... Чуть пошатнулась и упала бы, если бы проходивший мимо мужчина не подхватил ее:
-С вами все в порядке?
Да, с ней было все в порядке, в ее жизни больше не было Шульдиха, и для нее его никогда и не существовало. Пусть вместо их прошлого у нее провал в памяти, но этот жестокий подарок - большее, что мог сделать для нее телепат. Не слишком высокая цена за свободу.
Пять: да, я виноват.
…Очередная миссия вайс закончилась провалом: слишком молодой, а потому слишком энергичный начальник районного отдела, прислушавшись к своей интуиции (чью роль успешно выполнил сам Шульдих), организовал очень не вовремя для белых охотников полицейскую облаву. Десятки полицейских, за какие-то минуты наводнивших район, не оставили Айе иного пути, кроме как бежать все ближе к ловушке, расставленной телепатом.
Все это было, было. Словно день сурка. Но Шульдих все же, позволив вбежавшему на крышу Айе заметить его, проговорил:
-Неожиданно, Фудзимия, - заметив помимо предсказуемого страха еще и смятение. Знак того, что в сознании Айи из-за Шульдиха разрушено многое.
-Присаживайся, раз пришел. Не бойся, в этот подъезд они, - кивок вниз, на снующих внизу полицейских, - не сунутся.
Айя присел на край скамейки, готовый к подвоху.
-Фудзимия, я тебя умоляю, - со скукой протянул Шульдих. - Если бы я хотел тебя убить, поверь, катана тебе бы не помогла. Устраивайся поудобнее, отдохни, наконец. Минералку будешь?
-Да, - голос Айи звучит слишком ровно, слишком бесстрашно, словно терять больше нечего.
-Держи, - Шульдих протянул вайсу наполовину пустую бутылку.
-Спасибо.
Молчание, слышен только гул машин на шоссе неподалеку, да иногда особенно громкие ноты из чьего-то магнитофона далеко внизу. Уходить не хотелось, но, когда Шульдих взглянул на часы, присвистнул: сам не заметил, как перевалило заполночь.
-Пойду-ка я, пожалуй. Я обещал еще Наги с Фарфарелло разобраться.
-Спокойной ночи, Шульдих, - тоже собираясь уходить, неожиданно для телепата и, кажется, даже для самого себя, проговорил Айя.
-И тебе спокойной ночи, Ран, - улыбнулся шварц. - Заходи еще сюда как-нибудь. Я же тебя сейчас вроде бы спас.
Сбегая по ступенькам - кому нужны эти лифты, если эмоции хлещут через край? - Шульдих дарил спящим красивые сны. Это было легко, душа пела оттого, что Айя не обиделся на телепата, назвавшего его по имени; оттого, что дыхание мыслей Рана согревало.
Снова увидеться удалось уже на следующий день, но надолго на крыше не задержались: кто-то из жильцов, выжимая из колонок все возможное, отдыхал под невнятные вопли своей любимой группы.
-Ран, давай я устрою ему головную боль, а? Или еще что-нибудь, я придумаю.
-Не надо, - после секундного раздумья ответил вайс. – Я ухожу.
И, прежде чем Шульдих успел среагировать, Айя уже спускался по лестнице. Ночь - отличное время для прогулок, и телепат не собирался отпускать вайса домой.
А на другую ночь уже Айя дожидался телепата на крыше, чтобы через минуту холодно поглядывать на Шульдиха, но все же бродить по ночным улицам до боли в ногах.
А потом Айя все ближе подсаживался к телепату на скамейке, делая вид, что это случайность. Тот самый Айя Фудзимия, тот, о котором все окружающие думали, что у него нет чувств, обжигал своими эмоциями Шульдиха, ненароком касаясь его в лифте, ехавшем на самый верх небоскреба. "Реакция объекта может быть непредсказуемой" - неужели дело было только в этом? Никогда раньше Шульдиха так не тяготило прозвище "Виновный".
***
И это Айя, тот, на ком держалась в обычные дни вся дисциплина в команде, он, вечно ворчащий на Йоджи, пришедшего из клуба навеселе, позвал Шульдиха в бар. И сам же и напился, не слушая протесты телепата. Несложный выбор - вести засыпающего Айю в магазинчик вайс или в свою квартирку, так что утро встретило Фудзимию головной болью и успокаивающим шепотом Шульдиха у себя в голове: "Не волнуйся, твои мысли я не читаю, а вот голова сейчас пройдет".
На столике к кровати стоял стакан с водой, полный только наполовину, но Айя все равно пролил: руки дрожали.
-Совсем плохо, да? - сочувственно проговорил Шульдих.
-Не то слово, - едва слышно пробормотал Айя.
После секунды колебаний Шульдих перебрался поближе. Прижаться, обнять, поцеловать - да, да, это очень хотелось сделать и, да, Айя тоже не был бы против. Но Ран, будь он уверен в себе как прежде, никогда бы не показал слабость, это четыре тура игр с разумом не прошли без следа. Айя чуть приоткрылся, и в этом была вина телепата. Проснувшаяся вдруг вместе с давно забытыми чувствами совесть позволяла Шульдиху лишь смотреть.
Ран вздохнул:
-И в чем суть твоей веселой игры? Делаешь ставки, сколько я буду за тобой хвостиком бегать?
-Айя?!
-Что Айя? Если не играешь, зачем? Давно бы мне уже мозги промыл, чтобы не лез к тебе с этим своим дурацким желанием.
-Играю? Черт... Доигрался я, похоже. Читай, - из ящика стола телепат вытащил красный блокнот. "Желанием? Желанием. Сейчас прочитает, и это пройдет. Ты сам доигрался, Шульдих".
Раз - испугать и дать себя возненавидеть.
Два - гадко, пошло. Хуже того, банально. Непростительная ошибка для телепата, считающего, что знает людей.
Три - красиво, приятно, очень приятно. И глупо попасться на никому не нужной лжи.
Четыре - случайность. Расплата за невнимательность, а она - следствие нерешительности, боязни разрубить узлы одним ударом.
Пять - горько. Поймать Айю, найти ключик к нему, но не сметь сделать к вайсу и шага.
-С ней все в порядке?
-Да.
-Хорошо. Шульдих, зачем ты мне это показал?
-Потому что дурак. Похоже, я влюбился в тебя.
-Прекрасно, - отчеканил Айя, поднимаясь с кровати. - Тогда это все меняет. Это просто здорово, - голова Шульдиха метнулась в сторону от четкого удара. - Имей в виду, узнаю, что у тебя есть еще хоть одна кукла - убью. Узнаю, - кулак впечатался в живот, если бы не тренированый пресс, телепату пришлось бы действительно худо, - что ты еще что-то с моей головой выкинешь - убью. И если я увижу у тебя в кошельке чью-то фотографию, - Айя многозначительно замолчал.
-Я понял.
-Это хорошо, что ты все понял, - Айя с силой толкнул Шульдиха на кровать, усаживаясь сверху. - Надеюсь, все твои попытки сбежать от меня можно объяснить муками совести.
-Наверное.
-Наверное? Если ты меня не хочешь...
-Убьешь?
-Нет. Сам сдохну.
-Не надо, - Шульдих неуверенно улыбнулся. - Живи лучше.
-Прекрасно, - шепнул Айя, наклоняясь к Шульдиху, - это просто прекрасно.
Название: Раз, два, три, четыре, пять - я иду искать.
Ник автора: Neitent
Бета: kamiori
Категория: Яой
Жанр: Romance
Рейтинг: PG-13
Пары или/и основные персонажи:Айя\Шульдих
Предупреждения: ОЖП (нет-нет, что вы, какая Мери-Сью у слешера? Но некая гетная линия присутствует)
Краткая аннотация: Шульдих играет в куклы.
Размещение на БКпР: да
По заявке Itildin, которая хотела:
Ран\Шульдих,
Рейтинг не выше PG-13
Не юмор, не стеб, не нон-кон, не БДСМ, не Мпрег
Оптимально ангст\романс
Только по Капителю
Без разницы авторский фик или перевод
Кроуфорд\Шульдих
Рейтинг не ниже R
Не юмор, не стеб, не флафф, не БДСМ, не Мпрег
Оптимально драма\экшн
Только по Капителю
Без разницы авторский фик или перевод
читать дальшеКогда-то в одном маленьком немецком городке жил очаровательный рыжий мальчик, любивший (как, впрочем, и почти все мальчишки его возраста) веселые шутки и проказы. А мама мальчика - высокая, красивая женщина - любила своего сына, хотя и не спускала ему с рук зашедшие слишком далеко игры. Кажется, потом у нее нашли рак мозга, и она умерла, когда мальчику было лишь одиннадцать. Кажется, у ребенка не было отца.
А забавы у этого мальчика были порой жестокие, но веселые. Другие дети их любили и гордились дружбой с ним, а вот родители за нее ругали. Отчего-то солнечный жизнерадостный мальчик их пугал.
Все это было не так давно - не больше пятнадцати лет назад - но теперь никто в городе не смог бы вспомнить, даже если бы очень постарался, лица мальчика, и даже знающие все про всех дотошные старушки не сказали бы, где он жил и что с ним потом стало. Те же, кто играл с ним, выросли, и, став взрослыми, поняли: они никогда бы не позволили своим детям играть с солнечным малышом, после ссоры с которым так болела голова.
***
У взрослых тоже есть свои игрушки - кто-то безжалостно убивает время, сутки напролет пропадая в мирах виртуальных подвалов, фронтов и болот, наполненных эльфами, чарами и кровью. Кто-то играет с деньгами, собирая вместо марок разноцветные бумажки с портретами. А кто-то отказался от фарфоровых немецких кукол с бантами, заменив их куда более дорогими и хрупкими игрушками - живыми людьми. Жестокая шутка - заставить человека желать себя, позволить думать, что он желанен.
Делать игрушки из близких людей - вот уж глупость, которой Шульдих никогда бы не совершил. Шварц - паранормы, и считать их куклами было бы... Опасно? Да, безумно опасно. И не только потому, что они не могли стать молчаливыми покорными марионетками, но и потому, что, сумей Шульдих подчинить их себе, сломались бы в миг. И, разбившись, унесли бы с собой хозяина.
Кроуфорд сам не отказался бы поиграть, но - лишь в роли ведущего. Он лидер и, став единожды куклой, не смог бы управлять Шварц. Его чувства было бы безумно интересно попробовать на вкус - если бы это не означало конец команды, конец Шульдиха.
Фарфарелло - нет, далеко не безумец, Шульдих повидал довольно паранормов, которых свел с ума дар. Чувства его были бы подобны пламени - сжигающие дотла, вечные, ждущие палящего ответа, превращающие в пепел. Стоит разбудить эти чувства - и им не будет конца. Они выпьют душу, развеют в прах, и выхода два - умереть или отдать себя Берсерку без остатка.
Наги? Просто, здесь все было бы очень просто. Чуть-чуть доброты, приукрашенной легким шепотом в голове - и одинокий подросток принадлежал бы Шульдиху без остатка, мечтал бы о нем ночами, радуясь каждому взгляду. Что было бы после? Телепату наскучит покорная кукла. Взрыв. Гибель.
Шульдих любил прочные игрушки. Те, в которых можно посеять зерно чувства и умело его вырастить. Поливать, опекать, но и позволять иногда ветру будоражить душу. Если дерево будет расти в оранжерее, его ветви сломаются от собственного веса; если к чувствам не добавить легкую горчинку гнева, ревности, страха, много ли времени понадобится, чтобы к сладости добавилась скука? Главное - знать меру. Сильный ветер вырывает дерево с корнем.
***
В Японии у Шульдиха первое время было достаточно дел, чтобы не вспоминать о забавах. Новая страна, новые люди с совсем иным складом ума, Такатори - их новый босс, восстановление полуразрушенных связей Эсцет и поиск способов укрепить благоденствие властолюбивых старцев.
После появились Вайс, храбрые мальчишки, готовые с нелепым оружием сражаться пусть даже с целой армией врагов. И, хотя сам Шульдих не мог похвастать излишком свободного времени, он все равно изучал их, подмечая малейшие детали поведения. Из таких вот героев выходят отличные куклы.
...Все равно, что поглядывать украдкой на полку, где стоит новая, красиво упакованная игрушка, зная, что еще успеешь наиграться с ней. Правда, только после того, как будут сделаны все уроки.
Он все непременно успеет. Но сначала Шульдих разберется с делами и отточит до совершенства свой японский.
***
Ее он увидел на скамейке в парке, и - очень, очень приятное стечение обстоятельств – у него как раз выдалось несколько свободных дней. Ее мысли были теплыми и пахли цветами. И она была очень красива. Чего еще оставалось желать?
Приручение Вайс казалось делом времени, долгих часов труда. А тем солнечным утром Шульдиху претила кропотливая работа. Она же была рядом, сидела здесь, на скамейке. На ее нежной коже вряд ли были шрамы от пуль и ножей, а на душе - уродливые следы убийств и предательств.
Сначала он подошел к ней как заблудившийся турист - грубая ошибка, скука на ее лице не оставляла сомнений в том, что хоть она и поможет, надежды на знакомство нет.
"Плохо, Шульдих. Теряешь форму. А если так?" - телепат аккуратно заменил воспоминания другими. Теперь он - студент по обмену, решивший познакомиться с одинокой красавицей.
В ее глазах появился легкий интерес. Она согласится представиться, с охотой посидит с ним, но уйдет, так и не дав номера своего телефона. Ей уже не пятнадцать лет, и она знает, чем заканчиваются встречи с веселыми студентами-европейцами.
"Лучше, уже лучше. Еще чуть-чуть", - легкий шум в голове, и в ее глазах появился неподдельный интерес.
"Да, я уже ассистент профессора, приехавшего на конференцию в Японию. И я пробуду здесь не меньше полугода - ведь исследования будут продолжаться".
Она согласилась сходить с ним в кафе неподалеку и выпить чашку кофе - за его счет, "Шварцман-сан" может себе это позволить, исследования профессора Кроуфорда финансируются несколькими международными фондами.
Официант все не подходил, и Шульдих, извинившись, выбежал на улицу - напротив кафе был довольно симпатичный цветочный магазин. Продавец, спортивный парень, быстро и со знанием дела подобрал букет. Отчего-то он показался знакомым, но, может, дело было в том, что для Шульдиха все японцы были пока на одно лицо. И читать мысли, выясняя, кто же это такой, не было времени - куда важнее было успеть добежать до Наоми раньше, чем официант. Иначе девушка будет в неловком положении и очень недовольна, а еще одна коррекция воспоминаний не останется незамеченной.
...Слова лектора Розенкройц до сих пор звучат в памяти:
-Коррекция воспоминаний - это очень тонкая операция, куда более сложная, чем полное разрушение памяти или создание несуществующего. Полностью стереть воспоминания нельзя, остается след, и многократное вмешательство приведет к наложению. Всегда есть вероятность того, что объект сойдет с ума. Запомните, никогда - слышите, никогда, даже в самых опасных ситуациях - не корректируйте сознание более четырех, максимум – пяти раз вне зависимости от вашего уровня и сложившихся обстоятельств. Непредсказуемость реакции...
Непредсказуемость - вот уж действительно верное слово. Когда у Шульдиха было еще очень мало опыта, но уже довольно самоуверенности, ему казалось, что он может куда больше, чем другие телепаты. Самоуверенность - глупейшая из ошибок, и стоила она недешево. Красавица-француженка прыгнула из окна небоскреба – жаль, но ей действительно не следовало знать о Розенкройц и о причинах его частых отлучек, не следовало заглядывать в его ежедневник. Пятая коррекция свела ее с ума. Уравновешенный бельгиец, перспективный сотрудник крупного банка, оказался до конца жизни заперт в комнате с мягкими стенами. Очаровательная датчанка, обладательница слабого телекинетического дара, пыталась его убить...
Это уже потом Шульдих нашел способ спасать таких людей от безумия, способ, вообще-то говоря, малоприятный и, должно быть, запрещенный. А еще до смешного простой: рассказать о коррекции памяти и предъявить подробный отчет об истинном ходе событий и стертой череде воспоминаний.
Только что бы сделали с телепатом, который раскрывает способности паранормов?
***
Часто он врал ей - о заданиях Кроуфорд предупреждал далеко не всегда. И хотя все, что знала девушка о Шульдихе, было красивой сказкой, небольшая ложь заставляла его чувствовать себя неловко. «Теряю форму. Давно ни с кем не играл».
-Наоми, извини, прости меня ради Бога, я действительно не могу. Да... Какой-то оболтус в лаборатории бросил окурок куда не надо... Нет, пожара, к счастью, нет, но, похоже, дорогущему оборудованию конец. Да, конечно. Пока.
Давно он не чувствовал себя так нелепо. Просить прощения у девушки, которую легко мог бы заставить не волноваться о подобных мелочах. "Дорогущее оборудование"? Вот уж глупое оправдание! Господин Такатори настоятельно попросил их команду позаботиться о безопасности одного важного партнера по бизнесу. Глупое, глупое оправдание, совершенно не нужное тому, кто обладает даром телепатии. Шульдих знал это и сам, и вовсе ни к чему было Кроуфорду так улыбаться..
Раз: ненависть.
Разозленный телекинетик или берсерк, одержимый битвой - и врагу не пожелаешь такой встречи. Но во сто крат хуже придется тому, кто попадется на глаза телепату не в духе.
А поводов для плохого настроения у Шульдиха было довольно: неожиданное задание - Брэд не мог упустить шанса подправить материальное положение команды; отсутствие самого пророка - тот, предвидя, очевидно, грязь туннелей, отсиживался дома за отчетом для Эсцет. Да и просто так, без причины, Шульдих последние недели был злым и колючим.
Сердитый Шульдих - это действительно опасное существо, которое лучше обходить за километр, и убийцы, посланные по его душу, должны были понять это сами. До того, как телепат замкнул смертельные клеммы в их голове.
На столь малом расстоянии убивать было совсем не сложно. Но на душе легче не становилось, и виноват, наверное, в этом был весь мир. Хотелось не убивать, а наорать на кого-то, выместить свою злость на первом попавшемся человеке. И очень вовремя с катаной наголо в туннель вбежал один из Вайс, Абиссинец.
...Вбежал, замер, готовый наброситься на телепата в любую секунду. Губы сжаты в тонкую линию, бледное, почти белое лицо - словно маска, а в глазах решимость и неприязнь. Окружен убитыми – пусть и не им - охранниками.
-И тебе привет, белый охотник, - издевательски пропел, нарушая тишину, Шульдих. - Кажется, я тут случайно твою работу сделал, да? Какой ты сердитый!
Медовый, с горчинкой, быстрый, но спокойный ток мыслей вайса забурлил ненавистью, обжег телепата, словно жидкий лед, а ведь тот даже не пытался прочесть Айю. Гневный взгляд, "глаза горят огнем", словно у… Шульдих не мог придумать сравнение. Злой кот? Или пес, может быть, Цербер? Разгневанный бог войны? Абиссинцу шло это выражение лица.
"Красивая игрушка! Хочу!" - решил ребенок в Шульдихе. "Поздно, родной" - отозвался рассудительный взрослый.
И действительно было поздно: "радушное" приветствие и вид убитых Шульдихом охранников оставили в сознании Айи лишь холодный гнев и страх - смесь эмоций, из которых без титанических усилий и бесконечного терпения не вылепишь ничего, кроме мгновенного желания и страсти. Не интересно.
"Один", - привычно отметил Шульдих, тихо шепча:
-Здесь побывал неизвестный тебе маньяк. Все трупы – его работа. Лица ты не видел. А волосы... Пусть будут зеленые. Шварц здесь не было.
Два: пошлость.
Наоми - любимая игрушка. Или, скорее, домашняя кошка, которой без воли хозяина не уйти, но в пределах дома разрешено делать все. Эта кошка прыгала за бантиком, считая его мышью и своей законной добычей. Твердо верила, что Шульдих принадлежит ей в той же мере, что и она ему.
Он ходил с ней в парк по выходным (разумеется, если не было заданий), они бывали в театре и в кино, иногда он засиживался у нее допоздна, сидя рядом с ней на диване и вдыхая запах ее волос. Она не подпускала его к себе ближе. А он не торопил ее: все мысли Шульдиха занимала новая, не подаренная еще игрушка. Но ведь это не означало, что пора выкидывать не столь роскошную, но все еще красивую куклу.
Иногда приходилось драться с Вайс, и в противники Шульдиху доставался Йоджи. Скучно, но убивать друзей Айи - последнее дело. Не потому, что Абиссинец не простит и не забудет (уж на своем-то уровне Шульдих мог об этом позаботиться), а потому, что Айя расстроится, и ледяная стена вокруг него станет прочнее. А еще у телепата была неплохая мысль, как бы заполучить вайса в свои игрушки.
Временем для "операции" был выбран полдень, когда обычная утренняя раздражительность еще не сменилась усталостью конца рабочего дня.
Солнечный день. Солнечное настроение, солнечная улыбка на лице Шульдиха. Чего еще, кроме Айи, желать?
Блестящая новенькая машина вызывающе-алого цвета остановилась напротив цветочного магазина. Три длинных гудка - знак, понятный каждому продавцу.
-Айя, глянь, пожалуйста, кто там! У меня руки заняты, - из глубины здания донесся звонкий крик Оми.
Голос Айи - недовольные интонации, но слов не разобрать, и из магазина вайс вышел сердитый-сердитый; взглядом опытного продавца оглядел улицу и уверенно направился к машине Шульдиха. Что еще оставалось телепату, как не опустить стекла?
-Давно не виделись, Ран.
Лицо Абиссинца осталось бесстрастным, но кому, как не Шульдиху, чувствовать страх: катаны с собой у вайса, конечно же, не было, а до магазинчика бежать и бежать
-Успокойся, мой хороший. Я не по работе пришел. Мне цветы нужны. Пять алых роз, пожалуйста, выбери покрупнее. И не надо так громко думать. Ну, не могу я сам в магазин зайти, и так удивительно, что Кен меня неделю назад не узнал.
«И удивительно, что я его не узнал».
Айя резко развернулся - он пойдет за цветами, так и должно быть. Но Шульдих, заинтересовавшись, прочел в сознании больше, чем хотел. Возмущение: "Не смей звать меня Раном!"
А через минуту Айя вернулся - без катаны, что не могло не радовать, с букетом роз.
-Умница. Продавец из тебя отличный, - Шульдих выпрыгнул из машины, перехватил букет. Торжественно вручил его Айе и, не давая ни секунды на раздумья, приобнял за талию:
-Самые красивые цветы - самому прекрасному в этой стране.
-Зачем, шварц?
-Просто так. Подарок. Ты вызываешь желание… Желание дарить тебе цветы, разумеется. Примешь?
-Вот уж не ждал от тебя такой банальности.
"И пошлости" - невысказанное повисло в воздухе. Ни единого шанса на продолжение. А пойманные телепатом эмоции дышали неприязнью и равнодушием.
"Просто клиент, купил розы и уехал. Ничего особенного", - со вздохом приказал Шульдих.
"Два. Обидно, стандартная схема не сработала. Значит, буду скучать у Наоми".
Три: ложь.
Какой мальчишка не лазал по деревьям? И какой мальчишка не мечтал о маленьком домике, спрятанном в густой кроне, где можно было бы играть, прятаться от взрослых и просто лежать на дощатом полу и мечтать о чем-то.
Уставшие взрослые забывают об этом. И им отчего-то в голову не приходит, что лучшее место для отдыха не нужно искать, оно рядом, что на крышах домов всегда тихо и спокойно.
У Шульдиха была "своя" крыша. Небольшая площадка, где стояла пара скамеечек и вазон с яркими цветами. Отсюда отлично просматривалась вся округа, а на последнем этаже этого же дома, Шульдих снимал небольшую квартирку - на всякий случай.
Очередная миссия Вайс закончилась провалом: слишком молодой, а потому слишком энергичный начальник районного отдела, прислушавшись к своей интуиции (чью роль успешно выполнил сам Шульдих), организовал очень не вовремя для белых охотников полицейскую облаву. Десятки полицейских, за какие-то минуты наводнивших район, не оставили Айе иного пути, кроме как бежать все ближе к ловушке, расставленной телепатом.
Дверь на чердак с негромким скрипом закрылась, и вбежавший вайс наконец огляделся. За мгновение до того, как Айя узнал бы его, Шульдих лениво протянул:
-Неожиданно, Фудзимия, - и, пресекая попытку Айи броситься в бой, добавил с легкой ноткой угрозы. - Не надо. Я отдыхаю, да и тебе не помешает.
Лавочка была достаточно широкой, чтобы двое могли на ней сидеть, не вторгаясь в личное пространство друг друга, а Айя действительно слишком устал.
Пару минут спустя Шульдих достал из лежащей возле него сумки две баночки с зеленым чаем, одну бросил Рану:
-Лови!
Автоматически вскинул руку, поймал. Глянул недоверчиво, но банку открыл.
-Спасибо.
-Не за что.
А потом они сидели в тишине, изредка нарушаемой полицейскими сиренами и отрывистыми командами в мегафон - операция развернулась масштабная.
Внизу прозвучала команда: «Обыскать подъезды», и рука Айи потянулась к катане.
-Успокойся, Фудзимия. Этот дом они будут обходить аккуратнее, чем Кроуфорд лужу.
Выразительно хмыкнув, Айя глянул недоверчиво, однако оружие оставил в покое.
Тихая крыша, чуть неловкое молчание между ними. Идиллию разрушил голос Оми из рации:
-Абиссинец, ты где? Прием.
-Бомбей, полиция устроила облаву. Цель ушла.
-Понял. Ты сможешь выбраться один?
-Да, но позже. Не ждите. Отбой.
С легким щелчком рация отключилась. Айя глянул вниз.
-Мне пора.
-Да.
-Я пойду.
-Да кто тебя держит?
-Я твой должник.
-Ага, конечно, - Шульдих уже отвернулся от Айи. – Раз должник, приходи завтра.
-Я приду. Это все?
- Можешь остаться должником.
- Я приду, - все так же ровно и четко повторил вайс.
А на следующий день Шульдих ходил с Наоми по магазинам и, держа в руках тяжелые сумки с продуктами, уверенно врал ей про работу, лаборантов-неумех и какой-то там биохимический реактор, на котором они приспособились разогревать обед, потому что до микроволновки всем лень идти (и не то чтобы телепат хоть что-то понимал в этих всех реакторах, но ведь и девушка тоже не была химиком). Шульдих даже не удивился, назвав одного из своих придуманных коллег Фудзимией.
Этим вечером Шульдих скучал на крыше один: Айя не пришел. "Ну, и сам дурак. Придет он, как же. Надо было остаться у Наоми".
-Наоми, знаешь, сегодня должна открыться новая выставка. Сходим?
Он ей нравится, еще шаг - и она будет его до конца. Шульдих... Да, он уверен, что хочет сделать этот шаг.
На шестую ночь Айя все-таки пришел на крышу.
-Присаживайся, - Шульдих с улыбкой подвинулся, освобождая Айе половину скамейки. - Есть что-нибудь перекусить?
Без слов Айя кинул на коленки Шульдиху пакетик чипсов, припасенный вайсом, видимо, для себя самого. «Долг за чай отдает? Хороший котенок».
***
Айя приходил на крышу каждую ночь, если не было миссий. И ждал, когда Шульдих решит, какую взять награду за спасение вайса.
Шульдих пытался заговорить. Бесполезно: Айя упрямо молчал, и единственным, что ощущал телепат, прислушиваясь, было холодное равнодушие.
«Хочу играть с Наоми. Айя скучный», - безапелляционно пожаловался ребенок. И он был прав: Айя, сидящий на крыше, был неинтересным, как потухшая свеча, которая загоралась лишь от ненависти и пылала только боем.
А потом погода резко испортилась, и Шульдих встретил Айю у лестницы, ведущей на чердак:
-Погода как-то не располагает к посиделкам, тебе не кажется?
-Пожалуй.
-Уходишь?
-Да.
-Не надо. Заходи, - шварц гостеприимно распахнул дверь своей квартирки. Заходи-заходи, или тебе особое приглашение нужно?
-…
-Знаешь, Фудзимия, телевизор здесь на ладан дышит. Как прикажешь себя развлекать? Есть музыкальный центр, книжки и, кажется, где-то были нарды, – уже раскладывая на диване доску, Шульдих задавал эти вопросы только чтобы не молчать.
- Я не умею играть…
-Ну, это-то как раз не проблема.
Это был длинный серый день, в такую погоду свет приходится включать еще утром. Каждое движение отравляет собой скука. Скучно работать, но без дела сидеть еще хуже. В офисах, позевывая, лениво пролистывают страницы форумов заспанные "белые воротнички". Секретарши неторопливо изучают модные каталоги. Нет сил ни читать, ни играть в карты, шашки. Не хочется ничего.
Игра скоро увязла в этой скуке, и, положив доску на пол, Шульдих обратился к единственно приемлемому в эту погоду развлечению – телевизору. На счастье по одному из каналов шел неплохой фильм.
Ливень почему-то не хотел заканчиваться. А едва заметное движение Айи в сторону телепата можно было списать на случайность.
-Фудзимия, послезавтра, если не будет дождя, идем с тобой в парк гулять.
Выдох, и вайс резко кивнул. Так, словно принял приказ. Почему-то Шульдиху показалось, что в сером, ровном море мыслей Айи появилась легкая теплая и в то же время горькая нота.
***
Дождя действительно не было. И на улицы, устав от сырости всей недели и сидения в четырех стенах, вышел, кажется, весь город.
И парк, куда направились Айя и Шульдих ("Идиотская романтика. Ладно бы еще девушка была"), тоже был полон народу: семейные пары и благопристойные старички неторопливо брели по широким аллеям, шумные стайки детей носились по газонам, а хрупкие девушки, взобравшись на высокие платформы, красуясь, пересекали парк, спеша из одного магазина в другой.
Постепенно удаляясь от шума множества людей (осторожность – естественное для убийц качество), они свернули с главных аллей в тенистые малолюдные уголки. «Пора». Шульдих решительно приобнял за талию Айю, не успевшего отреагировать на неожиданное действие немца.
-Смотрите-ка, педики!
И как он не заметил стайку парней, мающихся от безделья?
-Ты на рыжего посмотри! Какие патлы отпустил!
Шульдих крепче прижал к себе Айю, не позволяя ему кинуться в драку. А тот, сосредоточившись на реальной угрозе, и не думал о том, чтобы стряхнуть чужие руки с талии. «Моя девушка, и я ее защищу сам».
-Фудзимия, стоять! - слова Шульдиха встретил дружный гогот. – Я сделаю лучше.
Подумав секунду, Айя кивнул.
-Вот и чудненько. Начнем, пожалуй, - в предвкушении интересной игры Шульдих улыбнулся широко, продемонстрировав хищный оскал. - Педики, говорите?
Двигаясь словно марионетка, глава банды приблизился к стоящему чуть в стороне накачанному парню, заглянул ему в глаза. И поцеловал. "Жертва" почему-то и не думала сопротивляться.
А телепат уже утаскивал Айю подальше, не давая времени замершим от неожиданности приятелям придти в себя.
-Ну что, Фудзимия? Удобно иметь телепата под рукой?
-Айя.
-Что?
-Ты знаешь. Меня зовут Айя.
"Он подпустил меня к себе слишком близко. И слишком быстро, слишком хорошо все получилось. Не ошибись, Шульдих".
-Ну, так что, Айя? Удобно иметь телепата под рукой?
-Пожалуй.
Этим же вечером он позвонил Наоми и зачем-то наврал ей про горящие сроки сдачи отчета.
-Шульдих, если не хочешь играть с ней, отпусти, - реплика бесшумно подошедшего Наги стала полной неожиданностью. С каких это пор телекинетик научился подкрадываться незамеченным? С каких это пор его интересуют дела Шульдиха, ведь раньше он никогда не спрашивал даже, с кем телепат, а уж тем более не давал советов.
-Отстань, мелкий.
-Зачем тебе она? Жалко выбросить? - подросток проявлял удивительную настойчивость. - Отпусти.
-Мелкий, отстань. Сам ее, что ли, хочешь? Тот надоела?
Подросток ушел - на упоминание о любимой из Шрайнт он всегда реагировал одинаково.
"Отпусти? Вот еще! Наоми красивая".
Наоми. Айя. Снова Наоми. И опять Айя, Айя, Айя. Наврать Наоми. Не оговориться – плохо будет, если они узнают о существовании друг друга. И не запутаться, не заблудиться в собственной лжи. Айя, Айя, Айя.
-Шульдих, отпусти ее. Ты устал.
-Отстань, мелкий.
-Я расскажу Брэду.
-А то он прям не знает.
-Шульдих! - так странно было слышать в ровном обычно голосе Наги угрозу.
-Мелкий, - вздох, - отстань, а. И без тебя тошно.
Тем же вечером он пошел на свидание (теперь это, пожалуй, можно было звать и так) с Айей, а ночью было очередное задание, где Шварц, как это часто бывало, встретились с Вайс. И, сражаясь с Йоджи, Шульдих краем глаза любовался поединком пророка с Абиссинцем. Красивая драка. И почти безопасная - Айе не по силам было ранить Кроуфорда, а Брэд не причинил бы вреда вайсу - хотя бы потому, что Шульдих всегда обижался, если ломали его игрушки. Красивая драка. И, как всегда, танцуя с катаной, Айя пылал гневом; в убийстве цели было столько страсти, что оставалось лишь жалеть, что это пламя достается тем, кто погибнет через секунду.
С миссий разбегались с гордо поднятыми головами, а на следующий день Шульдих опять разрывался на части, не зная, к кому идти: Айя. Или все же Наоми. Отчего-то телепат все чаще выбирал не приветливую, нежную Наоми, а колючего Айю, не говорящего ни слова сверх необходимого. Айю, вся страсть которого выражалась боем. Айю, забывшего о том, что значит «хочу», заменившего это жестоким «надо». Айю, в мыслях которого Шульдих так редко ощущал что-то кроме гнева и равнодушия.
Парк или кафе, если надоело бродить или погода оставляет желать лучшего.
Так было и в тот раз, когда среди погожего дня вдруг задул ветер, подняв с дорожек тучи пыли. До их любимой пиццерии бежать не было ни сил, ни желания, так что пришлось довольствоваться малым. Макдоналдс хоть и не вызывал особого аппетита доносившимися изнутри запахами, обладал одним неоспоримым достоинством - он был ближе всего. Но по очередям, выстроившимся перед каждой кассой, было ясно, что не только они оценили это преимущество. Выбора особого не было. Выбрав хвост покороче, Айя с Шульдихом обреченно пристроились за серьезным мужчиной при параде, решившем, видимо, что фаст-фуд вполне способен заменить собой обед.
Но, как всегда это случается на подходе к кассам, у Шульдиха в кармане весело заиграл мобильник. И, выбегая из очереди, телепат сунул в руки Айе кошелек:
-Сегодня гуляем за мой счет. Заплатишь, хорошо?
- Да.
-Спасибо, - и, уже в трубку. - Да, Наоми.
Разговаривать и одновременно закрываться от мыслей было сложно, и телепат, сам того не желая, прочел Айю. "Девушка?" - реакция был не только удивленной, но и сердитой.
А в кошельке телепата под пленкой была фотография - Шульдих в обнимку с девушкой. "Наоми-тян" – гласили знаки каны.
Когда Шульдих вернулся, на их столике лежал кошелек и поднос с едой. Всего одна порция - для шварца.
Телефон Абиссинца механическим голосом ответил:
-Абонент отключен или временно недоступен.
***
-И что ты в этот раз натворил?
-Ничего, вроде бы.
-У Кроуфорда было видение. Велел тебя к нему, как заявишься, проводить, - Фарфарелло хищно улыбнулся.
-Спасибо, сам дойду.
"Из-за Айи, так? Да, в этот раз я, похоже, доигрался".
Страшней всего было то, что возможная выволочка от Кроуфорда Шульдиха почти не волновала. Куда больше его пугало то, что от потери "куклы" болело в груди, что в нем просыпались чувства, которые должен убивать в себе каждый выпускник Розенкройц, если хочет, конечно, быть сильным.
Но, как и всегда, найдя в себе силы улыбнуться (никто не должен знать о слабости телепата), Шульдих уверенно постучал в дверь:
-Брэд, это я.
-Заходи уже, искатель приключений.
-Все знаешь, да? Видение?
-Да. Ты же все понимаешь, так? Тогда сразу к делу. Я тебе говорил, что Вайс нам нужны. Говорил?
-Да.
-Зачем они нам нужны, говорил?
-Да.
-Вот именно, что да. И еще раз повторю: без них нам не освободиться. Не знаю почему, но если их не будет, нам конец. Это тебе понятно?
-Да.
-А если понятно, будь любезен стереть у Айи все воспоминания о ваших приключениях.
-Но это же будет третий раз!
-И что дальше? Он выдержит.
-Да ты хоть представляешь, какой это труд? Мне ему недели придется заново придумывать!
-Шульдих, - в голосе Кроуфорда ледяная угроза. - Ты же понимаешь, что я очень, очень настоятельно тебя об этом прошу.
-Понимаю, - обреченно кивнул Шульдих.
И дело было не только в том, что телепат не хотел больше играть с Айей, но и в том, что он не преувеличил: работа действительно была сложной. Аккуратно, очень аккуратно стереть из жизни Айи все воспоминания о нем, на их место придумать новые так, чтобы вайс не заметил лжи, не оставить ни единого провала в памяти. Кроуфорд ясно дал понять, что ему нужен Айя таким, каким бы тот был без Шульдиха.
Уже уходя подальше от магазина, Шульдих, не удержавшись, влил в сон Айи теплые нотки. "Хотя бы так. Прощай. Лучше бы тебе меня больше не видеть".
-Ничего, - прошептал телепат, - ничего. Зато меньше путаницы. А завтра у Наоми выходной.
Набирая ее номер, он снова улыбался. Потеря одной куклы ведь не повод для грусти, правда? Правда?
Ночь была чудесна. Луна светила ярко-ярко, а Наоми так сладко кричала, царапая аккуратно подстриженными ногтями спину Шульдиха.
Четыре: безумие.
Последние месяцы существования Эсцет пролетели для Шварц слишком быстро: подготовка к возрождению древнего монстра, а еще к тому, чего команда ждала так долго - свободе.
Шульдих каждую минутку проводил с Наоми, стараясь не думать о том, что не она ему нужна. «Я – телепат. У меня есть все, что я хочу! И сейчас я хочу ее! И мне больше ничего не нужно».
А потом настал тот самый день, которого так долго ждали, но Шульдих до обидного плохо запомнил детали, лишь какие-то обрывки, эмоции: спящая Айя, неуловимо похожая на брата, непоседливая Сакура, с которой телепат обошелся куда жестче, чем хотел. Но то, что она любила Рана, то, что она могла быть с ним рядом, так злило телепата, что тот, не сдержавшись, бил ее. Она заслужила ненависть Шульдиха тем, что ее душа, не таясь, пела о любви.
Запомнился еще бред о мировом хаосе, в который поверили не только старцы - вот уж было для них разочарование, но и Вайс (а как иначе они, Шварц, заставили бы белых охотников быть во время взрыва поближе к паранормам, которые могли их спасти).
-Брэд, только не говори мне, что без Вайс у нас бы ничего не получилось, - с улыбкой прошептал лежащий на мокром прибрежном песке Шульдих.
-Самое смешное, что не получилось бы. Не спрашивай, почему, видения не показывают причин. Да и Фарфарелло бы обиделся, что его любимых котят не позвали на праздник.
Праздник? Пусть так. Но тогда это будет праздник не для него одного. Шульдих вытащил из надежной кобуры на поясе специально купленный для этого дня мобильник, способный выжить после заплыва:
-Алле, Наоми? Ты завтра свободна? Отлично. Тогда в десять я за тобой заеду. Пока.
-Шульдих, ты ее отпустишь?
-Отстань, мелкий.
***
До десяти оставалось еще довольно времени, и Шульдих, чтобы не болтаться по дому без дела, вышел побродить по парку, где они гуляли с Айей. Удивительно ли, что ноги вынесли телепата к тому месту, где Абиссинец разрешил звать себя по имени?
Вспоминать было больно. Если в первые дни после прощания Шульдиху еще удавалось уверенно шептать: «Подумаешь. Завтра я уже забуду обо всем», то недели спустя хотелось лишь зарыться в подушки, кляня собственную глупость. О встречах с Айей лучше было не думать, иначе лед искусственных воспоминаний треснет.
Запищала напоминалка мобильника - пора, Наоми будет ждать. Шульдих был готов уже развернуться к выходу, но тут его спину укололо острие катаны. Медленно развернулся - Айя поднял катану к его горлу, принуждая отступать до тех пор, пока спина телепата не коснулась ограды. Вайс сделал еще шаг вперед - к шее прижалось лезвие, а Ран оказался пугающе близко. Почему-то телепату и в голову не пришло заставить Айю отступить или просто ослабить нажим - наверняка лезвие катаны уже испачкали капли крови.
-С ума сошел?! Кто с катаной среди бела дня ходит? - Айя в ответ только надавил на горло сильнее. - Эй, так и убить недолго!
-Вылезай из моей головы!
-А?
-Вылезай сейчас же! Почему я вижу сны о тебе? Почему мне кажется, что я что-то забыл? Почему я только о тебе и думаю? Это все ты!
-Да не я это! - катана прижалась еще сильнее, и это уже действительно опасно, острым лезвием совсем не сложно ранить гортань. - Это ты сам!
-Сам? Сам? Тогда почему я помню твой голос? Почему меня тянет в этот парк?
Айя замолчал. И Шульдих услышал несказанное: «Почему, чтоб тебя, я хочу тебя поцеловать?» И тут Шульдиху, который мог заставить Айю замереть, отступить, все забыть, да даже убить, не шевельнув для этого пальцем, стало страшно. За мгновение до того, как давление стальной полосы, покалечило, Шульдих, заставив Айю забыть о последних минутах, оглушил его на секунду. И позорно сбежал, только в дороге вспомнив об опасном числе четыре.
"Вот тебе и "Повергнуть мир в хаос" - какое там! Даже до четырех считать не научился!"
Теперь оставалось только ругать себя, да вспоминать слова из прочитанной давным-давно, еще до Розенкройц, книжки: "Мы в ответе за тех, кого приручили".
-Сначала Наоми. Потом Ран.
***
"Я за тобой заеду", - так обещал он Наоми и выполнил обещанное в срок, успев даже заскочить домой и одеть водолазку с высоким горлом вместо обычной рубашки. Доехал, конечно же, без проблем. Дороги - несложная задача для телепата: стоит чуть-чуть сконцентрироваться - можно узнать обо всех обходных путях, заставить полицейских не замечать, а водителей – пропускать алую машину.
- Куда пойдем, Наоми? Какую кухню ты сегодня предпочитаешь?
А потом, бросив машину, они стояли на мосту, соединяющем две улицы, любуясь широкой трассой под ними. Наоми больше не была его куклой, и он впервые прочитал ее мысли. Она мечтала о том, чтобы вместо огней торопливо проезжающих внизу машин был спокойный ток воды.
-Знаешь, Наоми, я теперь свободен.
-Свободен? От чего?
-От всего. И тебе я тоже подарю свободу, другую, без меня. Прости за все, моя хорошая.
Поцеловав ее в щеку, он, решившись наконец, уверенно врезался в ее сознание, уничтожая прожитые с ней месяцы без остатка, без следа, не оставляя в ее памяти и минуты из этого времени.
Шульдих ушел, и никто из людей, проходивших мимо в ту минуту, не вспомнил бы, что рядом с одиноко стоящей на мосту девушкой только что был рыжий европеец. Мало кто обратил внимание на то, что она удивленно, будто бы очнувшись ото сна в незнакомом месте, глядит в никуда. Она попробовала сделать шаг, другой... Чуть пошатнулась и упала бы, если бы проходивший мимо мужчина не подхватил ее:
-С вами все в порядке?
Да, с ней было все в порядке, в ее жизни больше не было Шульдиха, и для нее его никогда и не существовало. Пусть вместо их прошлого у нее провал в памяти, но этот жестокий подарок - большее, что мог сделать для нее телепат. Не слишком высокая цена за свободу.
Пять: да, я виноват.
…Очередная миссия вайс закончилась провалом: слишком молодой, а потому слишком энергичный начальник районного отдела, прислушавшись к своей интуиции (чью роль успешно выполнил сам Шульдих), организовал очень не вовремя для белых охотников полицейскую облаву. Десятки полицейских, за какие-то минуты наводнивших район, не оставили Айе иного пути, кроме как бежать все ближе к ловушке, расставленной телепатом.
Все это было, было. Словно день сурка. Но Шульдих все же, позволив вбежавшему на крышу Айе заметить его, проговорил:
-Неожиданно, Фудзимия, - заметив помимо предсказуемого страха еще и смятение. Знак того, что в сознании Айи из-за Шульдиха разрушено многое.
-Присаживайся, раз пришел. Не бойся, в этот подъезд они, - кивок вниз, на снующих внизу полицейских, - не сунутся.
Айя присел на край скамейки, готовый к подвоху.
-Фудзимия, я тебя умоляю, - со скукой протянул Шульдих. - Если бы я хотел тебя убить, поверь, катана тебе бы не помогла. Устраивайся поудобнее, отдохни, наконец. Минералку будешь?
-Да, - голос Айи звучит слишком ровно, слишком бесстрашно, словно терять больше нечего.
-Держи, - Шульдих протянул вайсу наполовину пустую бутылку.
-Спасибо.
Молчание, слышен только гул машин на шоссе неподалеку, да иногда особенно громкие ноты из чьего-то магнитофона далеко внизу. Уходить не хотелось, но, когда Шульдих взглянул на часы, присвистнул: сам не заметил, как перевалило заполночь.
-Пойду-ка я, пожалуй. Я обещал еще Наги с Фарфарелло разобраться.
-Спокойной ночи, Шульдих, - тоже собираясь уходить, неожиданно для телепата и, кажется, даже для самого себя, проговорил Айя.
-И тебе спокойной ночи, Ран, - улыбнулся шварц. - Заходи еще сюда как-нибудь. Я же тебя сейчас вроде бы спас.
Сбегая по ступенькам - кому нужны эти лифты, если эмоции хлещут через край? - Шульдих дарил спящим красивые сны. Это было легко, душа пела оттого, что Айя не обиделся на телепата, назвавшего его по имени; оттого, что дыхание мыслей Рана согревало.
Снова увидеться удалось уже на следующий день, но надолго на крыше не задержались: кто-то из жильцов, выжимая из колонок все возможное, отдыхал под невнятные вопли своей любимой группы.
-Ран, давай я устрою ему головную боль, а? Или еще что-нибудь, я придумаю.
-Не надо, - после секундного раздумья ответил вайс. – Я ухожу.
И, прежде чем Шульдих успел среагировать, Айя уже спускался по лестнице. Ночь - отличное время для прогулок, и телепат не собирался отпускать вайса домой.
А на другую ночь уже Айя дожидался телепата на крыше, чтобы через минуту холодно поглядывать на Шульдиха, но все же бродить по ночным улицам до боли в ногах.
А потом Айя все ближе подсаживался к телепату на скамейке, делая вид, что это случайность. Тот самый Айя Фудзимия, тот, о котором все окружающие думали, что у него нет чувств, обжигал своими эмоциями Шульдиха, ненароком касаясь его в лифте, ехавшем на самый верх небоскреба. "Реакция объекта может быть непредсказуемой" - неужели дело было только в этом? Никогда раньше Шульдиха так не тяготило прозвище "Виновный".
***
И это Айя, тот, на ком держалась в обычные дни вся дисциплина в команде, он, вечно ворчащий на Йоджи, пришедшего из клуба навеселе, позвал Шульдиха в бар. И сам же и напился, не слушая протесты телепата. Несложный выбор - вести засыпающего Айю в магазинчик вайс или в свою квартирку, так что утро встретило Фудзимию головной болью и успокаивающим шепотом Шульдиха у себя в голове: "Не волнуйся, твои мысли я не читаю, а вот голова сейчас пройдет".
На столике к кровати стоял стакан с водой, полный только наполовину, но Айя все равно пролил: руки дрожали.
-Совсем плохо, да? - сочувственно проговорил Шульдих.
-Не то слово, - едва слышно пробормотал Айя.
После секунды колебаний Шульдих перебрался поближе. Прижаться, обнять, поцеловать - да, да, это очень хотелось сделать и, да, Айя тоже не был бы против. Но Ран, будь он уверен в себе как прежде, никогда бы не показал слабость, это четыре тура игр с разумом не прошли без следа. Айя чуть приоткрылся, и в этом была вина телепата. Проснувшаяся вдруг вместе с давно забытыми чувствами совесть позволяла Шульдиху лишь смотреть.
Ран вздохнул:
-И в чем суть твоей веселой игры? Делаешь ставки, сколько я буду за тобой хвостиком бегать?
-Айя?!
-Что Айя? Если не играешь, зачем? Давно бы мне уже мозги промыл, чтобы не лез к тебе с этим своим дурацким желанием.
-Играю? Черт... Доигрался я, похоже. Читай, - из ящика стола телепат вытащил красный блокнот. "Желанием? Желанием. Сейчас прочитает, и это пройдет. Ты сам доигрался, Шульдих".
Раз - испугать и дать себя возненавидеть.
Два - гадко, пошло. Хуже того, банально. Непростительная ошибка для телепата, считающего, что знает людей.
Три - красиво, приятно, очень приятно. И глупо попасться на никому не нужной лжи.
Четыре - случайность. Расплата за невнимательность, а она - следствие нерешительности, боязни разрубить узлы одним ударом.
Пять - горько. Поймать Айю, найти ключик к нему, но не сметь сделать к вайсу и шага.
-С ней все в порядке?
-Да.
-Хорошо. Шульдих, зачем ты мне это показал?
-Потому что дурак. Похоже, я влюбился в тебя.
-Прекрасно, - отчеканил Айя, поднимаясь с кровати. - Тогда это все меняет. Это просто здорово, - голова Шульдиха метнулась в сторону от четкого удара. - Имей в виду, узнаю, что у тебя есть еще хоть одна кукла - убью. Узнаю, - кулак впечатался в живот, если бы не тренированый пресс, телепату пришлось бы действительно худо, - что ты еще что-то с моей головой выкинешь - убью. И если я увижу у тебя в кошельке чью-то фотографию, - Айя многозначительно замолчал.
-Я понял.
-Это хорошо, что ты все понял, - Айя с силой толкнул Шульдиха на кровать, усаживаясь сверху. - Надеюсь, все твои попытки сбежать от меня можно объяснить муками совести.
-Наверное.
-Наверное? Если ты меня не хочешь...
-Убьешь?
-Нет. Сам сдохну.
-Не надо, - Шульдих неуверенно улыбнулся. - Живи лучше.
-Прекрасно, - шепнул Айя, наклоняясь к Шульдиху, - это просто прекрасно.
@темы: WKF3, 1й сезон, Ая/Шульдих, яой
-
-
26.03.2007 в 02:49-
-
26.03.2007 в 12:06-
-
26.03.2007 в 15:50клас!)
-
-
27.03.2007 в 02:19Спасибо за фик! Приятно написано
Понравился Шульдих - вроде эдакий манипулятор и сволочь, но сволочь очаровательная )) В отношениях с Раном во всяком случае. Несколько неожиданной оказалась гетная линия с ним - как-то даже непривычно, мне ни разу до этого не встречалось в текстах ничего похожего, особенно с ОЖП. Но мне понравилось - так даже более реалистично, пожалуй, чем если бы он изначально сох по Рану или что-то в этом духе. А вообще Шульдих здесь получился ярким и немного непривычным - редко кому удается сочетать в нем положительные и отрицательные качества, обычно что-то одно превалирует. Но такая его трактовка - очень даже
Попалось несколько довольно забавных моментов в тексте - как, например, момент в парке, когда Шульдих и Ран наткнулись на ту компанию и Шульдих их хорошо так проучил ))
Понравилось постепенное развитие отношений, когда хотя бы понятно, что и откуда берется, а то в некоторых текстах отношения между персонажами кажутся совершенно необоснованными и надуманными, но здесь этого, к счастью, нет.
Интересно построен сюжет, хорошо этот счет вписывается, и мне понравилась концепция действия телепатии - тот момент, что нельзя переписывать воспоминания более определенного количества раз. Интересная мысль.
Ну и концовка конечно же порадовала - милая и приятная, но не чересчур флаффная
Спасибо!
-
-
27.03.2007 в 05:27Вы чудо! Фанфик очаровательный и очень-очень милый. Замечательно!
-
-
27.03.2007 в 21:55Красный-и-Пушистый ака Ран,
большое спасибо))
itildin
Похвала от того, для кого писала, особенно приятна. Да и еще с таким разбором полетов)))
Очень рада, что понравилось. Misson complete.
-
-
05.04.2007 в 23:43-
-
19.04.2007 в 18:48-
-
19.04.2007 в 19:17Leta80
Спасибо)
-
-
04.11.2009 в 21:46